В Индии, демонстрировавшей до недавнего времени один из самых высоких темпов экономического развития, одной из внутренних проблем ключевой остаётся неясность перспективы реализации объявленной 12 мая премьер-министром Н. Моди амбициозной программы качественной модернизации национальной экономики, по общему объёму которой Индия уже вышла на пятое место в мире. Вновь обратим внимание на то, что программа была заявлена на начальном этапе выхода из крайне жёсткого режима чрезвычайного положения в связи с пандемией SARS COV-2, в период которого были полностью прерваны все транспортные коммуникации. Как внутренние, так и связывающие с внешним миром.
Накануне выступления Н. Моди, то есть на исходе полуторамесячного периода действия ЧП, сложившаяся картина включала в себя две главные компоненты. Во-первых, совершенно определённо нарисовалась перспектива полного экономического коллапса, и, во-вторых, масштабы эпидемии в стране оказались к началу мая несопоставимо более низкими по сравнению с тем, что наблюдалось в США, Европе, а сейчас в Латинской Америке.
Всё это, видимо, дало повод Н. Моди сделать знаковое заявление о невозможности “далее жить под диктовку коронавируса” и запустить комплекс мер по восстановлению и дальнейшему развитию экономики. Тем не менее “тень”, отбрасываемая коронавирусом на все нынешние человеческие планы, явно не намерена исчезать. Ещё 6 июня в той же Индии на базе некоего “математического моделирования” прогнозировалось завершение эпидемии к “середине сентября”. Однако уже спустя неделю, по итогам другого исследования, говорилось лишь о том, что “в середине ноября” будет достигнут пик темпов роста числа заболевших. Общее же их количество может удвоиться только за месячный период (с 15 июня по 15 июля) и приблизиться к отметке в 800 тысяч. И уже ничего не говорится о сроках завершения эпидемии.
Остаётся неясным, каким образом упомянутая “тень” будет влиять на планы правительства Н. Моди.
Другой, обсуждавшийся нами ранее, (“внешне-внутренний”) вызов связан с быстрым распространением саранчи. Год назад её взрывное размножение отмечалось на Аравийском полуострове. Преодолев Аравийское море, тучи насекомых накрыли плодородные провинции Пакистана и в начале 2020-го года начали проникать на территорию Индии.
Судя по всему, у правительства страны пока нет полноты картины о “небывалом за последние 26 лет” бедствии, и отсутствует стратегия реагирования на него. Между тем ареал распространения саранчи уже доходит до центральных районов страны и раздаются голоса о том, что связанная с этим фактом проблема заслуживает не меньшего внимания, чем эпидемия SARS COV-2. Руководство наиболее пострадавших штатов начинает принимать собственные меры по уничтожению насекомых и компенсации фермерам понесённого ущерба.
Как сообщает индийская пресса, ещё в конце мая МИД Индии обратился к коллегам в Пакистане с предложением объединить усилия в борьбе с общей бедой. Отметим, что, несмотря на крайне напряжённый общеполитический фон двусторонних отношений, подобного рода взаимодействие ранее удавалось установить между обеими странами, которые находятся в состоянии противостояния. Например, год назад была решена проблема доступа индийских сикхов к священному для них храмовому комплексу в Картарпуре, который находится в приграничной зоне на территории Пакистана.
Но подобного рода взаимодействие ни в малейшей мере не отменяет фундаментального факта наличия упомянутого выше негативного “фона”. Последний даёт о себе знать почти в непрерывном режиме и главным образом в районе квазиграницы, каковой является “Линия контроля”, ещё в конце 40-х годов разделившая вооружённые силы обеих стран на территории бывшего княжества Кашмир.
Каждая из них периодически выносит различные аспекты этого конфликта для обсуждения на те или иные международные площадки. Так, в середине июня представитель Индии в Совете по правам человека при ООН выступил с заявлением о том, что Пакистан является “эпицентром терроризма”. При этом подразумевались разного рода вооружённые инциденты на территории индийского штата Джамму и Кашмир, которые происходят (по крайней мере) с еженедельной частотой и, по мнению индийской стороны, “спонсируются” Пакистаном.
В последние месяцы постепенно вызревал нарыв в индийско-непальских отношениях, которые, впрочем, всегда подпадали под определение “сложные”. Речь идёт о периоде обсуждения и, наконец, принятия 13 июня нижней палатой парламента Непала проекта поправок в тот раздел национальной Конституции, которым определяется географическая карта страны.
Согласно этому документу, к территории Непала отнесены три зоны, ныне входящие в состав индийского штата Уттаракханд, что вполне ожидаемо вызвало резко негативную реакцию Дели. На попытки непальского правительства отправить в сторону индийских коллег некие смягчающие разъяснения последовал ответ, согласно которому за создавшееся положение “несёт ответственность премьер-министр Непала КП Шарма Оли”. Следовательно, от него и должны последовать шаги в целях создания “позитивной и продуктивной атмосферы” в двусторонних отношениях.
Отметим, что, как почти все окружающие Индию страны, Непал является объектом китайско-индийской борьбы за влияние. Которая, в свою очередь, становится важным элементом всей (крайне противоречивой) системы отношений между двумя азиатскими гигантами. При том что указанная система периодически демонстрирует серьёзные “сбои”.
Подобный “сбой” наблюдается с начала мая на высокогорном участке Ладакх, где проходит граница, разделяющая Индию и КНР. Обращаясь последний раз к создавшейся здесь ситуации, автор с определённым оптимизмом оценивал перспективу её разрешения. Основанием чему послужили неприменение пограничниками Индии и КНР в ходе инцидента огнестрельного оружия, а также начавшиеся переговоры между военными делегациями высокого уровня. Было проведено несколько раундов подобных встреч, итоги которых оценивались сторонами в сдержанно-позитивных тонах.
Тем более разочаровывающе смотрелось столкновение, случившееся в Ладакхе в ночь на 16 мая и уже с применением огнестрельного оружия. По последним данным, его печальные итоги оцениваются десятками погибших с обеих сторон. Если эта информация верна, то таких потерь стороны не несли даже в ходе 70-дневного конфликта на плато Доклам почти трёхлетней давности.
Увы, но на этой невесёлой ноте приходится завершать очередное обращение к ситуации в регионе Южной Азии. С надеждой на то, что всё же появится повод для её освещения в более позитивных красках.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
