Богатые природные ресурсы Центральной Азии давно вызывают аппетит у зарубежных игроков, особенно у США, резко усиливших свою активность в этом регионе в последнее время. Вашингтон намерен потеснить здесь Россию и своего главного соперника – Китай, занять монопольное положение в Центральной Азии. Причем не только экономическое, но и военно-политическое.
Высокопоставленные американские чиновники сегодня не редкие гости в регионе. Вашингтоном произведена в текущем году значительная ротация американских послов в странах Центральной Азии, причем обращает внимание подбор Белым домом последних назначений послов США в этот регион, демонстрирующий направление туда лиц со значительным опытом в военно-стратегических вопросах и совершении правительственных переворотов. Указанные действия Вашингтона свидетельствуют о том, что Соединенным Штатам нужно долговременное политическое и военное закрепление в ключевом с геополитической точки зрения регионе, в расчёте на то, что это поставит в непростое положение не только Россию и Китай, но и Иран, позволив с куда большим успехом оказывать давление на эти страны.
Сохранив военное присутствие в Афганистане, США продолжают активные усилия по укреплению своего влияния в Центральной Азии, практически откровенно демонстрируя, что, в случае несговорчивости властей государств региона, эти страны ждут серьезные неприятности. И в этой связи не приходится удивляться, что США развернули активную пропагандистскую кампанию, заявляя, что их уход из региона вызовет всплеск экстремизма и терроризма, и только американский «военный зонтик» способен избавить регион от этих бед. Элиты республик словно предупреждаются: согласитесь на сохранение американского присутствия, иначе вам придется несладко.
Не секрет, что Вашингтон поддерживает тайные (а в последнее время и не совсем тайные) контакты с афганской оппозицией, в частности, с запрещенным в РФ движением «Талибан» и целым рядом полевых командиров других группировок. По мере надобности отряды боевиков могут натравливаться на приграничные с Афганистаном республики Центральной Азии (Узбекистан, Таджикистан, Туркмению). Эта тактика давно опробована. Например, официально внесенное на Западе и в РФ в список террористических организаций «Исламское движение Восточного Туркестана» активно действует против Китая в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и, по данным ряда источников, поддерживается американцами.
В этих создаваемых США благоприятных для военного закрепления условиях Вашингтоном заметно усилена активность по многочисленным региональным программам «обеспечения безопасности». В результате с 2007 года помощь США именно на эти программы стала превышать сумму, получаемую регионом на экономические нужды. Эти тенденции также показывают повышенный государственный интерес Соединенных Штатов к получению гарантий доступа к наиболее важным региональным объектам «для их охраны», что делается под прикрытием заявлений «борьбы за безопасность».
Парадоксально, что декларируемая Вашингтоном помощь, направленная на подготовку и снаряжение персонала, который работает в Центральной Азии в сфере безопасности и призван прекратить крупный поток опиатов из Афганистана, совершенно не уменьшила торговлю наркотиками, идущую через этот регион. Тогда на что же идет это финансирование и указанная программа?
Ответ становится очевидным: предоставляемая Вашингтоном помощь на обеспечение безопасности в Центральной Азии стала оплатой за продолжение присутствия США в государствах региона и за противоборство с влиянием России и Китая в регионе.
Вместо использовавшегося с 2001 года подхода «услуга за услугу», когда помощь предоставлялась в обмен на доступ в страны региона, Вашингтон в последние годы стал концентрироваться не только на застарелых проблемах в области региональной безопасности, но и на определенных сферах взаимных интересов, которые США надеются использовать в своих целях в дальнейшем.
Одной из разработанных США стратегий, показавших себя эффективной в выработке желаемых долгосрочных институциональных перемен, стало активное вовлечение представителей центральноазиатских специальных служб и армии в проводимые в США образовательные, тренировочные и социальные мероприятия, в надежде, что это увеличит «понимание» ими западных институтов и уважение к ним. Личные связи между американскими и центральноазиатскими военными и служащими в области безопасности, которые появлялись во время совместных тренировок и курсов в США, стали также важным инструментом влияния в регионе в длительной перспективе.
При том что в последнее время в различных вашингтонских декларациях и документах все отчетливее стало проявляться стремление сделать главную опору в центральноазиатском постсоветском пространстве на Казахстан, особое внимание было уделено усилению совместных с США программ в Таджикистане, Узбекистане и Киргизии.
Акценты Вашингтона в Центральной Азии наглядно демонстрируют слова госсекретаря М.Помпео во время недавнего посещения США министром иностранных дел Казахстана Мухтаром Тлеуберди о «лидерстве Казахстана в Центральной Азии» и особой ставке, которую Вашингтон делает на Нур-Султан как «ключевого партнера в поддержании региональной безопасности».
То, что это не дань политкорректности, подтверждает отчет госдепартамента на его официальном сайте о брифинге по американо-центральноазиатским отношениям, где высокопоставленным сотрудником дипломатического ведомства США было обещано в ближайшее время обнародовать «новую центральноазиатскую стратегию администрации Дональда Трампа». Американский интерес к Казахстану, а также Узбекистану из этого брифинга прослеживался весьма четко: помешать как российским планам вовлечения Казахстана в евразийскую интеграцию, так и китайскому проекту «Пояса и пути», маршрут которого пролегает через этот регион, сформировать проамериканскую ось. Одновременно — повлиять через этнические среднеазиатские меньшинства на обстановку в Афганистане, где США ведут диалог с «Талибаном» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), выдавливая с его помощью влияние ДАИШ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Либо, если не получится — превратить постсоветское пространство Центральной Азии в центр своего подрывного влияния на Россию, Китай, не допуская их сближения, экспортировать в регион афганскую нестабильность.
Что же касается противодействия Китаю в регионе, то на протяжении всего 2019 года США настойчиво требуют от постсоветских республик ЦА оказывать активную поддержку беглецам из Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР, столкнув власти этих стран, прежде всего в Казахстане, с китайской дипломатией, не терпящей компромиссов в вопросе сохранения и восстановления территориальной целостности страны. Весьма важным инструментом на этом направлении планируются сделать этнических казахов и представителей других среднеазиатских народов, проживающих в СУАР.
Намерение Вашингтона заметно обновить и усилить свою политику в Центральной Азии, особенно на ее постсоветском пространстве, подтверждает и недавний 130-страничный доклад RAND Corporation – «Предложения для пересмотра регионального порядка в постсоветском пространстве и Евразии», подготовленный при поддержке неправительственного фонда «Центр Карнеги». В нем делается акцент на выработке рекомендаций по кардинальному изменению положения в ряде стран Евразии, для которых авторы ввели термин «промежуточные государства» («in-between states»), под которыми понимаются государства, «физически расположенные между Россией и Западом» и за влияние на которые ведется сегодня активная борьба США с Россией.
Платов Владимир, эксперт по Ближнему Востоку, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
