В конце октября 2023 года Amnesty International* опубликовала доклад, согласно которому компания Meta**, владеющая, в частности, Facebook** и Instagram**, причастна к масштабным нарушениям прав человека в ходе конфликта в штате Тиграй в 2020-2022 гг. Так, по мнению правозащитной организации, в Meta* не сумели принять эффективные меры для ограничения распространения призывов к насилию на этнической почве. Несмотря на то, что активная фаза конфликта завершилась фактически год назад – в результате подписания соглашений в Претории 3 ноября 2022 года – на многие вопросы, связанные с беспрецедентной интенсивностью и жестокостью противостояния, даже по меркам Африканского Рога, однозначные ответы так и не были найдены. По сути, кейс Тиграя актуализирует проблему влияния социальных сетей на разжигание розни в мультиэтнических и мультиконфессиональных обществах в Африке и, тем самым, заслуживает пристального внимания экспертного сообщества.
Сегодня на фоне стремительной цифровизации, которая в последние годы всё с большей силой охватывает страны третьего мира, происходят заметные преобразования в тактиках участников этнических конфликтов. Выступая с докладом на 7-ой сессии Форума по проблемам меньшинств в 2014 года, Р. Исак – специальный докладчик по вопросам меньшинств – отметила растущую активность использования социальных сетей для разжигания ненависти по отношению к меньшинствам, а также подготовки сознания большинства для проведения насильственных акций. На первый взгляд, подобное замечание не столь актуально для государств Африки южнее Сахары: по данным за в 2021 год, лишь 22% населения субрегиона использовали мобильный интернет. В Эфиопии же к началу 2020 года и вовсе только 15% граждан имели доступ к всемирной паутине, а уровень покрытия социальных сетей составил незначительные 5,5% при среднем по миру показателе в 55-60%. Однако ряд исследований достаточно убедительно указывает на эффективность социальных сетей как инструмента политической мобилизации даже в таких странах, как Эфиопия. В частности, анализ влияния социальных сетей на массовые протесты 2014-2018 гг. в штате Оромия продемонстрировал, что невысокие показатели покрытия сети по стране не стали серьезным препятствием для политической мобилизации населения. Следовательно, роль социальных сетей в политической жизни развивающихся, технологически отстающих обществ не может быть определена только на основе статистических характеристик. Значительное влияние оказывают акторы, инициирующие создание того или иного нарратива, а также консолидированность групп, к которым обращен тот или иной призыв.
В целом, механизмы воздействия социальных сетей на этнические сантименты – говоря в широком смысле, коллективно разделяемые особенности мировосприятия, сложившиеся внутри этнической группы, – могут быть структурированы в рамках двух подгрупп: 1) создания нарратива, направленного на формирование определенных настроений и мнений, в крайней форме – на разжигание этнической розни и провоцирование экстремистских настроений; 2) непосредственных указаний сторонникам с целью консолидации усилий в рамках решения проблемы, стоящей перед группой. При этом первый «способ» зачастую предшествует второму: подобная связь может быть не столько следствием продуманной стратегии, сколько результатом очевидно рационального и непроизвольного выбора.
Переходя к рассмотрению кейса Эфиопии, следует обратиться к ходу событий. Так, с началом боевых действий в Тиграе, 4 ноября 2020 года, в социальных сетях была запущена кампания в поддержку жителей штата, этнических тиграйцев, включавшая призывы к мировому сообществу признать факт геноцида, осуществляемого федеральными войсками, амхарскими ополченцами и эритрейской армией (#TigrayGenocide, #StandWithTigray). В ответ, дабы вытеснить тиграйскую повестку из информационного пространства («война хештегов»), сторонники правительства как в самой Эфиопии, так и среди представителей диаспоры массово публиковали посты, направленные на отрицание обвинений в геноциде со стороны НФОТ и поддержку идеи единства страны (#EthiopiaPrevails, #UnityForEthiopia, #NoMore). В период контроля правительственных сил над штатом (ноябрь 2020 – июнь 2021 гг.) противостояние нарративов в социальных сетях постепенно расширялось, а в Эфиопии был зафиксирован резкий рост количества пользователей, зарегистрировавшихся впервые или же возобновивших активность своих аккаунтов. Ориентация на внешний мир стала основной чертой информационных кампаний на этом этапе. В условиях отказа Сил Обороны Тиграя (СОТ) от конвенциональных методов ведения войны и отступления в сельскую местность, сторонники НФОТ пытались привлечь ведущих международных акторов к решению гуманитарного кризиса в штате и расследованию предполагаемых массовых убийств на почве этнической принадлежности. Изменения в информационном пространстве произошли в конце июня – начале июля 2021 года после стремительного отступления правительственных сил из Тиграя и начала продвижения НФОТ в сопредельном регионе Амхара. Конфликт приобретал все больше черт игры с нулевой суммой и для некоторых этносов становился экзистенциальным. Осознавая все риски, правящие элиты приступили к «зачистке тылов». По всей стране происходили аресты этнических тиграйцев, участившиеся по мере продвижения СОТ в штате Амхара. Одновременно власти использовали структуры, ответственные за контроль над социальными сетями и имеющие значительный опыт проведения дезинформационных и пропагандистских кампаний в прошлом.
Вероятно, постепенный переход к рассмотренному ранее «второму» механизму влияния на этнические сантименты произошел осенью 2021 года, когда успехи повстанцев поставили под сомнение способность федеральной армии не только проводить наступательные операции, но и оборонять столицу. Помимо призывов к населению вступать в ряды повсеместно формируемых ополчений, чтобы защитить Эфиопию, премьер-министр Абий Ахмед неоднократно обращался к своим сторонникам в Twitter** и Facebook**, указывая на повсеместность и комплексность «тиграйской угрозы». Таким образом, был озвучен прямой призыв с целью мобилизации лояльных правительству этносов, который неминуемо обострил антитиграйские настроений на бытовом уровне, увеличив угрозу проведения этнических чисток. Усилия Twitter** и Facebook** по недопущению разжигания межэтнической розни в сети привели к блокировке ряда как проправительственных, так и протиграйских аккаунтов, а некоторые посты официальных лиц были удалены или отмечены как нежелательные. Вместе с тем, столь адресные меры не доказали свою эффективность в контексте прекращения «войны в социальных сетях».
Таким образом, представляется возможным отметить, что даже в технологически несовершенных сообществах, где уровень интернет-покрытия не достигает и 20%, социальные сети могут использоваться с целью этнической мобилизации. Подобный вывод актуален как для мобилизации, проводимой в политических целях (протестная активность), так и для консолидации этноса с целью осуществления насильственных акций или создания оптимальных условий для их осуществления. В ходе конфликта в Тиграе правительству удалось объединить и активизировать сторонников: кампании, проводимые в социальных сетях, несомненно, выступили одним из факторов, позволивших в короткие сроки привлечь значительные силы этических амхарцев из различных районов штата для обороны стратегически важного города Дессе. Вместе с тем, социальные сети стали проводником радикальных идей и способствовали формированию антитиграйских настроений по всей стране. Хотя активная фаза конфликта завершилась еще в ноябре 2022 года, точное количество жертв этнически мотивированного насилия еще предстоит подсчитать, а достигнутый уровень поляризации общества не может быть преодолен в одночасье.
* – признаны иностранными агентами на территории РФ
** – признаны экстремистскими организациями на территории РФ
Копытцев Иван – политолог, стажер-исследователь Центра ближневосточных и африканских исследований ИМИ МГИМО МИД России, специально для журнала «Новое Восточное Обозрение»
