На фоне разговоров о северокорейских провокациях против «беззащитной» Южной Кореи, мы приводим очередную сводку развития военных приготовлений Республики Корея – как достижений ВПК, так и конкретных действий Южной Кореи и ее союзников.
Начнем с разработки систем стратегического и оперативного планирования. В октябре 2017 г. появилась информация о том, что в РК идёт работа по созданию аналога израильской тактической системы ПРО «Железный купол», точность которой, по словам южнокорейских военных, составляет 90%. Она предназначена для защиты от неуправляемых тактических ракет и артиллерийских снарядов дальностью до 70 км. Кроме того, южнокорейские военные разрабатывают самоуничтожающиеся беспилотники, которые должны нанести превентивный удар по объектам противника.
Одновременно стало известно, что в Объединённом комитете начальников штабов вооружённых сил РК создаётся новый оперативный план реагирования в случае возникновения реальной угрозы со стороны КНДР. Это связано с тем, что в прошлом году в результате хакерской атаки со стороны Севера произошла утечка секретных военных данных. Обо всем этом говорится в докладе объединённого комитета начальников штабов ВС РК, опубликованном 16 октября в ходе парламентской инспекции.
В ходе тех же парламентских слушаний 19 октября военные представили трехуровневую концепцию ракетного удара в начальной стадии конфликта. По базовому замыслу, дальнобойные ракеты должны в первые 24 часа боевых действий уничтожить 70% огневой мощи КНДР, накрыв все известные ядерные объекты и основные батареи. Первый уровень — удар по тоннелям и артиллерийским позициям Севера управляемыми тактическими ракетами KTSSM-I. Это новинка, прозванная «убийцей артиллерии», имеет дальность 120 км и высокую проникающую способность для поражения заглублённых и хорошо защищённых целей. Второй уровень — удар по пусковым установкам «Скадов» и 300 мм РСЗО ракетами KTSSM-II. Третий уровень — удар по ядерным и прочим ОМП — объектам и инфраструктуре ракетами Хёнму-2 разных вариантов. Этот план является развитием «Среднесрочного плана развития национальной обороны в 2013-2017 гг.», разработанного еще в сентябре 2012 года при Ли Мен Баке.
Правда, эту новость надо воспринимать вместе с информацией о том, что принятие на вооружение южнокорейских управляемых противобункерных ракет Korea Bunker Buster отложено на четыре года. К ракетам класса «земля-земля» для превентивного уничтожения северокорейской артиллерии Республика Корея приступила в 2013 г., и разработку и размещение этих ракет планировалось завершить в 2019 году. Отсрочка проекта связана с задержкой в переговорах с американской стороной по введению военной системы GPS и сокращением соответствующего бюджета на следующий год, но предполагается, что дальность ракет составит 120 км, а системы GPS позволят корректировку полёта и точечно поражать бетонные подземные объекты противника.
Также ВМС РК работают над созданием командования оперативного флота и авиации, которое займётся вопросами наступательной войны. Командование планируется сформировать к 2023 году, а сам флот будет состоять из трёх групп, в состав которых к началу 2020 года войдут три строящихся эсминца водоизмещением 7600 тонн с установленными системами раннего обнаружения Иджис и несколько новых эсминцев типа KDDX, которые также будут оснащены системами Иджис. Кроме того, в период с 2018 по 2020 год планируется создать стратегическое командование Северо-западных островов в Жёлтом море и подразделение, призванное защищать острова Токто в Восточном море.
Планируется начать серийное производство зенитных ракет земля-воздух средней дальности «Чхольмэ-2» или M-SAM, которые являются ключевой составляющей южнокорейской системы ПРО KAMD. К заключению соответствующего контракта планируется приступить в декабре 2017 г., а серийное производство M-SAM и комплектование войск новыми ракетами начнется в конце следующего года.
10 октября в Корейском агентстве оборонного развития сообщили об успешном создании боевой системы и гидроакустического комплекса для подлодок на основе отечественных технологий. Системы были разработаны в ходе создания новой отечественной подводной лодки «Чанбого-3» или KSS-III, которую планируется принять на вооружение в 2020 году. Боевая система координирует работу радара, акустического комплекса и другого оборудования, позволяя автоматизировать такие процессы как отслеживание и обнаружение цели, анализ угроз, выбор и использование оружия.
Затем, как сообщил агентству Ёнхап неназванный военный источник, Агентство оборонного развития завершило все подготовительные работы для создания так называемой графитовой бомбы, способной парализовать работу северокорейских электросетей. Её применение рассматривается в качестве возможного средства превентивного удара по Северу. При разрыве графитовой бомбы в зоне её действия рассеиваются графитовые нити, которые, попадая на линии электропередачи, вызывают замыкание и выводят из строя электроснабжение.
