Наш предыдущий текст о северокорейских ракетных пусках закончился описанием событий 14 января 2022 г. Пуски были произведены после того, как Север предупредил о «более сильной реакции» на недавнее введение Вашингтоном новых санкций в отношении шести северокорейцев, причастных к программам создания оружия массового уничтожения, одного россиянина и российской фирмы, причастных к разработке Пхеньяном оружия массового уничтожения и баллистических ракет.
Однако, как это нередко бывает в КНДР, события разворачиваются достаточно стремительно и принимают интересный оборот. 17 января «по плану соответствующих учреждений, включая Академию национальной обороны и Комитет экономики-2, прошел контрольно-проверочный запуск тактических управляемых ракет». По фотографиям, опубликованным СМИ КНДР, эксперты установили, что запущены ракеты KN-24, северокорейская версия американского армейского тактического ракетного комплекса ATACMS.
Как сообщили в Объединённом комитете начальников штабов вооружённых сил РК, последние испытания направлены на повышение способности северокорейских военных запускать несколько ракет подряд с высокой точностью. Автор же обратил внимание на строку сообщения ЦТАК о том, что пуск был нацелен «на выборочную проверку выпускаемых и поступающих на вооружение тактических управляемых ракет, на подтверждение точности системы вооружения». Значит, речь идет не о штучных образцах экспериментального оружия, а о том, что идет в войска и существует в достаточном количестве.
Реакция на пуск поначалу была стандартной. Госдепартамент США осудил пуск как нарушение многочисленных резолюций Совета Безопасности ООН, а также угрозу для соседних стран и мирового сообщества. Однако Вашингтон по-прежнему привержен дипломатическому подходу к решению северокорейских проблем и призывает Пхеньян к диалогу. Совет национальной безопасности (СНБ) при президенте РК выразил глубокое сожаление по поводу пуска. Члены СНБ отметили необходимость активизации усилий по возобновлению диалога с Пхеньяном, чтобы предотвратить дальнейшее усиление напряжённости на Корейском полуострове. Главный кандидат в президенты от оппозиции Юн Сок Ель пообещал обеспечить возможность нанесения упреждающего удара, а консервативные СМИ накинулись на Муна за то, что власти не назвали действия Севера провокацией.
Среди западных экспертов некоторые считали, что КНДР «удваивает наращивание ядерных вооружений своей страны, вместо того чтобы добиваться дополнительных уступок, прежде чем возобновить ядерные переговоры», а некоторые – что речь идет чисто о проверке возможностей ракет и ракетчиков, поскольку КНДР не сделает шаг к диалогу первой, ожидая, когда США «откажутся от враждебной политики». Кроме того отмечалось, что, так как «Байден перегружен внутренними проблемами, Украиной и ядерной проблемой Ирана […], в настоящее время не наблюдается особого интереса к тому, что рассматривается как сделки с высоким риском и низкой прибылью с Северной Кореей».
19 января 2021 г. США, Великобритания, Франция, Ирландия, Мексика и Албания выступили с предложением созвать заседание Совета Безопасности ООН, посвящённое ракетным испытаниям КНДР, и постоянный представитель США при ООН Линда Томас-Гринфилд открыто говорила о том, что речь идет о пробивании новой санкционной резолюции СБ ООН.
Это уже совсем иной уровень реакции, и ответный ход Пхеньяна был быстрым. В тот же день прошло Политбюро ЦК ТПК, на котором заслушали аналитический доклад о сложившейся ситуации вокруг Корейского полуострова и «обсудили дальнейшее направление реагирования на США», которые «несправедливо придираясь к законному пользованию нашего государства суверенными правами, делают безрассудные шаги». Было отмечено, что, пока КНДР соблюдало мораторий, США сотни раз проводили совместные военные учения и испытание стратегических вооружений, ввозили в Южную Корею сверхсовременные наступательные вооружения и «более 20 раз бесчинно вводили односторонние санкции». В результате Политбюро ЦК партии оценило, что пора действовать и «быть твёрдо готовыми к долговременной конфронтации с американскими империалистами». «Заседание Политбюро перенаправило политические задачи национальной обороны на немедленное усиление более мощных физических средств, способных эффективно контролировать враждебные действия США против КНДР», — говорится в сообщении ЦТАК.
Практически все специалисты сделали вывод, что в виду имеется добровольный мораторий на испытания ядерного оружия и МБР, который Северная Корея поддерживает с конца 2017 года. Считается, что на саммите в Ханое в 2019 году северокорейская сторона предлагала превратить это устное обязательство в зафиксированное на бумаге и юридически обязывающий документ, но, поскольку в последний день саммита всё пошло наперекосяк, об этом тоже не договорились. В результате если Север будут упрекать в нарушении моратория, то надо помнить, что его поддержание было не нарушением формальных договорённостей, а актом доброй воли Пхеньяна, а предъявлять к нему претензии как к нарушителю международного права некорректно.
Теперь дискуссия развернулась по трем направлениям – когда ждать конкретных шагов, зачем Пхеньяну все это и что ему за это будет.
