На фоне роста современных угроз международной безопасности во всем мире страны Юго-Восточной Азии (ЮВА) не являются исключением и точно так же, как и все остальные, вынуждены бороться с терроризмом, кибер-атаками, распространением опасных заболеваний, природными катаклизмами. Учитывая трансграничный характер большинства проблем безопасности, технически крайне сложно делать это в отдельно взятой стране, а тем более – регионе. Объединяющая все страны этой географической части света Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в настоящее время уделяет максимальное внимание взаимодействию с внешними партнерами, в том числе в различных аспектах безопасности. В 2010 г. ею был создан значимый и уникальный в своем роде механизм взаимодействия с крупнейшими игроками АТР на уровне национальных военных ведомств – Совещание министров обороны АСЕАН-плюс (СМОА-плюс). Совещание собрало на своей площадке представителей всех десяти стран АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд, Филиппины) и восьми партнеров по диалогу: России, США, Китая, Индии, Японии, Австралии, Новой Зеландии и Республики Корея. С момента первой встречи СМОА-плюс в 2010 году были сформированы разветвленная организационная структура и постоянные направления работы. По прошествии более чем десятилетия и без малого 15 лет его существования представляет интерес оценить работу СМОА-плюс с точки зрения практических результатов.
Для начала коротко о структуре Совещания. По своей правовой природе оно представляет собой международный форум, решения которого не носят юридически обязательного характера. СМОА-плюс принимает решения консенсусом, не располагает какими-либо инструментами давления на участников (и даже не ставит себе подобной задачи), а также не имеет признаков военного альянса. При этом от многих других международных форумов по безопасности оно отличается тем, что, помимо площадки для обсуждений, имеет постоянно действующие экспертные рабочие группы. На сегодняшний день таких групп семь: по обеспечению безопасности на море, гуманитарному реагированию, военной медицине, борьбе с терроризмом, миротворческим операциям, разминированию и информационной безопасности. Каждую возглавляют два сопредседателя: страна АСЕАН и страна-партнер по диалогу. Встречи же представителей руководства национальных военных ведомств проходят раз в год (до 2017 г. их частота была меньше: сначала раз в три года, затем раз в два года).
Работа экспертных групп, разделенная в СМОА-плюс на трехлетние циклы, организационно весьма насыщена. С 2011 г. сторонами не раз проводились полевые и штабные учения по антитеррористическому взаимодействию, гуманитарному реагированию, военной медицине, безопасности на море, миротворческим операциям, разминированию, кибер-безопасности, тематические конференции и семинары. В то же время за рамками ведомственных контактов и учений практического воплощения сотрудничество в СМОА-плюс пока не получило. На протяжении всего периода работы Совещания можно вспомнить обстоятельства, в которых страны ЮВА сталкивались с серьезными вызовами безопасности, носящими трансграничный характер: активность террористических групп, пиратство, исчезновение малайзийского «Боинга» над Индийским океаном, катастрофа индонезийской подводной лодки, ураганы, лесные пожары, пандемия COVID-19. Однако ни в одной из этих ситуаций не наблюдалось общего скоординированного ответа СМОА-плюс, который бы обеспечил реальную помощь странам ЮВА. Государства региона получали помощь извне, но только от отдельных партнеров индивидуально, либо кооперировались между собой.
У АСЕАН и внешних партнеров, как представляется, в целом разное понимание цели сотрудничества в СМОА-плюс. Государствам ЮВА принципиально важно изучать опыт крупных держав, получать доступ к новым технологиям, практикам, ресурсам и действительно решать те проблемы, с которыми они сталкиваются в своем регионе. Тогда как подходы сторонних участников существенно отличаются. Годы участия, выступлений в рамках СМОА-плюс и контактов подавляющего большинства из них с АСЕАН показали, что большая часть держав АТР имеет в ЮВА собственные, можно сказать, корыстные интересы, и борьба стран региона с традиционными и новыми угрозами безопасности волнует их в несравнимо меньшей степени, чем Южно-Китайское море, Восточно-Китайское море, «свобода судоходства», использование трибуны СМОА-плюс для обвинений в адрес Северной Кореи, Мьянмы, конфликтов вокруг Тайваня. Единственным партнером АСЕАН, твердо придерживающимся принципа невмешательства в региональные конфликты и, как следствие, заинтересованным в полноценном международном сотрудничестве, остается Россия. Во взаимодействие с АСЕАН российская сторона вкладывает значительные ресурсы, при этом признавая и приветствуя «центральную роль» Ассоциации в ЮВА, не пытаясь кого-либо из ее участников ослабить, столкнуть между собой или настроить против третьих сторон. Во всех отраслях деятельности СМОА-плюс, по которым наша страна в разные периоды возглавляла экспертные группы (военная медицина, разминирование, антитеррористическое взаимодействие), и не только в них, удалось наладить успешное практическое сотрудничество, в том числе частично уже и за рамками Совещания. Российские специалисты осуществляют масштабное разминирование на территории Лаоса (там осталось множество неразорвавшихся боеприпасов со времен войны во Вьетнаме) и обучение саперов лаосских вооруженных сил. Специалисты Роспотребнадзора провели для своих коллег из стран АСЕАН серию семинаров по использованию современных молекулярно-генетических технологий в обеспечении биологической безопасности. Ведется постоянный диалог Россия–АСЕАН по линии ведомств, отвечающих за безопасность, а с 2018 г., – еще и отдельный диалог по информационной безопасности. В 2021 г. состоялись первые двусторонние российско-асеановские учения по обеспечению безопасности гражданских судов и экономической деятельности в гавани и в открытом море. В апреле 2022 г. Россия и АСЕАН на площадке Регионального форума АСЕАН по безопасности (АРФ) организовали первый совместный семинар по терминологии в области безопасности использования информационно-коммуникационных технологий. В нем приняли участие представители органов власти и научных кругов России, Вьетнама, Индонезии, Лаоса, Камбоджи, Малайзии, Мьянмы, Сингапура, Таиланда, Филиппин, Восточного Тимора, Индии, Китая, Монголии, Пакистана, Бангладеш, Республики Корея. В 2023 г. Россией и АСЕАН проведены совместные штабные и полевые антитеррористические учения СМОА-плюс с участием Китая и Индии.
