Этим материалом автор продолжает серию текстов, посвященных значимым историческим моментам двух Корей, имеющим значение для современности.
27 июля 1953 года было подписано соглашение о прекращении огня, которое, как считается, положило конец войне на корейском полуострове. Отмечать его готовятся как на Севере, так и на Юге, а для нас это повод напомнить, какой сложной была дорога к миру и как непросто складывалась судьба подписанного документа.
В апреле — июле 1951 г. воюющие стороны предприняли ряд попыток прорвать линию фронта и изменить ситуацию в свою пользу, однако ни одна из сторон не достигла стратегического перевеса, и военные действия приобрели позиционный характер.
11 апреля из-за разногласий с президентом США Трумэном (в том числе относительно идей превратить войну в мировую и использовать ядерное оружие) командующий войсками ООН Д. Макартур был смещен с поста командующего и заменен М. Риджуэем.
31 мая советолог Дж. Кеннан, известный самостоятельностью суждений и выступавший против ввязывания США в корейский конфликт и пересечения войсками ООН 38-й параллели осенью 1950 г. [1].., нанес визит представителю СССР в ООН Якову Малику и откровенно заявил, что прибыл «поговорить о возможном прекращении огня». по 38 параллели, задачи ООН могут считаться выполненными[2]. 1 июня 1951 г. Генеральный секретарь ООН Трюгве Ли объявил, что, если демаркационная линия пройдет по 38 параллели, задачи ООН могут считаться выполненными[3].
23 июня 1951 г. советский представитель в ООН призвал к прекращению огня в Корее. Более того, хотя о посредничестве объявил Советский Союз, инициатива начать переговоры шла от Ким Ир Сена. Этот момент хорошо показывает, кто хотел мира на Корейском полуострове, кто хотел мира, а кто хотел продолжать войну. Считавший себя мессией корейского народа и создавший культ личности себя любимого за 20 лет до того, как аналогичные элементы появились на Севере, «президент-основатель» РК Ли Сын Ман намеревался продолжать войну до последнего американского солдата (южнокорейская армия того времени скорее умела резать мирное население в ходе зачисток и разбегаться в остальных случаях).
1 июля 1951 г. Ким Ир Сен и Пэн Дэхуай (командующий «китайскими добровольцами») согласились с проведением переговоров Ли Сын Ман устроил по этому поводу истерику, однако посол США в РК успокоил его, заявив, что переговоры будут чисто военными, а не политическими. Командующий американскими войсками Риджуэй тоже относился к ситуации весьма осторожно: переговоры могли быть обманкой с тем, чтобы затянуть войну или подготовить новое наступление. Он известил о своих сомнениях центральное командование, и получил ответ: «Не следует ослаблять военные действия с нашей стороны до тех пор, пока условия для прекращения огня не будут согласованы и включены в соглашение о перемирии.
В рамках такой стратегии летом 1951 г. началась операция Strangle, направленная на уничтожение северокорейских линий коммуникаций и промышленной базы. На осуществление этой операции было брошено ¾ воздушного флота всех войск ООН в Корее. Бомбили дороги, железные дороги, промышленные объекты, однако к ноябрю 1952 г. операция была свернута, так как противнику все равно удавалось снабжать свои войска, а ВВС ООН потеряли 343 самолета уничтоженными и 290 поврежденными[4].
К концу лета 1951 г война окончательно стала позиционной, и стало понятно, что наступление любой из сторон не будет стоить той крови, которую придётся за него заплатить. Проблемы были связаны скорее с тем, как начать переговоры, чтобы они не выглядели попыткой просить мира со стороны терпящих поражение.
10 июля 1951 г. переговоры наконец начались, но стороны довольно часто срывались и хлопали дверями, а общаясь среди своих, не жалели для противоположной стороны уничижительных эпитетов. В один из дней, зайдя в полный тупик, делегации просидели в полном молчании два часа 11 минут, не сводя глаз друг с друга.
Дополнительно осложняли ситуацию провокации Сеула. Так 19 августа1951 г неизвестные устроили налёт на охрану «северной» делегации в то время, как войска союзников заявили, что это был южнокорейский партизанский отряд, за действия которого они ответственности не несут. 22 августа еще более неизвестный самолёт противника сбросил 9 бомб на территорию нейтральной зоны и обстрелял дом, где жила китайская делегация.[5]
27 ноября 1951 г. стороны договорились об установлении демаркационной линии на основе существующей линии фронта и о создании демилитаризованной зоны, после чего делегаты перешли к остальным вопросам.
