О том, что государственный антияпонизм – неотъемлемая составляющая южнокорейского политического нарратива, мы писали не раз, отмечая желание выкинуть из истории «неправильных людей и неправильные события».
Но каждый раз в комментариях появляются люди, неготовые принять то, что по уровню ажиотажа в данной области РК похожа на некоторые страны постсоветского пространства, ведущие борьбу с соломенным чучелом «советского наследия». Что же, вот вам примеры.
Вот история еще 2019 г., связанная с протестом школьников, которых учителя заставили против их воли писать антияпонские прокламации и скандировать антияпонские лозунги. Инциденты были обнародованы студентом, который написал сообщение на Facebook, сказав: «Мы не ваши политические игрушки». А когда вопрос привлек внимание общественности, около 40 школьников сформировали группу, проводя пресс-конференции в школе и размещая соответствующие материалы в интернете.
Вот директор Банка Кореи Ли Чжу Ёль в октябре 2020 г. заявляет, что банк собирается удалить иероглифы «приоритет», написанные на краеугольном камне бывшей штаб-квартиры банка в центре Сеула. Ранее считалось, что надпись была сделана каменщиком на основе сочинений бывшего президента Ли Сын Мана, чтобы полностью устранить старое японское наследие после освобождения и лучше представить национальный дух. Но, о ужас, выяснилось, что каллиграфия надписи соответствует почерку Ито Хиробуми, который был первым генералом-резидентом Кореи до японской оккупации полуострова в 1910-1945 годах и был убит активистом движения за независимость Кореи Ан Чжун Гыном в 1909 году. Хотя в качестве генерального резидента Ито был «голубем», а не «ястребом», в Корее главный идеолог принуждения к протекторату рисуется только черными красками.
А в ноябре того же года Центральный банк заявил, что также изменит дизайн банкнот номиналом 5000 вон, 10 000 вон и 50 000 вон и монеты в 100 вон. На монете изображен адмирал Ли Сун Син, национальный герой, сражавшийся против японцев в 16 веке, но изображение основано на картине Чан У Суна, который с 1941 по 1944 год получал признание и поддержку японского колониального правительства и потому был занесен в список коллаборационистов и национальных предателей. И хотя портрет адмирала был выгравирован на монете с 1983 года, патриотический угар требует, чтобы все монеты с портретом неправильного художника были изъяты и переплавлены.
Образы правителей и ученых на банкнотах также «были поставлены под сомнение», так как художники, написавшие их, включены в список коллаборационистов, опубликованный в 2009 году президентским комитетом.
Ожидается, что изменение дизайна всех типов денег обойдется примерно в 470 миллиардов вон (423 миллиона долларов). Министерству культуры потребуется около двух-трех лет, чтобы определить новый портрет в качестве стандарта.
Вот скандал, связанный с Чо Чжон Рэ, автором многих бестселлеров. Маститый писатель назвал ВСЕХ корейцев, которые жили в Японии в качестве иностранных студентов, японскими симпатизантами. «Люди, которые учились в Японии, обречены стать прояпонскими. Они становятся предателями», — сказал он во время пресс-конференции, посвященной 50-летию его литературного дебюта. 77-летний Чо призвал к восстановлению т.н. Специального комитета по расследованию антинародной деятельности, который был первоначально создан в 1948 году для расследования корейцев, сотрудничавших с Японской империей в колониальный период, призвав к чистке около 1,5 миллиона сочувствующих Японии.
Критик Чин Чжон Квон в ответ заметил, что замечания Чо отражают безумие и устаревший национализм: если все корейцы, которые провели несколько лет обучения в Японии, симпатизируют Японии, то дочь президента Мун Чжэ Ина должна быть прояпонским элементом, поскольку училась в токийском университете Кокусикан.
Редко бывает, чтобы известный писатель публично осуждал определенную группу людей с такой крайней враждебностью, но весьма вероятно, что его нападки имеют конкретную цель — экономиста Ли Ен Хуна, одного из авторов прошлогоднего бестселлера «Антияпонский трайбализм». В этой книге, которую, по мнению автора, лучше переводить на русский как «Пещерный антияпонизм», Ли и пять других авторов развенчали некоторые из широко распространенных «неправильных представлений» о японском колониальном правлении, в том числе и об использовании колонизаторами рабского труда. Авторы утверждают, что корейцы, которые были вывезены в Японию или Китай в 1930-х и в 1940-х годах во время Второй мировой войны, были рабочими-мигрантами, мечтающими заработать деньги, и сами выбрали работу за границей, а не взяты японскими военными против их воли.
«Антияпонский трайбализм» несколько недель возглавлял южнокорейский список бестселлеров, но реакция на него была полярной. Одни читатели и ряд политиков критиковали книгу, утверждая, что авторы пытаются выслужиться перед Японией. Другие восприняли ее как сборник эмпирических исследований о японском колониальном правлении, в котором содержатся некоторые неудобные для корейцев истины, но утверждения авторов справедливы и полностью подтверждены доказательствами.