Также специалисты Южной Кореи получили все технологии, необходимые для создания электромагнитного оружия. Если на это будут выделены деньги, то у Сеула очень скоро будет своя «электромагнитная бомба».
РК осуществляет закупку военно-морских вертолётов в дополнение к уже поступившим на вооружение восьми противолодочным вертолётам AW-159 Wildcat. Как сообщили в субботу в Агентстве оборонных закупок, планируется закупить ещё 12 вертолётов, которые будут приняты на вооружение к 2020 году. На их приобретение выделено 400 млн долларов.
ВМС РК получили новый десантный корабль «Ночжокпон». Он является четвёртым кораблем, созданным в рамках проекта LST-II. Водоизмещение кораблей проекта LST-II составляет 4900 тонн. Его длина 127 м и скорость может развиваться до 23 узлов (43 км/ч). На верхней палубе корабля размещаются два десантных катера типа LCM, площадка для двух вертолётов, внутри затапливаемой палубы могут располагаться амфибийные бронетранспортёры. Кроме того, корабль может нести танки и до 300 полностью экипированных десантников. LST-II создан для замены построенных в 90-е годы кораблей проекта LST-I, водоизмещением 2600 тонн.
Наконец, 19 октября представители ВМС сообщили, что РК и США продвигают план активного применения вертолётов Apache AH-64 в противодействии возможным попыткам проникновения спецподразделений противника со стороны моря. Речь идёт о регулярном привлечении вертолётов второй дивизии США, размещённой в РК, в отработке крупных совместных спецопераций.
Перейдем к вопросам военного сотрудничества, в первую очередь с США. Здесь четко видно, что новое армейское руководство выступает за скорейшую передачу Сеулу оперативного контроля над своими войсками в военное время. Об этом заявил в четверг в ходе парламентской инспекции министр обороны РК Сон Ён Му. По его словам, получение Сеулом оперативного контроля над войсками послужит мотивом для качественного улучшения возможностей южнокорейской армии.
Не против и Вашингтон. Как заявил министр обороны США Джеймс Мэттис, на совместной с министром обороны РК Сон Ён Му пресс-конференции по итогам 49-го южнокорейско-американского консультативного совещания по вопросам совместной безопасности, США активно поддержат передачу Сеулу командования своими войсками в военное время. И если на прошлом совещании говорилось, что данное право будет передаваться в надёжных условиях и в подходящий момент, то сейчас в документах говорится о «скорейшей передаче». Точнее, о скорейшей подготовке условий, которые позволили бы это делать, поскольку стороны не смогли договориться по составу штаба объединённых вооружённых сил, который формируется после передачи командования.
При этом правительство Мун Чжэ Ина пока твердо выступает против размещения на территории РК американского ТЯО. 18 сентября, выступая в Национальном собрании, РК Сон Ён Му выразил несогласие с позицией о необходимости обеспечения ядерного баланса между Югом и Севером. По его словам, союз РК и США обладает превосходящим военным потенциалом и без размещения в РК тактического ядерного оружия. Действительно, хотя ТЯО США было выведено с территории Южной Кореи в начале 90-х после «холодной войны», стратегическое оружие по-прежнему направлено на КНДР.
С другой стороны, начальник управления национальной безопасности при президенте РК Чон Ый Ён напомнил, что договор о совместной обороне между РК и США подразумевает все средства усиленного сдерживания, включая обычное и ядерное оружие. Постоянно призывает американскую сторону вернуть в РК тактическое ядерное оружие и лидер оппозиционной партии Свободная Корея Хон Чжун Пхё. Однако с точки зрения Дж. Мэттиса, «развёртывание в РК американского тактического ядерного оружия оказало бы негативное воздействие на глобальные усилия по нераспространению ядерных вооружений».
А вот развёртывание американских стратегических вооружений (стратегические бомбардировщики, способные нести ядерное оружие, атомные подводные лодки и авианосцы) на ротационной основе вблизи Корейского полуострова в конце 2017 года уже начинается, и первой ласточкой стали совместные учения с участием трёх авианосцев Ronald Reagan, Nimitz и Theodore Roosevelt, а также 11 кораблей сопровождения. США задействуют одновременно три из своих 11 авианосцев в одном регионе впервые с 2007 года. Водоизмещение каждого из авианосцев превышает 100 тыс. тонн. На борту они несут по 70-80 самолётов, включая истребители и самолёты дальнего радиолокационного обнаружения, а также палубные вертолёты. Помимо них в учениях принимают участие 11 американских эсминцев, оснащённых комплексами противоракетной обороны Aegis.
С южнокорейской стороны к учениям привлечены семь военных кораблей, в том числе эсминцы «Сэчжон Великий» и «Соэрисонрён», оснащённые системой Aegis. Стороны отрабатывают конвоирование авианосцев, приёмы противовоздушной обороны, нанесения авиаударов, ведения разведки, снабжение, а также взлёт и посадку истребителей на авианосцы.
