Год назад, а именно 4 октября 2021 г., правительство одной из ведущих стран Индо-Тихоокеанского региона — Японии возглавил Фумио Кисида. Который занял этот пост после того, как его покинул Ёсихидэ Суга, тоже в течение года возглавлявший японское правительство.
Год представляет собой почти магическое число для премьер-министров периода новой истории Японии, которую принято отсчитывать с так называемой “Реставрации Мэйдзи”, случившейся во второй половине XIX в. В этот период долгожители на высшем посту административной ветви власти вообще большая редкость. Из них последним был Синдзо Абэ, дважды (в 2006-2007 и с конца декабря 2012 по сентябрь 2020 гг.) возглавлявший правительство страны. В его составе в течение четырёх с половиной лет (рекорд для послевоенной Японии) обязанности министра иностранных дел исполнял как раз Ф. Кисида
Поэтому естественным представляется повышенное внимание японской прессы к факту истечения годичного срока его пребывания на посту уже премьер-министра. С не менее естественным вопросом: каковы перспективы сколько-нибудь длительного продолжения нахождения в этой должности опытного политика, занимавшего другие важные государственные посты и должности в правящей Либерально-демократической партии? Тем более, что ещё до истечения указанного срока прозвучал “предупредительный звонок”, побудивший Ф. Кисиду прибегнуть к радикальному переформатированию состава кабинета министров.
Чему непосредственным поводом послужил разразившийся масштабный скандал, спровоцированный вышедшими на поверхность некими связями с (мало кому ранее известной) “Церковью единения”, как погибшего 8 июля С. Абэ, так и его убийцы. Выяснилось, что в разного рода отношениях с ЦЕ пребывает и ряд других министров, а также почти половина парламентской фракции ЛДП. “Чистка” от замешанных в подобных связях министров оказалась неполной, а рейтинг уже нового состава правительства продолжил падение.
И всё же автор продолжает полагать, что истинная причина негативной в целом оценки населением деятельности заключительного года пребывания на посту премьер-министра покойного С. Абэ, сменившего его Ё. Суги и теперь Ф. Кисиды, обусловлена обострившимися проблемами глобального плана. На характер развития которых вряд ли сколько-нибудь заметным образом способно повлиять правительство даже такой страны, как Япония.
В первую очередь к ним следует отнести переплетающийся комплекс факторов, сопровождающих пандемию “Ковид-19” и падение глобальной экономической активности. Подчеркнём, что изнуряющие как рядового обывателя, так и целые экономические отрасли “ковидные” ограничения носят совсем не надуманный (как полагают ковидо-скептики) характер. Достаточно взглянуть на график очередной “волны” заражений этой болезнью “новых мутаций”.
В частности, огромное количество инфицированных на её пике (в августе с. г.) вынудило оставить на “домашне-дистанционном” излечении десятки тысяч пациентов в состоянии не только малой, но и средней тяжести заболевания. С таким режимом лечения сегодня связывается смерть, постигшая почти 900 пациентов только в том же августе.
Между тем правительство озаботилось подготовкой уже к следующей “волне” вспышек заболеваний “Ковид-19”, которая ожидается с наступлением зимы. На эту новую “волну” наложится и непременный сезонный грипп.
Но пока, пользуясь спадом предыдущей “волны”, правительство ослабляет ряд ограничений на перемещение и контакты собственных граждан, а также на пересечение границ иностранными туристами. При этом принимается во внимание тот факт, что туризм всегда был одним из главных стимулов функционирования и роста мелкого и среднего предпринимательства (связанного с деятельностью отелей, заведений “быстрого питания”, организацией ознакомительных пешеходных и транспортных маршрутов). Поэтому рассматривается возобновление правительственной программы Go to Travel. На что в своё время не решился Ё. Суга, опасаясь всплеска заболеваний и срыва запланированных на 2020 г. летних Олимпийских игр.
Но в сфере экономики наметились и гораздо более серьёзные проблемы по причинам, которые уже напрямую связаны с основными аспектами современной международной политики. Указанные проблемы становятся неизбежным следствием той всесторонней конфронтации с КНР и РФ, в которую Вашингтон втягивает всех своих союзников. В этом плане в японской экономике наблюдаются схожие тренды с европейской. Следствием чего становится рост цен на электроэнергию и основные потребительские товары, что вызывает понятные настроения среди населения.
