21 мая 2023 года состоялся первый официальный визит президента Франции в Монголию за практически шестидесятилетнюю историю отношений двух стран. Визит сопровождался рядом «ритуалов уважения» — в частности, торжественной церемонией на главной площади Улан-Батора, а также походом французского лидера в музей Чингисхана. По итогам визита была представлена совместная декларация, выражено стремление стран достичь уровня «всеобъемлющего стратегического партнёрства» в двусторонних отношениях.
Подобные «сюрпризы» происходят в монгольской практике всё чаще – как отмечает Ж. Мядагбадам, за последние годы число иностранных визитов в Монголию высшего и высокого уровней увеличилось до четырёх раз– прежде всего, за счёт так называемых «третьих соседей» Монголии – развитых стран Запада. С начала года страну посетил Госсекретарь США, Президент Польши, состоялся телефонный разговор Президента Монголии с Президентом Украины.
В повестку визита теперь уже Макрона, кажется, было включено буквально всё – от сотрудничества в области горной добычи до энергетики, борьбы с эпидемиальными угрозами, с климатическими вызовами, сотрудничества в освоении космического пространства и в создании центров изучения французского языка. Но не стоит забывать о том, что визит Макрона состоялся сразу после завершения встречи «Большой семёрки» в японской Хиросиме. Очевидно, что Президент Франции посвятил монгольское руководство в тезисы, согласованные лидерами стран Запада несколькими днями ранее. В частности, пресс-службой Макрона было отмечено «стремление главы государства снизить давление, оказываемое Россией на её соседей, и предоставить им возможность выбора». Другим «пассажем» Макрона было заявление о том, что «он поделился с Президентом Монголии своим желанием оказывать помощь стране, подвергшейся внешнему нападению». Весьма пространная формулировка с недвусмысленным посылом, однако, не получила никакого отклика в ходе выступления монгольского лидера по итогам визита. Активно Макрон рассказывал монгольскому визави и о гуманитарно-экономических последствиях украинского кризиса.
Тем не менее, монгольская сторона, скорее всего, сочла нужным вынести тезисы Президента Франции, связанные с украинским кризисом, за рамки «совместной декларации». Несмотря на неоднократные «отсылки» Макрона к данной проблематике в его выступлениях в ходе визита, ни в одном из 18 пунктов совместной декларации они не были отражены. Сторонами упоминалась лишь уже традиционные для совместных международных деклараций с участием Монголии «обеспокоенность ситуацией и приверженность принципам мирного урегулирования в соответствии с международным правом».
Отдельно Макрон уделил внимание вопросам активизации работы французских компаний по разработке месторождений урана на территории Монголии. Имело место отчётливое продвижение им интересов французской корпорации Orano SA. Помимо этого, прослеживается связь со стремлением Европейского Союза разнообразить свой импорт природных ресурсов, необходимых для достижения «углеводородной нейтральности» — в частности, урана, необходимого для АЭС (Франция является мировым лидером по доле атомной энергетики в национальном энергобалансе), а также лития, используемого в аккумуляторах, и различных редкоземельных элементов. В настоящее время страны ЕС значительно зависят от поставок этих ресурсов из КНР, и стремятся найти новых поставщиков – даже с такой политически и географически сложной логистикой, как Монголия. Также, в «совместной декларации» упоминается стремление двух стран ускорить подписание договора об инвестициях и распределении акций проекта разработки месторождения Зуувч-Обо компанией «Бадрах Энерджи». Оно было открыто всего десятилетие назад, и является одним из крупнейших месторождений урана на территории страны – его запасы оцениваются в 100 тысяч тонн. Две трети акций компании – подрядчика принадлежат всё той же французской компании Orano SA.
«Декарбонизация» по-французски была предложена и Монголии – так, стороны в общих чертах обсудили возможность создания АЭС на территории Монголии.
Таким образом, Макрон стремился «проработать» в Монголии два направления двусторонних отношений – склонение монгольского руководства к отказу от нейтралитета по украинской проблеме, а также продвижение французских проектов в области добычи урана в Монголии. Они оба напрямую связаны с откровенно антироссийской и антикитайской политикой стран Запада – если многочисленные отсылки к украинскому кризису были призваны замотивировать Монголию разделить позицию своих «третьих соседей», то активизация интереса к горной добыче в стране диктуется стремлением Франции и ЕС в целом снизить свою зависимость от китайских поставок ключевых для «зелёного перехода» ресурсов. Оба направления с самого начала кажутся авантюрными: сохранение нейтралитета по украинской проблематике кажется непоколебимым и оптимальным вариантом для Монголии, отклонение от которого будет чревато лишь усилением, а не ослаблением (в логике Макрона) давления на страну соседних стран, в то время как освобождение от импорта ценных металлов из Китая за счёт наращивания их добычи в Монголии неизбежно сопряжено с необходимостью прямого участия России и/или КНР в обеспечении их транзита в Европу. Кажется, что французский лидер поставил перед собой две противоречащие друг другу задачи.
Опираясь на эти умозаключения, можно говорить о визите Макрона в Монголию как о свидетельстве обостряющейся борьбы Запада за «потенциальных партнёров», или хотя бы «сочувствующих» его видению миропорядка. Перспектива обретения такого типа партнёра в лице Монголии по-прежнему остаётся весьма туманной.
Борис Кушхов, отдел Кореи и Монголии ИВ РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
