Диспозиция 49,51% против 44,88% по итогам первого тура президентских выборов сохраняет очевидные шансы успеха Р. Эрдогана над оппозиционным лидером К. Кылычдароглу.
Возможно, действующий президент Турции мог бы «вырвать» победу и 14 мая, ибо 0,49% голосов власти могли бы посчитать и иначе (например, в части недействительных бюллетеней). Однако опытный политик Эрдоган, все же, решил не испытывать реакцию своих внутренних и внешних оппонентов, показать себя сторонником «зрелой демократии» (чего так рекламирует тот же коллективный Запад) и растянуть время политической интриги еще на две недели. А в принципе, куда спешить «бессменному лидеру» Турции, задержавшемуся у власти уже 20 лет?
В политике случается так, что нередко продолжительный период истории не отличается какими-либо знаковыми событиями, способными повернуть ход процесса или внести в него решительные (либо роковые) изменения. И, наоборот, короткие по хронике события получают признание истории, ибо оказывают существенное воздействие на ее будущий путь. Нынешние президентские выборы в Турции чем-то напоминают подобную аналогию.
Реджеп Эрдоган за годы своего правления изменил роль и положение Турции в региональных и глобальных делах, оказался более удачливым игроком за столом политических тяжеловесов, ибо его ставки оправдались временем. Да, Турция ныне испытывает серьезный экономический кризис, а какая иная страна гарантирована или миновала то же самое в своем развитии?
Эрдоган, по-своему оценивая международную конъюнктуру, полагает, что наступило время выхода Турции на качественно новый уровень – от регионального государства к сверхрегиональной державе. При этом прагматичный Эрдоган прекрасно понимает, что его шансы на политической и военной ниве должны подкрепляться относительной, но устойчивой экономической независимостью.
Последнее, при условии скудности национальных природных ресурсов (особенно ограниченности энергоресурсов), крайне нелегкое дело. Но именно сложившаяся для Турции благоприятная внешняя конъюнктура, наступившая после развала СССР, предоставляет шанс гибкого лавирования между разными центрами силы (США, Россией и Китаем) и выстраивать новую парадигму интеграционных общетюркских процессов во главе с Анкарой.
Чем же общетюркская интеграция с Организацией тюркских государств (ОТГ), основанная на общих ценностях и интересах (этнокультурное родство, новый энергетический район, высокая демография, партнерство со всеми названными мировыми центрами) хуже той же европейской интеграции с ЕС, евразийской интеграции с ЕАЭС и китайской экономической интеграцией с мегапроектом «Один пояс – один путь»? Для тюркского мира ответ очевиден.
Но именно для реализации подобной стратегии Турана Реджеп Эрдоган выстраивает новую экономическую модель прагматичного партнерства со всеми мировыми центрами и рынками (будь то Европа, Россия или Китай). Результатом такого курса становятся очевидные экономические дивиденды и проекты, новые коммуникации и транзиты, возрастание роли Турции в мировой политической и деловой конъюнктуре, формирование основ альтернативного тюркского полюса с лидерством Анкары. И сели подобные выводы в недалеком прошлом казались из области «очевидное – невероятное», то сегодня приходится признавать иные реальности.
Поэтому кандидат в президенты Турции Реджеп Тайип Эрдоган перед вторым туром выборов весьма справедливо говорит своему и чужим обществам, что президент страны не должен ни обижаться – ни сердиться, а обязан руководствоваться только и исключительно национальными интересами. Именно поэтому Эрдоган говорит, что проводил политику раскрытых объятий и с США, и с Европой, и с Россией, и с Китаем.
В итоге, Турция уже не пребывает в вечных ожиданиях очередных финансовых и иных материальных (включая военных) подачек от главного союзника США и НАТО, чтобы решать актуальные вопросы жизнедеятельности своей страны. В итоге, Турция уже не тешит себя иллюзиями интеграции с ЕС и не ожидает новых решений Вашингтона с Брюсселем по данному вопросу. Но мы видим Турцию, которая своими партнерскими связями с другими мировыми игроками (прежде всего, с Россией и Китаем) добилась более высокого уровня экономической и политической самостоятельности, находит возможности компенсации западного вооружения не худшими аналогами российской военной техники, медленно и уверенно формирует альтернативный тюркский общий рынок с собственным лидерством.
Соответственно, в случае своей победы Р. Эрдоган и далее сохранит данный прагматичный курс (включая и в отношении России). Поэтому лидер правящей партии оставшиеся дни предвыборной кампании посвящает очередным серьезным политическим мероприятиям внутренней и внешней жизни Турции (включая поездки в зону землетрясения, обсуждение острых социальных вопросов граждан, достижение новых результатов в деле посредничества между Россией и Украиной по вопросу продления «зерновой сделки»).
Естественно, переговоры в Стамбуле по сложной теме сохранения «зерновой сделки» могли бы иметь и иной результат, поскольку Россия объективно вправе прервать подобную игру в одни ворота. Если наши интересы в части экспорта отечественной сельскохозяйственной продукции (включая удобрений) на мировые рынки, снятия санкций в отношении «Россельхозбанка» с подключением его к международной финансовой системе SWIFT, импорта зарубежной сельскохозяйственной техники и запчастей на российский рынок не будут учтены гарантом сделки в лице ООН и авторами санкций в виде коллективного Запада, то к чему же России сохранять «зерновую сделку» с Украиной? Однако Москва, демонстрируя остальному миру свою добрую волю и миролюбие, все же, согласилась еще раз дать шанс всем посредникам (включая и Турции) для комплексного решения данного вопроса и соблюдения интересов всех сторон.
