В конце июля – начале августа 2019 г. Северная Корея провела серию пусков ракет малой дальности и крупнокалиберных РСЗО. Это вызвало определенный ажиотаж, но перед тем, как разобрать международную реакцию, поговорим о хронике событий.
Сразу же отметим, что все пуски прошли на фоне снижения темпов диалога США и КНДР (рабочие группы, о которых договорились на «двухсполовинном саммите» пока так и не начали свою работу) и грядущих учений США и РК. Безусловно, их масштаб существенно ниже, чем ранее, но с точки зрения «нарушения духа соглашения» это такой же шаг, как и аналогичные действия КНДР.
Кроме того, США поставили РК ещё два истребителя пятого поколения F-35A. Эти самолеты-невидимки теоретически непобедимы для нынешнего уровня северокорейской ПРО.
Рано утром 25 июля КНДР запустила две ракеты малой дальности в направлении Восточного моря. Первая ракета пролетела около 430 километров, а вторая — 690 км. Обе ракеты летели на высоте около 50 км и упали в Японском море.
Важно иное. Вторую ракету КНДР военные РК регулярно теряли из виду и, судя по тому, что видели системы слежения, она выполняла сложные маневры уклонения в горизонтальной и вертикальной плоскости. Они не упали в определённую точку, пройдя по параболе, а пролетели значительно дальше, сохраняя полёт на низких высотах по прямой траектории. Затем высота полёта в 50 км входит в слепую зону стоящих на вооружении южнокорейских военных ЗРК Patriot PAC-3 и системы ПРО THAAD. На этой высоте северокорейские реактивные снаряды раньше могли летать на расстояние до 500 км. Но в этот раз была достигнута отметка в 600 км, — такое оружие может поразить любую точку на Корейском полуострове и при этом уклониться от систем ПРО.
Это говорит о том, что на вооружении КНДР есть ракета с коротким предстартовым циклом, со сложной траекторией и способная поражать объекты, прикрытые нынешней ПРО и сами системы ПРО.
Военные полагают, что запуски производились с помощью мобильной пусковой установки под малым углом, причём ракеты были того же типа, что запускались в мае – северокорейская версия российской ракеты «Искандер», которая тоже летает по сложной траектории, в отличие от обычных баллистических ракет и за счет этого обладает большими способностями уклоняться от перехвата.
Впрочем, надо отметить, что, приравнивая КN-23 к «Искандеру», южнокорейские военные лукавят. Примерно с такой же вероятностью можно говорить о том, что северокорейская ракета похожа на южнокорейскую Хёнму-2В или украинский Гром-2. Во всяком случае, Хёнму-2В делали при участии инженеров из России и фактически на основе «Искандера», что, правда, не помешало военным пиарщикам говорить о ней как о собственной разработке. Американские эксперты Мелисса Ханхэм и Джеффри Льюис также отмечают, что есть несколько видов ракет малой дальности, которые имеют сильное сходство с новыми комплексами КНДР, и, по сути, все ракеты данного класса похожи.
Не менее важно информационное сопровождение пуска: ЦТАК дало развернутый материал о том, как Ким Чен Ын «организовал и руководил запуском тактического управляемого оружия нового типа для демонстрации силы с целью строго предупредить воинственные элементы военных кругов Южной Кореи, прибегающих к ввозу на территорию Южной Кореи ультрасовременных наступательных оружий и форсированию военных маневров, несмотря на неоднократные предупреждения нашей Республики».
Лидер КНДР открыто пояснил цель пусков: «современные вооружения, которые в последнее время воинственные элементы военных кругов Южной Кореи отчаянно вводят с риском для своей жизни, несомненно, являются наступательными и что нет оснований оправдать и скрыть их цель». Таким образом, руководство РК демонстрирует двуличное поведение. На глазах у мирового сообщества они «пожимают руки» и подписывают совместные декларации, а за кулисами — доставляют на полуостров современное вооружение и проводят военные учения. Поэтому «мы вынуждены непрерывно разработать сверхмощные системы вооружений для ликвидации потенциальных и прямых угроз для безопасности нашего государства».
Таким образом, Сеулу был передан более чем прозрачный намек, точнее «совет, чтобы правитель Южной Кореи своевременно понял опасность перспективы развития ситуации, прекратил такие действия самоуничтожения, как ввоз современных вооружений и военные маневры, и немедленно вернулся к правильной позиции, которую принял в апреле и сентябре прошлого года. Хотя правителю Южной Кореи не понравится это, но он не должен совершить ошибку, как игнорирование сегодняшнего предупреждения от Пхеньяна».
СМИ РК немедленно отметили, что термин «демонстрация силы» не использовался очень давно. С другой стороны, вместо слова «ракета» было использовано выражение «тактическое управляемое оружие нового типа», и все предупреждения были адресованы Сеулу, а не Вашингтону, с которым Пхеньян намерен продолжать диалог.
Второй акт состоялся рано утром 31 июля. Еще две баллистические ракеты в направлении Японского моря, тоже с мобильных пусковых установок и тоже из района Вонсана. Обе ракеты пролетели порядка 250 км, достигнув высоты 30 км. Как сочли южнокорейские военные, так как ракеты полетели на более низкой высоте и пролетели меньше, вероятно, имитировались режимы поражения ближних целей и с обходом противоракетных систем противника.
ЦТАК снова, хоть и менее развернуто, отписалось о том, как Ким высоко оценил итог стрельб. После этого СМИ РК вместо слова «ракета» стали писать о «снаряде малой дальности», подчеркивая, что, судя по модификации и дальности полёта, стрельбы 31 июля были нацелены на РК вне зависимости от того, идёт ли речь о РСЗО или о баллистической ракете.
Третий пуск двух неопознанных снарядов малой дальности в направлении Японского моря состоялся в ночь на 2 августа 2019 г. Снаряды пролетели около 220 км с максимальной скоростью 6,9 Маха, достигнув высоты 25 км.
На этот раз ЦТАК даже показала фото установки, более похожей на РСЗО крупного калибра, чем на ракету, хотя многие важные детали были «запикселены». Оружие было названо «заново разработанным управляемым реактивным орудием крупного калибра», а стрельба проведена с целью проверки летных характеристик обуздания высоты, способности управления орбитой и точности поражения цели.
Ким Чен Ын снова «руководил испытательной стрельбой на наблюдательном пункте».
Но перейдем к выводам:
- Несмотря на санкции, северокорейский военпром работает и выдает вполне современные образцы.
- Пуски, безусловно, являются способом подстегнуть Вашингтон и предупредить Сеул, так как представляют собой явную и реальную угрозу для Южной Кореи из-за беспомощности ее ПРО против данного вида оружия.
- Однако пуски надо воспринимать в общем контексте – на фоне развития южнокорейской ПРО неудивительно, что другая сторона отреагировала созданием ракет, способных эту ПРО преодолевать.
- Поскольку ракеты не превышают порог малой дальности, недавние испытания нельзя понимать как нарушение самопровозглашенного Пхеньяном моратория на запуски МБР и ядерные испытания, который Северная Корея впервые ввела в конце 2017 года и официально подтвердила в начале 2018 года.
- Безусловно, пуски не снижают напряженности, но на учения США и РК и поставки новых вооружений в Южную Корею КНДР отвечает тем, чем может.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
