После подрыва в конце сентября 2022 г. западными спецслужбами российских газопроводов «Северный поток 1 и 2» в Балтийском море президент России В.В. Путин, выступая на форуме «Российская энергетическая неделя» в Москве 12 октября 2022 г., предложил деполитизировать вопрос газовой торговли и создать на территории Турции «крупнейший газовый хаб». Москва планирует перенаправить основные потоки экспортного газа через Турцию в третьи страны (в том числе, и в ЕС). Эта тема приковала к себе внимание мировых актёров и предоставила той же Турции новые горизонты энергетического развития.
Данная инициатива российского лидера стала неожиданностью и для самой Турции, поскольку тогдашний министр энергетики и природных ресурсов Фатих Донмез, будучи участником пленарной сессии названного московского форума, впервые узнал об этой идее из выступления президента В.В. Путина. Турки взяли тайм-аут на проработку соответствующих юридических и торгово-экономических вопросов, но президент Р. Эрдоган оперативно поддержал предложение российской стороны.
За прошедший период Турция провела необходимые консультации с российскими партнерами по комплексу вопросов, связанных с проектом «газовый хаб», внесла определенные правки в собственное законодательство, определила западную территорию Восточной Фракии в качестве места дислокации новой газовой системы по концентрации голубого топлива и формирования современной электронной торговой площадки. Анкара, очевидно, договорилась с Москвой и по своим финансовым и энергетическим дивидендам от реализации газового хаба.
Правда, время согласования и начала реализации проекта несколько затянулось при всех объективных причинах, связанных с организационно-правовыми вопросами, последствиями разрушительного землетрясения и, конечно же, напряженными всеобщими выборами парламента и президента.
Как известно, накануне второго тура президентских выборов главный оппонент Реджепа Эрдогана и лидер оппозиционного блока «Народный альянс» Кемал Кылычдароглу публично выступил против реализации российского проекта «газовый хаб» в Турции. Главной мотивацией турецкого оппозиционера прозападной ориентации выступало неубедительное утверждение о том, что если сегодня Турция на 30–40% зависит от энергетики России, то завтра газовый хаб приведет к росту тотальной зависимости Анкары от Москвы на 70–80%. Правда, Кылычдароглу не стал отмечать, что именно Россия за свои 21 млрд долл. строит в Турции первый в их истории АЭС «Аккую», что даст его стране 10% всей энергетики, новые производственные и конкурентные возможности. Он также не говорил о том, что газовый хаб фактически позволит Турции стать соучастником совместной продажи русского газа третьим странам, а также продолжать получать дополнительные скидки на русское голубое топливо. Правда, Кылычдароглу не стал лидером Турции и остался в статусе теперь уже отставного оппозиционера.
Таким образом, выборы позади, лидер определился и остается от слов переходить к реальным делам. В целом президент Р. Эрдоган сохраняет линию партнерства с Россией и в данном вопросе, что, безусловно, будет стимулировать рост экономики и укрепление независимости Турции. Однако в настоящий период пока произошли новые назначения в состав правительства, проходят первые зарубежные визиты Эрдогана, а Турция погружена в новый виток финансового кризиса и девальвации национальной валюты (лиры).
Между тем, новый состав правительства (прежде всего, министр финансов и казначейства Мехмет Шимшек и глава Центробанка Хафизе Гайе Эркан) объективно озабочены проблемой обрушения турецкой лиры и делают ставку на монетаристский метод управления экономикой, что вероятнее всего приведет к росту кредитных ставок в соответствии с международными нормами. Последнее позволяет предположить, что руководители финансового блока Турции, прошедшие профессиональную школу образования и бизнеса в США, видимо, нацеливаются на получение внешних инвестиций и кредитов от МВФ для преодоления развивающегося кризиса и решения острых социально-экономических проблем страны (включая восстановление зоны землетрясения).