Исследуя корни глубоко укоренившихся антияпонских настроений корейцев, Ли и Ко отмечают, что ключевую роль в создании негативного отношения корейцев к Японии сыграла деятельность «прогрессивных интеллектуалов и романистов». В этом контексте Ли указал на историко-фантастический роман Чо 1994 года «Ариран» как на яркий пример искажения истории, заявляя, что он разжигает ненависть и является книгой ненависти и содержит фактические ошибки. Например, в романе рассказывается о казнях японскими полицейскими корейцев без суда и следствия, а также о резне тысяч корейских рабов, вывезенных в Японию, в то время как во время японского колониального правления публичные казни корейцев без суда не происходили. Только в 1913 году, по его словам, 53 корейца были казнены за убийство или кражу со взломом, и все они предстали перед судом, прежде чем были приговорены к смертной казни. Да, жестокость была, но «полиции не разрешалось сажать людей за решетку без суда».
В ответ Чо не нашел ничего кроме заявлений, что его роман основан на исторических фактах, а Ли наверняка национальный предатель, потому что а) провел год в Японии с 1992 по 1993 год в качестве приглашенного ученого в Киотском университете б) очень критично относится к его книге.
Конечно, можно сказать, что закидоны Чо – это отдельный случай пожилого писателя, но это не так. Есть Ким Вон Ун, глава полуправительственной НПО «Наследие корейской независимости». Это организация, которая вручает награды семьям и потомкам борцов за независимость, и Ким был назначен на этот пост президентом Мун Чжэ Ином.
В этом качестве он не менее яростно, чем Чо, бичует предполагаемых «прояпонских предателей», причем у него в этот список попал даже широко известный своим антияпонизмом Ли Сын Ман, первый президент РК. Его обвиняют в сговоре с прояпонскими деятелями для укрепления своей власти, хотя на самом деле (и это достаточно общеизвестные факты) ситуация была куда сложнее. Ли Сын Ман собирался разделаться с коллаборационистами и именно он создал тот «комитет по люстрациям», к созданию которого призывал Чо. Однако, во-первых, выяснилось, что заменять люстрируемых некем. Большая часть силовиков служила на тех же постах при японцах и потому саботируют кампанию, а окончательная люстрация изменит баланс сил в пользу левых, чего Ли крайне не хотелось. В итоге кампания была свернута, всерьез задев только тех политиков, которые представляли опасность для политических амбиций Ли. Более того, поскольку главным политическим врагом Ли Сын Мана были левые, в борьбе с ними он вынужденно оперся на тех, кто составлял костяк силовых структур, благо бывшие коллаборационисты были безусловными антикоммунистами. А потом случилась Корейская война, и принцип «враг моего врага – мой друг» тем более оказался востребованным.
Кроме того, «Наследие» призывает «исправить историю» в лучших традициях cancel culture от BLM & SJW, требуя, чтобы, безотносительно их остальных заслуг перед страной, все, кто похоронен на Национальных кладбищах, но был позднее занесен в списки предателей, были бы оттуда вышвырнуты.
Более всего в последнее время Ким атакует Ан Ык Тхэ (автора национального гимна) за его якобы прояпонскую и пронацистскую деятельность и сетуя, что Корея, — единственная страна, использующая песню предателя в качестве своего национального гимна. Во время пресс-конференции в Национальном собрании Ким Вон Ун обнародовал видеозапись, на которой Ан проводит концерт, посвященный 10-летию основания Маньчжоу-Го. Участие в таком мероприятии, оказывается, однозначный признак коллаборационизма.
Однако важно не это. Понятно, что поддержку в идее заменить гимн Киму оказал альянс из 25 гражданских групп схожей направленности, но куда более важно, что в том же ключе высказался целый ряд ведущих политиков, в том числе даже председатель правящей Демократической партии Кореи и кандидат в президенты Ли Нак Ен. Эксперты также отметили, что раз правительство одобрило националистические высказывания Кима на организованном государством мероприятии, оно должно иметь аналогичную точку зрения.
Симпатизирует люстраторам и экс-министр юстиции и еще один кандидат в президенты РК-2022 — пресловутая Чху Ми Э, которой в январе 2021 г. Ким Вон Ун выдал специальную премию «за усилия Министерства юстиции по сбору активов прояпонских коллаборационистов». По данным ассоциации, с тех пор, как она вступила в должность в январе 2020 года, собственность на сумму около 52 миллиардов вон, принадлежащая прояпонским деятелям, была возвращена государству.
Вообще-то Ким Вон Ун выступает с залихватскими высказываниями на другие темы, и его заявления, в которых он называл Советскую армию освободившей Корею, вызвали шквал исторических споров и бурю возмущения в консервативных СМИ. Но это тема скорого отдельного разговора, а здесь хочется отметить, что его высказывания насчет Японии или прояпонских элементов остаются без внимания или воспринимаются скорее благосклонно.
Надеюсь, этих примеров хватит для понимания того, насколько южнокорейские ура-патриоты перегибают палку.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