По первому направлению ждут военный парад на юбилей Ким Чен Ира 16-го февраля 2022 года, подготовка к которому уже началась. Многие ожидают, что там будут продемонстрированы новые ракеты средней дальности и МБР, которые через некоторое время будут испытаны.
В целом вероятное меню не особо менялось — испытательный запуск другой гиперзвуковой ракеты, которая может достичь Гуама или Аляски, МБР на твердом топливе, спутник военного назначения. Дата — день рождения Ким Чен Ира 16 февраля, день рождения Ким Ир Сена 15 апреля или время совместных военных учений Кореи и США в марте или апреле.
По второму направлению ряд антипхеньянски настроенных «экспертов» затянули дежурное объяснение, мол, «это они так рис выпрашивают». Дескать, в Северной Корее полностью развалено сельское хозяйство, о необходимости реформирования которого говорили даже на последнем пленуме, страна находится на грани голода, вот Север и пытается привлекать внимание, чтобы получить гумпомощь. Автор лишь хочет отметить, что подобным объяснениям «сто лет в обед», и он не очень помнит, чтобы подобная политика всерьёз вознаграждалась.
Гарри Казианис, старший директор по корейским исследованиям Центра национальных интересов, считает, что северокорейский лидер понял, что Вашингтон не обращает внимания на Пхеньян до тех пор, пока КНДР не представляет угрозы для материковой части США, развертывая ядерные ракеты. Если Северная Корея не начнет снова их испытывать, она никогда не поднимется до статуса чего-то, для решения чего Джо Байден будет использовать политический капитал. Однако, если Ким действительно испытает МБР или ядерное оружие, это нарушит неофициальную красную линию Вашингтона, согласно которой такие испытания означают усиление давления на КНДР.
Возможно, что северяне устали ждать, когда Вашингтон наконец отойдёт от враждебной политики, либо решили подтолкнуть его к каким-то действиям, намекнув, что пауза в развитии ядерной проблемы полуострова не вечна хотя бы потому, что «танго – это танец для двоих».
Кроме того, Пхеньян получил пару предметных уроков того, что Вашингтон и особенно Сеул начинают прислушиваться к твоим требованиям только после второго удара кулаком по столу. Например, проблему с запуском антипхеньянских листовок удалось решить только после взрыва межкорейского центра связи в Кэсоне, и иных действий, которые создали впечатление, что Пхеньян разозлился всерьёз.
Не исключен и вариант, когда за пять лет местные инженеры наконструировали много интересного и мощного и это надо проверить на практике.
По третьему направлению наиболее важен вопрос, связанный с реакцией Китая на прекращение моратория. С одной стороны, у нас есть свидетельства того, что между КНР и КНДР началось железнодорожное сообщение и уже несколько грузовых поездов двинулись туда-обратно. Более того, попытка ввести новые санкции не удалась. Когда Линда Томас-Гринфилд предложила, чтобы односторонние санкции США распространились бы на весь мир, Китай и Россия заблокировали эту попытку.
С другой стороны, с шестого по двадцатое февраля в КНР пройдёт Олимпиада, являющаяся очень важным для страны событием. Север не посылает туда делегацию, но выражает всяческую поддержку. И автор помнит, что среди причин, которые обусловили похолодание между странами в 2017-2018 годах, было то, что КНДР устроила один из «салютов» под съезд КПК, продемонстрировав, по мнению некоторых китайских политологов, своё неуважение.
Кроме того, разрыв моратория и тем более ядерные испытания и ракетные пуски в преддверии президентских выборов в Южной Корее могут повлиять на их итог и усилить позицию консерваторов, после чего межкорейские отношения резко охладятся, обнулив всё то, что было достигнуто в рамках «олимпийского потепления». Благо их кандидат Юн Сок Ёль уже выступал с жесткими заявлениями о том, что от северокорейских ракет такого типа помогает не система ПРО, а превентивный удар, а в самой критической ситуации можно подумать и о возвращении на полуостров американского ядерного оружия. А в ответ на заявление Политбюро ЦК ТПК Юн Сок Ель заявил, что мирный процесс полностью провалился, поскольку политика покорности со стороны Муна позволила Пхеньяну усилить ядерный и ракетный потенциал.
Впрочем, Ли Чжэ Мен от правящей Демократической партии не только выразил глубокое сожаление и призвал «правительство быть ясным и твердым, чтобы Северная Корея не просчитала ситуацию и не сделала неверный шаг […] В то же время продолжайте прилагать усилия к диалогу для ослабления напряженности и денуклеаризации». Ли назвал недавнюю серию испытаний ракет провокациями и призвал Соединенные Штаты, Северную Корею и другие заинтересованные стороны немедленно возобновить переговоры о денуклеаризации и выработать практические и взаимоприемлемые решения. Некоторое ужесточение риторики налицо.
Конечно, если мораторию придёт конец, это будет печально и с точки зрения общерегиональной безопасности, и с точки зрения интересов России, выступающей за стабильность на Корейском полуострове. Прекращение моратория, политическая неопределённость в ожидании президентских выборов на Юге 2022 года, растущая конфронтация между США и Китаем, – достаточно тревожные признаки, но пессимистичные прогнозы делать не очень хочется, и проще последить за развитием событий.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».