Мехмет Шимшек прекрасно знает, что МВФ дает кредиты под политические гарантии, а само содержание подобных гарантий и объемы кредита определяют США. Стало быть, Вашингтон будет продолжать выдвигать перед Анкарой возможные антироссийские тезисы, принятие которых Эрдоганом позволит определить режим и сроки финансовой стабилизации Турции. Могут ли закрытые переговоры МВФ и Турции сказаться и на теме реализации (хотя бы сроков) российского проекта «газовый хаб»? Определенно точно отрицать этого нельзя.
Другой темой вероятных расхождений подходов Москвы и Анкары по газовому хабу могут быть вопросы, связанные с политикой Турции по: а) расширению зоны своего влияния на центрально-азиатский регион и каспийский бассейн; б) энергетической и экономической интеграции тюркских стран в рамках проекта «Туран». В частности, турки ссылаются на западные антироссийские экономические санкции и говорят нам о целесообразности увеличения потоков экспорта газа с разным индексом в тот самый газовый хаб в Восточной Фракии для того, чтобы скрыть от того же Запада «русский индекс» поставляемого газа на европейский рынок. Что же это означает в реальной жизни?
Анкара (тем более, после очередной победы архитектора нового Турана Р. Эрдогана) планирует претендовать на транзит и экспорт газа всех тюркских стран (включая Азербайджана, Казахстана, Туркменистана и Узбекистана) через свою территорию в ту же Европу. С Азербайджаном подобная сделка и новые коммуникации южного энергетического коридора (включая сеть нефтепроводов и газопроводов) уже состоялась. Баку подписал с комиссаром ЕС Урсулой фон дер Ляйн новое соглашение об увеличении поставок газа из-за антироссийских санкций. Теперь Анкара, получив трансанатолийский газопровод TANAP из Азербайджана, интересуется возможностью строительства нового газопровода TANAP-2 из Туркменистана, обладающего 7% мировых запасов газа. Мотивация для России – «больше зарубежного газа в Турции, больше возможностей под их флагом экспортировать русский газ в ЕС». Но устроит ли Россию подобная цепная реакция потерь и уступок в пользу укрепления Турции? Ведь вслед за финансами маршируют солдаты…
Как не случайно, но 7 июня с.г. (то есть спустя четыре дня после инаугурации президента Р. Эрдогана) Тегеран в лице своего министра нефти Джавада Оуджи выступил с предложением создать газовый хаб в промышленном районе Ассалуйе провинции Бушер на берегу Персидского залива с участием Ирана, России, Туркменистана и Катара. При этом потенциальными покупателями голубого топлива из иранского хаба могут стать Индия, Пакистан и Китай. А это немного немало, но более 61% мировых запасов газа (Россия – 24%, Иран – 19%, Катар – 11% и Туркменистан – 7%) с ориентиром на многомиллиардный рынок потребителей.
Пока что Тегеран не огласил конкретные сроки реализации проекта «газовый хаб», однако вероятные страны-участники (Россия, Иран, Туркменистан и Катар) имеют выгодную географию и сложившуюся безопасную и независимую от внешнего фактора инфраструктуру (коммуникации). В частности, Ассалуйе – это известный производственный центр крупнейшего в мире нефтегазового месторождения Северное – Южный Парс, который находится в центральной части Персидского залива в территориальных водах Ирана и Катара. Туркменистан граничит с Ираном и по суше и по Каспийскому морю. Россия тоже может соединиться с Ираном напрямую через Каспий.
К тому же, Россия и Иран уже ведут активное партнерство в газовой отрасли. Иранские власти, например, поддерживают переговоры национальной нефтегазовой компании с «Газпромом» по разработке десяти новых месторождений газа на территории ИРИ (в частности месторождений Киш и Северный Парс с последующим сжижением газа для поставок на мировые рынки). Данные совместные российско-иранские проекты оцениваются в 40 млрд долл.
Иранская инициатива в начале июня с.г. является «тревожным звонком» для Запада и той же Турции. Вряд ли Россия и Иран будут заинтересованы в усилении пантюркистской стратегии Турции с прицелом на газ того же Туркменистана. Стало быть, выборы прошли, пора уже переходить от слов к делам по тому же мегапроекту «газовый хаб» в Турции.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