Остальные «ответы на провокации» тоже никуда не делись. 10 октября 2017 г. бомбардировщики B-1B Lancer с базы на Гуаме в очередной раз провели симуляцию применения ракет над Восточным морем и Желтым морями. По данным Объединённого комитета начальников штабов вооружённых сил РК, это были плановые учения по отработке «расширенного сдерживания» в отношении Севера.
Следующий «плановый вылет с целью сдерживания северокорейской угрозы» состоялся 2 ноября в преддверии турне американского президента Дональда Трампа по странам Азии: два B-1B пролетели над полигоном в провинции Канвондо, отработав сброс авиабомб. Их сопровождали два южнокорейских истребителя KF-16.
В тот же день 2 ноября командование ПВО ВВС РК провело ежегодные ракетные стрельбы. Испытаны 4 вида ракет, в том числе модель отечественного производства «Чхонгун», система Patriot, зенитный комплекс «Мистраль» и зенитные установки Vulcan. Система «Чхонгун» участвовала в стрельбах впервые, поразив на скорости 4,5 маха воздушную мишень на расстоянии 40 километров. Ракета «Чхонгун» способна поражать самолёты противника на высоте до 15 км. Среди ее плюсов — отсутствие дыма при запуске, что делает ракету более незаметной, а благодаря высокой манёвренности «Чхонгун» неуязвима для электромагнитных помех, создаваемых техникой противника.
6-7 ноября РК, США и Австралия в районе острова Чечжудо провели совместные военно-морские учения, где отрабатывалось пресечение транспортировки запрещённых грузов (что ряд экспертов воспринял как подготовку к морской блокаде). В них приняли участие южнокорейский эсминец «Сэчжон Великий» с управляемыми ракетами на борту и системой раннего предупреждения «Иджис», американский миноносец Chafee, и два австралийских фрегата «Мельбурн» и «Парраматта». Кроме того, к учениям привлечены береговые патрульные самолёты P-3 и вертолёты MH-60.
С 30 октября по 10 ноября морские пехотинцы РК и США провели учения по наведению и корректировке огня авиации и корабельной артиллерии. Манёвры проводятся в районе островов Пэннёндо и Ёнпхёндо в Жёлтом море. В учениях принимают участие 50 морпехов из южнокорейского подразделения острова Ёпнхёндо, а также 30 американских военнослужащих из роты обеспечения связи взаимодействия морской пехоты с авиацией и кораблями контингента на японском острове Окинава. Вначале стороны проводили взаимное ознакомление с обязанностями и ударными мощностями, а затем отрабатывались действия по наведению удара авиации и кораблей по противнику.
19 ноября южнокорейский эсминец «Кам Гам Чхан» водоизмещением 4400 тонн и быстроходный универсальный транспорт снабжения «Хвачхон» прибыли в тайский порт Шрирача для участия в военно-морском параде, в котором будут показаны военные корабли из 18 стран. «Кам Гам Чхан» построен в РК с применением отечественных технологий и является одним из основных для ВМС РК. На корабле «Хвачхон» размещён центр ознакомления с новинками оборонной промышленности РК.
При этом разговоры о приостановке этих или иных военных учений в рамках «двойной заморозки» решительно отметаются. Как в очередной раз подчеркнула 16 ноября 2017 г. представитель госдепартамента Катина Адамс, совместные военные учения РК и США, проходящие в течение многих лет исключительно в оборонительных целях, нельзя сравнивать с незаконными ракетной и ядерной программами Пхеньяна. Впрочем, на нереальность предложения Китая о том, что в целях сглаживания напряженности на Корейском полуострове Пхеньян должен пойти на прекращение ядерных испытаний, а РК и США на приостановку регулярных военных учений указал 17 ноября и посол КНДР при ООН в Женеве Хан Дэ Сон в интервью агентству Рейтер. По мнению Хана, Пхеньян может рассмотреть возможность возобновления переговоров, только если учения будут прекращены, а отсутствие ядерных провокаций Севера в течение более двух месяцев не указывает на отказ от развития ядерной программы.
И еще одна деталь, вполне понятная для такого «прифронтового» государства, как РК. Верховный суд страны подтвердил, что отказ от военной службы считается нарушением закона, которое влечёт за собой наказание. Это уже 13-ое решение суда по делам об уклонении от службы в армии за 2017 год по религиозным убеждениям и, по мнению судьи, согласно действующему закону, таковые не могут стать уважительной причиной уклонения от призыва, несмотря на то, что Комитет ООН по правам человека считает, что наказание за уклонение от военной службы является грубым нарушением гражданских свобод.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».