Как и следовало ожидать, за день до окончания 4-го этапа чрезвычайного положения в связи с эпидемией SARS COV-2 (с 18 по 31 мая) правительство Индии заявило о следующем 5-ом этапе, который продлится в течение всего июня. Ибо крайне желательной полной отмене всех ограничений, обусловленных распространением коронавируса, никак не способствуют фактические данные.
Кривая темпов прироста выявленных за сутки заражённых, притормозившаяся было на несколько дней в середине мая (на уровне приблизительно +3500), начала снова быстро ползти вверх: уже 31 мая почти +8400. То есть все карантинные послабления и меры по оживлению экономики будут проводиться на фоне не только отсутствия пресловутого “плато”, но и ускорения темпов прироста заболевших.
Тем не менее отменяется один из главных ресурсов по борьбе с распространением эпидемии, каковым являлось полное прекращение работы транспорта. Теперь транспортное сообщение будет постепенно восстанавливаться как внутри штатов, так и между ними, то есть в масштабах всей страны. Поскольку его дальнейшая остановка грозит системной катастрофой государства.
Индия явно устала бояться SARS COV-2. Об этом свидетельствует и серия твиттерных записей, сделанных премьер-министром Н. Моди в первую годовщину победы (второй подряд после 2014 г.) на всеобщих парламентских выборах возглавляемой им Бхаратия джаната парти. В указанных записях индийский лидер продолжил тему необходимости строительства “Новой Индии”, которую он (в очередной раз) обозначил 12 мая по случаю объявления 4-го этапа ЧП. В записях от 30 мая он выделил “четыре ключевых” направления развития страны, расположив их в следующем порядке: сельское хозяйство, оборона, системы здравоохранения и образования.
Однако на пути реализации любых (даже краткосрочных) планов в последнее время обозначилась новая и едва ли меньшая, чем SARS COV-2, угроза в виде распространения полчищ саранчи. Отметим, что слово “саранча” вообще провоцирует нехорошие ассоциации с содержанием некоторых древних книг. Особенно “в сопровождении” других бедствий, поразивших ныне всё человечество.
Предполагается, что районом зарождения и быстрого размножения саранчи стал Аравийский полуостров, где весной прошлого года прошли крайне редкие здесь проливные дожди. Пока она распространяется в основном по широте Аравийского полуострова и на юг от неё. Сообщается, в частности, что саранча опустошает восточное прибрежье Африки до Кении, включительно.
На восточном направлении тучи насекомых, преодолев Аравийское море, уже нанесли (трудно оцениваемый) ущерб сельскохозяйственным полям Пакистана. Относительно северного направления пока говорится о появлении саранчи в южных провинциях Ирана.
Что касается Индии, то ещё в апреле о ней сообщалось как бы вскользь, отмечая её появление в северных штатах на границе с Пакистаном. Однако уже в конце мая стали говорить о “крупнейшей за 26 лет атаке” саранчи на сельскохозяйственные угодья страны. В частности, она появилась в районе Мумбаи. А это совсем не “северное пограничье” Индии. О чём, кстати, предупредили базирующиеся в Мумбае авиакомпании, собравшиеся было возобновить полёты.
На “внешнем контуре” Индии тоже далеко не всё спокойно. Наибольшие опасения продолжал вызывать процесс формирования очередного “фурункула” на границе с Китаем. Напомним, что в начале мая с. г. на двух её высокогорных участках произошли “некоторые недоразумения” между пограничными патрулями Индии и КНР, спровоцировавшие (тоже “некоторое”) накопление здесь сил поддержки по обеим сторонам границы.
Настораживало то, что один из этих участков находится вблизи плато Доклам, где два с половиной года назад в течение почти трёх месяцев два азиатских гиганта оказались на грани прямого военного столкновения. И это прежнее противостояние тут же стало упоминаться в комментариях по поводу нынешних “недоразумений”.
Именно оно побудило тогда руководство обеих стран искать пути к смягчению напряжённости и приданию позитивного вектора развитию двусторонних отношений. В этом плане этапной оказалась “неформальная” встреча лидеров Си Цзиньпина и Н. Моди в недобро прославившемся теперь Ухане, состоявшаяся через полгода после конфликта на плато Доклам.
Прошедшая в октябре прошлого года в индийском курортном городе Мамаллапурам вторая (и тоже “неформальная”) встреча Си Цзиньпина и Н. Моди, казалось, придала дополнительную надёжность курсу на развитие позитива, достигнутого в Ухане.
Однако в двусторонних отношениях никуда не исчезли проблемы. Как лежащие на поверхности, так и (что гораздо важнее) “скрытые”. Непосредственная причина очередного обострения ситуации на китайско-индийской границе лежит как раз “на поверхности” и обусловлена условностью самой этой границы, до сих не имеющей законно-официального статуса. “Пакет” взаимных территориально-приграничных претензий оценивается в сумме в 120 тыс. кв. км.
И если теперь ситуация на одном из участков (в районе того же плато Доклам), видимо, быстро и благополучно разрешилась, то на втором (на плато Ладакх), несмотря на успокаивающие заявления сторон, сохраняется напряжённость. О чём свидетельствует, в частности, переброска в район потенциального конфликта (находящегося на высоте около 4,5 км) новых воинских подразделений.
Некий источник в министерстве обороны Индии заявил 25 мая об угрозе перерастания ситуации в конфликт масштабов того, что было в своё время на плато Доклам. На следующий день премьер-министр провёл совещание с высшими лицами, отвечающими за оборону и безопасность страны.
В этот же день посольство КНР в Индии распространило пресс-релиз, в котором опровергалась “неверная интерпретация некоторыми индийскими СМИ” начавшегося неделей ранее вывоза по воздуху тех китайских граждан, которые “добровольно” решили вернуться домой по причине обострения в Индии проблемы SARS COV-2.
О серьёзности сложившейся ситуации свидетельствует сделанное 27 мая в твиттере предложение президента США Д. Трампа посреднических услуг в разрешении назревающего конфликта. И здесь необходимо сделать две ремарки.
Во-первых, автора крайне удивило бы, если бы нечто подобное прозвучало от госсекретаря М. Помео, видимо, являющегося одним из лидеров “ястребиного” крыла американского политикума. Именно М. Помпео занимает в последнее время непримиримо антикитайскую позицию. Он же, по некоторым сведениям, выступает против курса президента на сокращение американского военного присутствия за границей и, в частности, не одобрял недавнее соглашение с Талибаном (запрещён в РФ — авт.).
Во-вторых, знаковое значение приобретает вежливый отказ (со ссылкой на достаточность “собственных” двусторонних ресурсов) от предложенных американским президентом услуг, который прозвучал со стороны не только Пекина (что было вполне ожидаемо), но и Дели. Тем самым Индия, во внешней политике которой сохраняются определённые “проамериканские” тренды, пожалуй, как никогда ранее, отчётливо продемонстрировала следование самостоятельному курсу на мировой арене.
Насколько можно понять из последних сведений, в настоящее время между Индией и КНР (“с участием дипломатов и военных”) ведутся переговоры с целью разрешения острой ситуации на пограничном участке в Ладакхе. Которые, впрочем, если судить по репликам министра обороны Индии Р. Сингха, протекают нелегко.
Уместным, наконец, представляется высказать общего плана предположение, что крайне серьёзная полоса испытаний, в условиях которой ныне пребывает Индия, отнюдь не является исключением. Скорее даже наоборот, ибо очевидным образом “неладно что-то” во всём мировом “королевстве”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
