Убийство Сафаа Хусейна Ясина аль-Машхадани, суннитского кандидата в члены провинциального совета Багдада, погрузило предстоящие парламентские выборы в Ираке в кризис страха и спекуляций, вызвав опасения возврата к широкомасштабному политическому насилию.
Председатель парламента Ирака Махмуд аль-Машхадани высказал свое сожаление об убийстве своего политического союзника. Он почтил память кандидата как «верного сына» округа Таджи и «мученика», убитого взрывным устройством, которое также ранило двух его спутников.
Хотя премьер-министр Мухаммад Шиа ас-Судани поклялся «отомстить», а официальные лица заявляют, что убийца опознан, это преступление обнажило хрупкий контроль иракского государства над ситуацией с безопасностью и глубоко укоренившуюся межконфессиональную и политическую напряженность, которая продолжает тлеть под поверхностью.
Систематическое насилие
Это была не первая попытка покушения на жизнь Машхадани. В 2023 году он пережил похожее нападение, которое серьезно ранило его, но укрепило политически, превратив его в популярный символ сопротивления для своих избирателей. Его политическая платформа была построена на спорном и опасном вопросе: оспаривании захвата земель и растущего влияния поддерживаемых Ираном фракций в составе сил «Аль-Хашд аш-Шааби» (Народной мобилизации) в преимущественно суннитском «Багдадском поясе».
Тармия, как и другие города, окружающие столицу, годами была точкой напряжения. Аналитики указывают на «модель Джурф-ас-Сахара», ссылаясь на предполагаемое вытеснение населения из когда-то преимущественно суннитского города силами «Аль-Хашд аш-Шааби» после вытеснения боевиков «Исламского государства»* в 2014 году. Критики утверждают, что эти группы под прикрытием контртеррористических мер захватывали сельскохозяйственные земли и перепрофилировали участки, укрепляя свой экономический и военный контроль.
Всего за два дня до своей смерти Машхадани сделал последнее публичное заявление. В сообщении на Facebook* 13 октября он заявил: «Земля принадлежит ее народу, и мы не позволим посягать на нее или захватывать ее под любым предлогом». Его последним официальным действием была петиция в провинциальный совет с требованием приостановить выдачу новых инвестиционных лицензий, связанных с «Аль-Хашд аш-Шааби», в Тармии.
Обвинения и глубокий раскол
После убийства взаимные обвинения подчеркнули глубокий раскол в Ираке. Партия Машхадани, суннитский «Альянс суверенитета», прямо возложила вину на «вооруженные группировки, стоящие вне закона» и обвинила власти в «катастрофическом провале безопасности». Другие суннитские блоки указали на «сектантскую риторику», которая, по их словам, разжигает такое насилие.
Неподтвержденные заявления в социальных сетях еще больше замутили воду. Некоторые источники предполагали, что Машхадани угрожали поддерживаемой Ираном группировкой «Катаиб Хезболла», с которой у него был давний спор в Тармии. В резко контрастирующей версии журналист, близкий к «Аль-Хашд аш-Шааби», заявил в X, что за убийством стоит «Исламское государство»* по наущению суннитских соперников.
Эти противоречивые нарративы являются характерной чертой сложного политического ландшафта Ирака, где подотчетность властей часто становится первой жертвой. Сообщение Shafaq News со ссылкой на источник в силовых структурах указывало на «местную группу» в Тармии, подпитывая широкое предположение, что за акцией стоят местные ячейки «Катаиб Хезболла» или подобных фракций.
Опасный прецедент
Время убийства Машхадани, за несколько недель до парламентских выборов 11 ноября, особенно тревожно. Хотя политическое насилие в последние избирательные циклы шло на спад, его смерть, по-видимому, спровоцировала опасную новую тенденцию.
В последующие дни офис кандидата-езида в Синджаре был подожжен, а суннитский политик Муссана аль-Аззави заявил, что его багдадский офис был атакован неизвестными вооруженными людьми, в результате чего двое были ранены. Эти инциденты свидетельствуют о потенциальной кампании запугивания кандидатов, направленной на замалчивание определенных голосов.
Более широкое последствие заключается в возможном крахе веры в демократический процесс. Для молодых, преимущественно суннитских сторонников Машхадани его смерть может быть воспринята как окончательное доказательство того, что мирная политическая пропаганда в рамках системы бесполезна. Если виновные будут действовать безнаказанно, результатом, вероятно, станет более глубокая апатия избирателей и дальнейшая эрозия легитимности государства.
Предстоящие выборы и так уже были испытанием для хрупкой демократии Ирака. Убийство Сафаа аль-Машхадани превратило их в референдум о том, способно ли государство защитить свой собственный политический процесс от тех самых вооруженных фракций, которые, во многих случаях, действуют в рамках его собственных формальных структур. Страх теперь не только в том, кто выиграет голосование, но и в том, можно ли будет провести голосование вообще, не скатившись в более широкий цикл насилия.
* Организация, запрещенная на территории Российской Федерации
Ванесса Севидова, магистрант-востоковед в МГИМО МИД России и исследователь проблем Африки и Ближнего Востока
Следите за появлением новых статей в Telegram канале