Но гораздо более быстрыми темпами, чем в Европе, происходит падение обменного курса йены по отношению к доллару. Если ещё в январе с. г. он находился в соотношении 115:1, то к концу лета один доллар стоил уже около 140 йены, а 13 октября указанное соотношение составило 147:1. Это несмотря на проведенную тремя неделями ранее Банком Японии интервенцию на общую сумму в 19 млрд долл. Что лишний раз свидетельствует о глобальных причинах проходящих сейчас процессов в экономиках даже ведущих мировых держав.
В том числе и с этим, видимо, связана “неопределённая” оценка состоявшегося в начале октября выступления Ф. Кисиды в парламенте на тему общеполитического курса страны.
Но всё более определённым становится намерение включить в подготавливаемую сейчас новую редакцию Стратегии национальной безопасности проблематику обеспечения функционирования основных отраслей экономики в экстремальных условиях. Впервые за весь послевоенный период СНБ сроком на десять лет была принята в декабре 2013 г. В течение этого времени в указанный документ вносились коррективы в соответствие с быстро меняющейся обстановкой. В конце же текущего года, повторим, должна появиться полностью пересмотренная редакция СНБ.
Основной концептуального плана проблемой, которую предстоит разрешить составителям этого документа, сводится к необходимости некоего совмещения давно наметившегося курса на придание Japan Self-Defense Forces “обычного” облика (предусматривающего обладание потенциалом для нанесения превентивных ударов) и сохраняющегося конституционного препятствия на пути к этой цели. При том, что, несмотря на очевидную обречённость “антивоенной” статьи 9 действующей Конституции, отказ от неё произойдёт, что называется, “не завтра”. То есть потребует серьёзных организационных усилий и будет растянут во времени.
В связи с этим обратило на себя внимание сообщение о формировании в конце сентября “при офисе премьер-министра” группы консультантов из десяти экспертов во главе с бывшим послом в США Кэнъитиро Сасаэ. Как следует из данного сообщения, в ведении указанной группы будут находиться фактически все основные аспекты строительства качественно новых SDF. В частности эксперты группы, видимо, займутся решением проблемы наметившегося “бегства” японского бизнеса из национальной оборонной промышленности, как следствия всё тех же экономических проблем.
Общая нацеленность нового этапа военного строительства Японии не вызывает сомнений и определяется словом “Китай”. Однако, по соображениям сохранения хоть какой-то “политкорректности” по отношению к великому соседу и (что важно отметить) главному торгово-экономическому партнёру, это слово в будущем СНБ вряд ли будет встречаться часто. И, видимо, гораздо реже, чем словосочетание “северокорейская угроза”.
В связи с этим, представляется уместным высказать авторское мнение относительно источника этой последней. КНДР выглядит отнюдь не инородным, а вполне органичным элементом политической ситуации всего субрегиона Северо-Восточной Азии. Сам факт наличия здесь этой страны позволяет всем без исключения игрокам в СВА решать важные (каждому свои) проблемы.
Например, как бы иначе Вашингтону объяснять продолжение военно-политического присутствия на Корейском полуострове. Сейчас это делается, что называется, по щелчку пальцев. Вот он “агрессивный режим Пхеньяна”, нарушающий едва ли не все “правила”, которых придерживается (якобы) “цивилизованный мир”. Руководству же Японии феномен “северокорейской угрозы” позволяет решать ту же проблему “нормализации”, то есть отказа от всех ограничений в сфере обороны.
В этом плане трудно не обратить внимание на странную “своевременность” последних ракетных испытаний КНДР, а также информационных утечек о “готовящемся возобновлении Пхеньяном ядерных испытаний”. Различным аспектам всё той же “северокорейской угрозы” было посвящено выступление министра обороны Ясукадзу Хамады, состоявшееся в середине октября в одном из комитетов парламента.
В общем, кабинету министров Японии во главе с Ф. Кисидой пока есть что предложить обывателю в качестве продукта своей деятельности. Другое дело её оценка. Она сохраняет устойчивую тенденцию к снижению и уже достигла опасного уровня в 35%.
Ещё несколько процентов падения и поручиться за будущее премьерства Ф. Кисиды будет нельзя.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”