Мы вправе сказать, что Россия, сохраняя высокое доверие к президенту Турции Р. Эрдогану, согласилась на двухмесячную пролонгацию «зерновой сделки» благодаря и авторитету турецкого лидера, и в расчете на то, что 18 июля 2023 г. этот аванс получит адекватное развитие. Эрдоган же перед вторым туром своих выборов вновь показал своему избирателю высокий уровень отношений с Россией и дипломатический успех.
А что же главный оппонент Эрдогана лидер НРП и блока «Народный альянс» Кемал Кылычдароглу? Ожидания оппозиции на успех в первом туре не оправдались. С учетом стремительно истекающего времени нет возможности проводить крупные шествия и митинги, упражняться в ораторских способностях и повышать градус убеждения колеблющихся масс. Кылычдароглу решил тоже не отставать от Эрдогана в поездках по районам, охваченным трагедией землетрясения, а также тех провинций, где сохраняется потенциал сторонников.
При этом Кемал Кылычдароглу, все же, решил на заключительном этапе выборов придать своей кампании огонизированный вид. Так, если на начальном этапе он отличался корректностью в своих оценках перспектив турецко-российских взаимовыгодных партнерских отношений, то ближе к дате выборов в его речах стали появляться все более и более критические ноты в адрес России, а теперь и президента Эрдогана за якобы подчинение России.
В частности, Кемал Кылычдароглу в начале мая решил обвинить Россию якобы во вмешательстве в турецкие выборы посредством… фотошопа с его изображением в компании с руководителем запрещенной в Турции Рабочей партии Курдистана (РПК). Хотя истинной причиной, очевидно, стали веские положительные свидетельства турецко-российского экономического и дипломатического партнерства, что в немалой части связаны с именем и политикой Р. Эрдогана. Вторым фактором подобного публичного недовольства Кылычдароглу можно считать установки про- или американских политтехнологов.
Перед вторым туром выборов кандидат от оппозиции решил прямо обвинить действующего президента в подчиненности России (в частности, назвав Эрдогана «псевдолидером, подчиняющимся России»). Получается, что когда не остается аргументов, то лучшее средство обвинять своего оппонента во всех мыслимых и немыслимых грехах.
Можно, конечно, сказать, что грамотный турецкий избиратель способен отличить зерна от плевел. Возможно, и это справедливо. Но, а как быть с неграмотным избирателем, их ведь тоже немало в современной Турции? Последнее означает, что проамериканская часть политического электората Турции, ангажированная на связи с крупным западным капиталом и сохранение ведомого положения самой Турции, будет предпринимать все возможные провокации для фальсификации самих президентских выборов. В частности, уже предвыборная риторика Кылычдароглу свидетельствует о ложных установках и враждебной антироссийской пропаганде, нет гарантий и срыва итогов подсчета голосов, а также провоцирования гражданских столкновений после выборов.
Кылычдароглу и его спонсоры на Западе до 28 мая, очевидно, попытаются договориться не только с курдскими политическими силами в плане поддержки оппозиционера (подобное сотрудничество уже состоялось по итогам голосования 14 мая), но и проведут работу с третьим участником первого тура выборов националистом Синаном Оганом, набравшим 5,17% голосов. Именно этой цифры и не хватает лидеру НРП в схватке с Эрдоганом. В некоторых ангажированных кругах уже допускается утечка, что подобный неожиданный разворот пантюркиста и азербайджанца (как отмечают в прессе) Синана Огана в пользу США и Кылычдароглу вовсе не исключается. Видимо, идут торги за очередное – восьмое – кресло вице-президента Турции. Правда, если Кылычдароглу в своей программе обещал гражданам в случае победы править один год, вернуть прежнюю парламентскую модель управления страной и понизить статус президента, то в чем же смысл хоть 10-ти вице-президентов?
Мне крайне сложно представить, что Синан Оган – политик из рядов главной пантюркистской организации ПНД и соратник Дёвлята Бахчели (выступающие союзником Р. Эрдогана и правящей пока ПСР в «Республиканском альянсе»), а также азербайджанец по происхождению (исторической родине которого президент Эрдоган помог победить во второй карабахской войне), – пойдет на союз с Кемалом Кылычдароглу. Но в политике преобладают не эмоции, а расчетливый (нередко циничный) прагматизм и сила. Как сложится на сей счет, покажет совсем недалекое будущее. К тому же, Синан Оган не обладает никакими институциональными возможностями обязать своих сторонников голосовать за другого кандидата, а купить их голоса не хватит ни денег, ни времени.
Стамбул, Анкара, Измир, Анталья, Айдын – это крупные и курортные города, в которых успех в первом туре имел Кылычдароглу. Эрдоган же победил в 51 из 81 провинций Турции, преимущественно в националистически и исламистски охваченных частях страны. Как правило, судьба революций и госпереворотов (путчей) определяется в столице и крупных городах, периферия же следует за свершившимся в центре. Будем надеяться, что и второй тур президентских выборов в Турции пройдет в рамках установленного законодательства, а его итоги отразят объективный расклад сил и выбор электората.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»