Первая попытка лишить президента власти не удалась из-за вызванного бойкотом консерваторов отсутствия кворума, так что конституционный кризис имеет перспективы затянуться.
Президент под подпиской о невыезде
В результате, министр обороны, предложивший президенту ввести военное положение и взявший всю ответственность на себя, арестован, а президенту и министру внутренних дел запрещено покидать страну, причем в рамках традиции фракционной войны, правоохранительные структуры даже слегка передрались в отношении того, кто должен расследовать дело в отношении президента: обычно глава государства является неподсуден, за исключением двух статей УК: государственная измена, предполагающая сговор с иностранным государством и вооруженный мятеж, который, собственно, ему и вменяют.
В результате перспективы успешного завершения уголовного дела представляются автору значительными и то, что президент передумал идти на эскалацию и дело обошлось без крови, будут скорее смягчающими обстоятельствами.
Разнообразные представители военных в эти дни много выступали перед журналистами, включая командующего военным положением и начальника группы спецназа, который, собственно, должен был пресечь сбор депутатов. Разумеется, сейчас все они говорят о том, что ничего не знали, были обмануты, но втайне сочувствовали демократии и в какой-то мере саботировали преступные приказы. Тем не менее, понятно, что власть скорее планировала взять противника «на испуг», чем лить кровь: спецназ отправился на задание без боевых патронов.
С другой стороны, демократы со ссылкой на «анонимные источники среди военных» начинают предъявлять документы, которые якобы свидетельствуют о том, что военное положение готовились давно, а один из депутатов даже пытался выдать налет южнокорейских дронов на Пхеньян, как часть этого коварного плана: дескать, таким образом президент собирался разжечь конфликт с Северной Кореей, чтобы оправдать введение военного положения.
Скажем сразу, к материалам подобного рода следует относиться очень критично, зная любовь демократов подбрасывать выдуманные улики, если в настоящих чего-то не хватает. Все это мы проходили в 2016 году, когда ни один из медийных вбросов, которые вывели людей на улицы в знак протеста против «небывалой распутинщины» не подтвердился в ходе судебных слушаний. Более того, пресловутый «планшетный компьютер подруги президента», набитый всем необходим компроматом, для того чтобы вызвать гнев народа, оказался фальшивой уликой, убранной из списка вещественных доказательств (но уже после «революции свечей», когда этого никого не волновало).
Поэтому, вполне вероятно, что вскоре мы узнаем, что президент Юн обожал Ли Сын Мана, Чон Ду Хвана и даже хотел тайно отдать японцам остров Токто.
Импичмент с первой попытки не прошел
Под давлением общества президент извинился, пообещал не вводить военное положение больше, заявил о готовности принять на себя ответственность и что теперь правящая партия и правительство будут заниматься государственными делами, однако, в отставку пока не ушел. Извинение заняло около трех минут, что скорее подлило масло в огонь, чем потушило его.
Мяч сразу же оказался на половине оппозиции, которая немедленно организовала свою давнюю мечту об объявлении Юну импичмента, благо специальный повод теперь можно было не искать. Если бы демократы набрали на апрельских выборах вожделенные 200 голосов, они сделали бы это гораздо раньше, вне зависимости от любых действий Юна. Однако, у антиюновской коалиции в парламенте было всего 192 голоса и для победы нужно было найти ещё восемь. Шанс найти 8 перебежчиков представлялся разумным, тем более что руководители некоторых фракций внутри консервативной партии (например, Ан Чхоль Су) сразу стали обвинять Юна и говорить о необходимости импичмента.
Но руководство консервативной партии, по сути, оказалось меж двух огней. С одной стороны, военное положение должно было запретить все политические партии. С другой стороны, импичмент президента означает, что в течение максимум 90 дней это решение должен утвердить конституционный суд, после чего в течение 60 дней проходят президентские выборы. За это время ни один из приговоров Ли Чже Мёну не успеет быть вынесенным или вступить в силу, при том, что на волне народного ликования по поводу «победы над прокурорской диктатурой» Ли имеет очень хорошие шансы стать следующим президентом.
А затем консервативный лагерь ждут жесткие репрессии, ибо при сохраняющимся соотношении сил в парламенте они никак не смогут повлиять на ход принятия законов, которые будет предлагать новый президент.