11 декабря делегация ООН предложила обсудить вопрос об обмене военнопленных, но тут, как деликатно выразился британский историк К. Блэр, «по гуманным и пропагандистским причинам Вашингтон ввёл несколько беспрецедентных и сложных условий обмена военнопленными. Эти условия привели коммунистов в ярость, повергли переговоры в хаос и привели к долгой войне слов, которая сильно уронила престиж США в глазах всего мира, и в конечном итоге, привели к продлению войны в Корее ещё на полтора года».
Это было фактически личное решение президента Трумэна, в котором конвенции по обращению с военнопленными (согласно которым все военнопленные автоматически возвращаются своей воюющей стороне) вошли в противоречия с его представлениями о гуманизме.
Во-первых, примерно 40 000 солдат северокорейской армии, которые происходили из южан и были призваны в армию насильно, естественно, желали остаться на Юге и вернуться домой, а не возвращаться на Север. Во-вторых, с начала 1951 г. в Корею стали направляться подразделения, сформированные из бывших военнопленных Гоминьдана[6], чей моральный дух был весьма нестоек. Так как получилась, что они сдались в плен дважды, у Трумена возникало опасение, что после возвращения их объявят предателями и репрессируют. Поэтому возникла идея в случае их желания репатриировать их не в КНР, а на Тайвань, тем более что такой массовый отказ вернуться под коммунистические знамёна был бы эффектной пропагандистской победой Запада.
В результате военнопленных следовало опросить, желают ли они репатриироваться, — чтобы ни один человек не был бы возвращён в КНДР или КНР против его воли.
К началу февраля 1952 г. участниками переговоров были урегулированы практически все основные вопросы, кроме принципов обмена военнопленными, а военные действия конца 1951-1952 гг. характеризуются воздушными атаками американцев, направленных в основном на уничтожение промышленных объектов, транспорта и инфраструктуры противника. Тем временем северяне и китайцы создавали новые пути и коммуникации, переходя к стратегии подземной войны, рассчитанной как на скрытное перемещение, так и на защиту от вероятного применения ядерного оружия[7].
Их периодические наступления имели важное психологическое значение, особенно для того, чтобы «окоротить» Сеул, который продолжал настаивать на продолжении войны и заявлял, что готов воевать в одиночку.
Когда 25 марта 1953 г командующий войсками ООН генерал М. Кларк посетил президента РК и сообщил ему, что вопрос с обменом пленных решён, Ли Сын Ман встретил это предложение яростной речью, обличая американский курс на перемирие, как «дальневосточный Мюнхен». 24 апреля 1953 г. Ли Сын Ман уведомил американское правительство о том, что Сеул намерен вывести свои войска из-под командования ООН; правительство РК решило бойкотировать переговоры в Пханмунджоме и представитель РК не будет больше на них присутствовать.
18 июня 1953 г. Ли Сын Ман «под свою ответственность приказал освободить корейских военнопленных-антикоммунистов». Двери лагерей были открыты, и те военнопленные, которые отказывались возвращаться на Север или в КНР, могли покинуть лагерь и смешаться с местным населением. Бежало около 25 000 человек.
США даже подумывали о военном перевороте (т.н. план «Эверреди»), но каждый раз в последний момент Ли делал шаг назад, понимая, что для Вашингтона ме5му нет альтернативы. Тем не менее, позднее в 1953 году США заключили с РК т.н. Договор о взаимной обороне, который фактически подчинил всю южнокорейскую армию т.н. «Объединённому командованию», которое возглавлял американский генерал. Хотя ряд историков видят в этом проявление американского неоколониализма, похоже, что настоящей целью этого документа было вырвать командование армией Юга из рук опасного фанатика, который мог снова вынудить США воевать за южнокорейские интересы, несмотря на риск третей мировой войны.
26 июня 1953 года началось последнее в этой войне наступление КНА и КНД, которое шло под лозунгом «Убить курицу, чтобы испугать обезьяну»[8]. Оно специально пришлось на южнокорейские части, наглядно продемонстрировав неспособность армии РК воевать в одиночку.
9 июля, когда китайское наступление достигло своего пика, Ли Сын Ман сдался и заявил, что он не подпишет соглашение о перемирии, но не будет более препятствовать его подписанию.
