Всё более частое обращение НВО к одной из ключевых и едва ли не самых опасных проблем современной глобальной политики, связанной с ситуацией, складывающейся вокруг Тайваня, сопровождается ощущением немалого дискомфорта. Как обозначить прямо вовлечённые в неё стороны, которые разделены Тайваньским проливом? С одной из них всё более или менее ясно – это “Китайская Народная Республика”, которая с октября 1971г. представлена в ООН и является одним из пяти постоянных членов Совета Безопасности этой главной международной организации.
Но у КНР проблемы в отношениях с кем? До указанной выше даты это была “Китайская Республика”, места которой в ООН и СБ ООН перешли как раз к КНР. В 1992 г., то есть во время продолжающегося с 1945 г. безраздельного правления на Тайване партии Гоминьдан, между формально негосударственными структурами (подчеркнём это) обеих сторон был подписан протокол, согласно которому признавалось наличие только “одного Китая”. Данное положение получило обозначение “Консенсус 1992 г.”.
Едва ли удачное название, поскольку стороны остались при своих мнениях относительно ключевого вопроса: что же понимать под “одним Китаем”. Поэтому довольно длительное время в Пекине не придавали особого значения указанному протоколу. Тем более что в период 2000-2008 годов на острове правила Демократическая прогрессивная партия, которая “Консенсус 1992 г.”, что называется, “не видела”. Поскольку с момента основания (в конце 80-х годов) настроилась на обретение Тайванем полноценной государственности, полностью автономной от КНР.
Значимость “Консенсуса 1992 г.” резко возросла в 2008 г., когда после длительного перерыва к власти на острове вернулся Гоминьдан, а лидер партии Ма Инцзю занял пост президента Тайваня. В условиях начавшегося глобального кризиса крайнюю актуальность приобрёл фактор резкого развития экономической сферы отношений с КНР (“мейнлендом”). Кроме того, (гипотетическая) поддержка партией Гоминьдан курса на обретение Тайванем государственной самостоятельности прямо противоречила бы основополагающим принципам основателя старейшей китайской партии Сунь Ятсена.
Руководствуясь указанными обстоятельствами, Ма Инцзю (уже на президентском посту) подтвердил приверженность своего правительства “Консенсусу 1992 г.”, что встретило вполне благоприятную реакцию Пекина. Хотя никаких разъяснений относительно трактовки ключевого понятия “один Китай” из Тайбэя вновь не последовало.
Отметим, кстати, что чувство дискомфорта в процессе тех или иных контактов с Тайваньской проблемой испытывает не только автор настоящей статьи, но, видимо, и руководство КНР. Действительно, как обозначить того, кого хочешь поздравить с позитивным для Пекина фактом переизбрания в 2012 г. Ма Инцзю на высший пост Тайваня? При том что все тайваньцы считают его “президентом”.
Но в глазах Пекина никакой государственностью Тайвань не обладает. Следовательно, нет там и никакого “президента”, а есть достаточно договороспособный руководитель провинции Китая, некогда сбившейся с пути на Родину. Указанной провинции надо помочь в этом нелёгком деле. Если потребуется, то и “немирными” способами, о чём в 2005 г. в КНР был принят специальный закон.
Однако об этом законе как будто забыли в период пребывания у власти на острове Ма Инцзю. Несмотря на то, что последний очевидным образом “тянул резину” как с важными разъяснениями “Консенсуса 1992 г.”, так и с решением Тайваньской проблемы в целом. Пользуясь при этом всеми выгодами от быстро развивающихся связей со второй мировой экономикой. На прозрачные намеки Пекина в том плане, что “пора бы и делом заняться”, следовала реакция в стиле “торопиться не надо”. “Расширим и углубим” экономические связи, а там уже…
Но это ещё можно было как-то терпеть. Гоминьдан, повторим, хотя бы не претендует (по крайней мере, публично) на полноценную государственность Тайваня. Это всё же не “сепаратисты” из ДПП, с 2016 г. (по итогам состоявшихся тогда всеобщих выборов, подтверждённых в 2020 г.) до сих пор правят на Тайване.