Как международное объединение, СМОА-плюс, несмотря на свою структурную развитость, буквально прошито насквозь ограничениями – естественными и рукотворными. Естественные ограничения коренятся в противоречиях, имеющихся между участниками. Это в меньшей степени касается стран региона, поскольку их внутренние разногласия и конкуренция, хоть и присутствуют, но носят локальный характер и не имеют такой силы, как у внешних партнеров. У мировых же держав, ведущих полюсов силы в АТР в условиях конкуренции, конфликтов, территориальных притязаний объективно нет возможности договориться между собой по ключевым вопросам региональной безопасности. По этой причине ряд тем попросту оказался исключен из предметного поля СМОА-плюс, и Совещание не имеет возможности обсуждать, скажем, распространение американских биолабораторий, поддержку Штатами террористических организаций, стычки между Китаем и странами ЮВА в Южно-Китайском море, между Китаем и Японией в Восточно-Китайском море, или транснациональные сети телефонных мошенников (которые в Восточной и Юго-Восточной Азии не менее распространены, чем на постсоветском пространстве). Как таковое взаимодействие на многостороннем уровне в этой структуре получается развивать только в тех пределах, которые не влияют принципиально на обороноспособность сторон и не нарушают сложившуюся расстановку сил.
Главным рукотворным ограничением для СМОА-плюс выступает принцип консенсуса при принятии решений. Поиск согласия в каждом вопросе может занимать длительное время, но имеет и положительную сторону: он апеллирует прежде всего к «центральной роли АСЕАН» – основополагающей идее всех асеаноцентричных структур. Ассоциация в своих диалоговых форматах прилагает максимум усилий к тому, чтобы придерживаться правила невмешательства внешних игроков в принятие решений, недопущения внешнего давления и демонстрации единства или хотя бы в основном схожих позиций ее членами. С этой точки зрения опыт СМОА-плюс в каком-то смысле закалил ее. В 2015 году произошло беспрецедентное событие, когда Совещание не смогло принять общей итоговой декларации из-за разногласий по Южно-Китайскому морю. Автору данной статьи удалось насчитать почти с десяток версий (высказываемых в политическом, научном или информационном контекстах представителями стран-участниц, как АСЕАН, так и внешних партнеров) того, что тогда произошло в кулуарах Совещания. Друг друга в этом обвиняли не только США и Китай, но и государства ЮВА. В самых оригинальных оценках утверждалось, что СМОА-плюс вовсе не обязано принимать общих документов, а сам факт непринятия декларации положительно характеризует не что иное как… единство АСЕАН.
С тех пор АСЕАН нарастила свой «иммунитет» в противодействии внешнему давлению. Как представляется, именно благодаря своей «центральной роли» и приверженности своим интересам Ассоциация в настоящее время находит возможность противостоять агрессивной антироссийской риторике Запада и сопротивляется попыткам внешних сил повлиять на российско-асеановские отношения. В СМОА-плюс это особенно хорошо заметно. Успешно принятые Совещаниями 2022 и 2023 гг. совместные декларации отражают лишь те вопросы безопасности, которые беспокоят АСЕАН: распространение инфекционных заболеваний, кибер-угрозы, изменение климата, права женщин и т. д. В противостояние России коллективному Западу организация не вмешивается и не комментирует его. В полной мере, несмотря на бойкот со стороны США и их союзников, реализуется российско-асеановское взаимодействие по линии сопредседательства в экспертной группе по антитеррористическим операциям, в декларацию 2022 г. включен положительный отзыв о совместных морских учениях.
Подводя итог, можно отметить, что, несмотря на недостаток практических результатов работы СМОА-плюс, постановка актуальных для ЮВА проблем безопасности и их обсуждение в широком кругу составляют большое преимущество данной диалоговой площадки. Ее работа соответствует принципам АСЕАН, хотя и реализуется лишь в той мере, в какой это возможно в столь противоречивом коллективе. Для России важно продолжать планомерную реализацию в отношении АСЕАН своего собственного курса, учитывая, что вместе, в совокупности эти страны представляют собой гораздо более значимый полюс многополярного мира, чем каждая из них по отдельности, и их, пусть даже недостаточное и с большими оговорками, единство способно помочь им выстраивать более независимую политику и сопротивляться дестабилизирующим действиям третьих сторон. Наши контакты в СМОА-плюс должны выполнять практические задачи, актуальные для наших компетентных ведомств в сфере безопасности, и способствовать укреплению связей с каждой из стран Ассоциации и с теми внешними участниками, кто настроен на конструктивное взаимодействие (Индией, Китаем).
Относительно же роли СМОА-плюс для стран АСЕАН можно сказать, что в условиях конфликтной и конкурентной международной среды развитие внутрирегиональных договоренностей и механизмов ответа на вызовы безопасности выглядит более перспективным, чем надежды на получение помощи извне. И если государства ЮВА смогут изыскивать новые возможности решения региональных проблем преимущественно своими силами, это будет эффективно и полезно для асеановской интеграции.
Ксения Муратшина, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра изучения Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании ИВ РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»