27 июля 1953 г. представители КНДР, АКНД и войск ООН (представители Южной Кореи подписать документ отказались), подписали соглашение о прекращении огня, согласно которому демаркационная линия между Северной и Южной Кореей была установлена примерно по 38 параллели, а по обе стороны вокруг нее образована демилитаризованная зона шириной 4 км. Так завершились 575 встреч, на которых было сказано 18 миллионов слов[9], и как писала тогда«Нью-Йорк Таймс», «в долгой истории войн с трудом можно найти примеры того, чтобы стороны, подписывающие перемирие, относились друг к другу с таким недоверием»[10].
Соглашение о перемирии прекратило военные действия, однако четвертая статья документа предусматривала созыв международной конференции, на которой будут урегулированы основные вопросы. Означенная конференция состоялась в конце апреля 1954 г. в Женеве и закончилась ничем. Каждое корейское государство внесло свой пакет предложений, мало совместимых с идеями другой стороны. Но если КНДР и КНР была более настроена на уступки, но США и их союзники заняли ультимативную позицию, отказываясь даже фиксировать предварительные договоренности в тех ситуациях, где точки зрения совпадали. В результате 16 июня, отказавшись от очередного пакета предложений СССР и КНДР, страны – участники интервенции ООН объявили, что «совещание не пришло к соглашению».
Но даже такое перемирие де-факто прожило недолго. Одним из пунктов соглашения было неразмещение на Корейском полуострове новых видов оружия, и когда в 1958 году США разместили на территории Южной Кореи тактическое ядерное оружие, де-факто его уже можно было бы считать утратившим силу, хотя формально документ никто не денонсировал. Поэтому, когда в 2010-е годы КНДР неоднократно обещала выйти из соглашения и в итоге официально объявила об этом, соглашение уже было нарушенным и, следовательно, юридически ничтожным.
Таким образом, формально война Севера и Юга продолжается – и можно ли хоть как-то подвести под ней черту? Обычно в такой ситуации подписывают мирный договор, который фиксирует прекращение состояния войны, а также те изменения миропорядка, которые произошли в результате военных действий. Можно вспомнить, как администрация Мун Чжэ Ина лоббировала идею замены соглашения трех- или четырехсторонним мирным договором (Две Кореи, США и возможно, КНР), но вероятность удачного подведения итогов Корейской войны остаётся зыбкой по комплексу причин.
Во-первых, неясно, что с Южной Кореей, которая не подписала соглашение, и, если мирный договор должны подписывать как продолжение старых переговоров, формально Сеулу нет места. Во-вторых, США и Китай, хотя и были участниками войны, делали это не под своими флагами. Китай присутствовал в виде «народных добровольцев», а США, формально, составляли большинство войск ООН, ибо интернационализация войны позиционировалась Америкой как «всё мировое сообщество против коммунистических агрессоров». В-третьих, сегодня и Китай, и Северная Корея входят в ООН, а ООН вряд ли будет подписывать мир с кем-то из своих членов.
В-четвертых, учитывая новую эпоху глобальной турбулентности, когда единое политическое пространство уступает место блоковому, Америке не до мира. Как заявлял 18 июля 2023 г. помощник госсекретаря по делам Восточной Азии и Тихого океана Дэниел Критенбринк, Соединенные Штаты в настоящее время сосредоточены на борьбе с угрозой, исходящей от ядерных и ракетных программ Северной Кореи, вместо того, чтобы официально завершить Корейскую войну; США должны сосредоточиться на демонстрации своей твердой приверженности обороне Южной Кореи и Японии, а не подписывать мирный договор с Пхеньяном.
Но в истории войны есть один момент, который оставляет надежду. Хотя третья мировая война была близко, голуби победили ястребов, и, хотя Трумэн или Риджуэй были теми еще антикоммунистами, им удалось остановить тех, кто хотел превратить войну в мировую. И сегодня, несмотря на жесткую, очень жесткую риторику, лидеры двух Корей не фанатики, а прагматики, и потому автор надеется, что пляски вокруг опасной черты не перейдут ее.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
[1] Ю. В. Ванин Корейская война (1950-1953) и ООН. С. 221-222
[2] Hastings, Max. The Korean War. С. 230.
[3] Hastings, Max. The Korean War. С. 230.
[4] Hastings, Max. The Korean War. С. 266-267.
[5] Стьюк Уильям. Корейская война. С. 384
[6] Стьюк Уильям. Корейская война. С. 494 (комментарии).
[7] А. С. Орлов, В. А. Гаврилов. Тайны Корейской войны. С. 241-242.
[8] Allan R. Millett. The Korean War С. 91.
[9] Hastings, Max. The Korean War. С. 325.
[10] Стьюк Уильям. Корейская война. С. 568