Лидер ДПП и ныне действующий президент Цай Инвэнь опубликовала в последнем номере журнала Foreign Affairs своё видение ситуации, складывающейся вокруг Тайваня. Указанное, скорее, непонимание отражает уже заголовок её статьи “Тайвань и борьба за демократию: сила добра в меняющемся мироустройстве”.
В статье можно выделить несколько позиций, ключевая из которых носит очевидно неприемлемый для Пекина характер. Речь идёт о выраженной тайваньским президентом готовности к диалогу с КНР “на равноправной основе и без предварительных политических условий”. Ни о каком “Консенсусе 1992 г.”, конечно, не упоминается. Поскольку реакция (вернее, её отсутствие) Пекина на подобный призыв к “диалогу”, видимо, не вызывает сомнений и у автора, то далее выражается готовность Тайваня “защитить себя, свой образ жизни и демократию”.
Обозначая КПК в качестве источника “угроз” глобального характера, Цай Инвэнь обращается за поддержкой к другим странам. При этом делается заявление (похожее на шантаж) о “катастрофических последствиях падения Тайваня” для ситуации во всём регионе. Невольно возникает ассоциация с восточноевропейскими “защитниками свободного мира”, которые тоже пытаются торговать призраком “угрозы”, но российской.
Отметим, впрочем, что в последнее время в Тайваньском проливе действительно накаляется обстановка. В чём участвуют как главные геополитические оппоненты КНР, так и НОАК. Как всегда в таких случаях, бессмысленным выглядит вопрос “кто начал, а кто ответил”. Укажем лишь на факт демонстративного прохода в конце сентября через Тайваньский пролив британской эскадры во главе с авианосцем Queen Elizabeth, которая направилась домой после проведения совместных учений в районе Окинавы с ВМС США и Японии. Хотя на пути в Японию та же эскадра прошла конечный отрезок пути восточнее острова Тайвань, то есть не столь вызывающим маршрутом.
На самом Тайване в последнее время особое внимание уделяется различным аспектам обороны. Закупается (прежде всего, в США) разного рода новейшее оружие, проводятся учения с использованием резервистов, истребители F-16 тренируются взлетать и садиться на “хайвеи”.
Но вряд ли могут возникать сомнения в ответе на вопрос, чем в итоге закончится операция НОАК по реализации того самого закона 2005 г. Несмотря на все разнообразные сопутствующие “издержки”, весомость и значимость которых, как нигде, осознают в Пекине. Поэтому, кажется, делается всё возможное, чтобы избежать перспективы использования “последнего довода королей”.
Судя по всему, особые надежды возлагаются на перспективу позитивных для партии Гоминьдан очередных всеобщих выборов, которые пройдут в начале 2024 г. В этом плане примечательным представляется поздравление только что избранного нового лидера партии Эрика Чу, с которым к нему обратился китайский лидер Си Цзиньпин. Кстати, первой публичной акцией Эрика Чу после его избрания стало подтверждение действенности “Консенсуса 1992 г.”.
Но, конечно, определяющее влияние на развитие ситуации в Тайваньском проливе окажет трансформация отношений КНР не с Тайванем, а со “старшим братом” последнего, каковым является Вашингтон. Проверкой же того, в каком сегодня состоянии находятся американо-китайские отношения, станет (пока всё ещё возможная) встреча лидеров двух ведущих мировых держав. Например, на полях очередного саммита G-20.
Её (будущая) повестка дня, видимо, находилась в центре переговоров, которые 6 октября в Цюрихе провели советник по национальной безопасности Дж. Салливан и не менее ответственный представитель КНР Ян Цзечи. В кратком сообщении Белого дома о темах прошедших переговоров упоминается Тайваньская проблема. Отметим также сдержанно-позитивный тон комментария китайской Global Times, появившегося накануне встречи Дж. Салливан — Ян Цзечи.
То есть не исключено, что сочетание внутритайваньских и американо-китайских факторов позволит, наконец, решить Тайваньскую проблему, что называется, без шума и пыли. Неизбежных в случае использования упоминавшихся “немирных” методов.
И “Консенсус 1992 г.” может оказаться очень даже кстати.
А далее в глобальной повестке дня встанет вопрос, что делать с лимитрофными волдырями на теле Европы, всё более отравляющими её организм.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