В такой ситуации Хан Дон Хун и сотоварищи за эти дни сделали несколько противоречивых заявлений, но в итоге в преддверии решающего голосования депутаты от «Силы народа» организовано вышли из зала, оставив демократов без кворума. Демократы решили подождать и через некоторое время под бурные аплодисменты трое консерваторов вернулись, причем одним из них был упомянутый выше Ан Чхоль Су, а другой — Ким Сан Ук, как оказалось явился для того, чтобы проголосовать против импичмента, выполнив свой долг депутата. Подождав еще какое-то время, демократы поняли, что голосовать смысла нет и поэтому, с технической точки зрения, надо говорить ни столько о том, что попытка импичмента провалилась в ходе голосования, сколько о том, что для голосования не набрался нужный кворум. Вместо 200+ депутатов присутствовало всего 195, из которых за импичмент было 194..
Эта история весьма любопытна, поскольку перед нами первая в истории РК неудачная попытка импичмента, и здесь стоит сравнить ситуации 2016 и 2024 года. Пак Кын Хе во многом была белой вороной с малым числом сторонников и проблемными отношениями с другими фракциями. Оттого консерваторы довольно легко решили «сбросить бабушку с поезда», рассчитывая на то, что ИО президента окажется премьер министр Хван Гё Ан, представляющий фракцию классических правых. В результате импичмент был объявлен со счетом 234 голоса за против 56 против: против президентши высказалось около половины депутатов-консерваторов. В данном же случае, правящая партия решила поддержать президента, хотя повод для лишения его власти был существенно более весомым. Сказались и лидерские качества Хан Дон Хуна и страх перед повторением событий прошлого.
И что теперь?
Конечно, на этом конституционный кризис не закончился, и неясно, сколько он будет продолжаться. Демократический лагерь настроен решительно и собирается ставить вопрос об импичменте на голосование хоть каждую неделю. Ближайшее должно состояться 14 декабря, а в преддверии этого ассоциированное с демократами НГО начали проводить массовые манифестации, дабы показать, что весь корейский народ за импичмент президента. Такая же тактика была и 8 лет назад, и демократы надеются, что под таким давлением кто-то из депутатов консерваторов сломается и поменяет точку зрения. Либо в «Силе народа» случится межфракционный раздрай и крысы побегут с корабля.
Любопытно, что параллельно демократы продолжают активность, направленную на избавление председателя Ли от уголовного преследования. Для этого планируется успеть поменять уголовный кодекс с тем, чтобы, манипулируя сроками давности за преступления определенного типа или наказаниями за эти преступления сделать так, чтобы лидера оппозиции было не за что судить. Все это, конечно, под рассуждения о необходимости верховенства закона.
Если демократам надо добиться смены власти как можно быстрее, то консерваторы рассуждают о «контролируемой отставке», которая в ближайшее время может и не случиться. Хотя к конституционности ситуации, когда реальная власть будет принадлежать союзу премьер-министра и лидера правящей партии, тоже есть вопросы с точки зрения соответствия этого Основному закону, это может привести к ситуации, когда Юн является церемониальным главой страны, реальная возможность которого влиять на государственные дела близка нулю. Демократы, конечно, утверждают, что враги все равно что-то готовят, и Юн будет управлять страной, но конституционный кризис, связанный с противостоянием президента и парламента, и малые возможности решить этот вопрос в легальном поле без процедур типа импичмента или военного положения, будет продолжаться с не лучшими последствиями для всей страны. Такая патовая ситуация оставляет возможность для самых неожиданных ходов, благо для обретения власти стороны будут готовы на все.
На этом мы останавливаемся в ожидании следующей серии потрясений или, как минимум, итогов голосования 14 декабря, и хочется лишь отметить, что данный кризис — это внутреннее дело Республики Корея, в котором не особенно видно внешних ушей.
Для России же этот кризис, с одной стороны, выгоден тем, что многие инициированные Юном процессы, типа создания военно-политического союза Вашингтона, Токио и Сеула, поставлены на паузу, а в будущем могут быть обнулены из соображения логики фракционной войны. С другой стороны, не следует полагать, что власть демократов будет настоящей демократией и новый режим будет менее проамериканским (не на словах, а на деле) и тем более занимать пророссийскую позицию.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН
