В третей части интервью с Николаем Владимировичем Суховым, ведущим научным сотрудником Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской академии наук (ИМЭМО), поговорили о турецкой политики в отношении Сирии, влияние США и Израиля, а также о будущем сирийской киноиндустрии.
— Некоторые аналитики пишут, что Турция реализует в Сирии доктрину «неоосманизма». Под этот неоосманский проект турецкая армия вторглась в Сирию. У вас глубокое понимание региона. Как вы относитесь к данному проекту? Не приведет ли стремление Турции восстановить здесь свое османское влияние к прямому столкновению с Израилем?
Я оставлю это мнение на совести тех экспертов, о которых вы упомянули. Я считаю, что неоосманская политика и этот нарратив о политике Турции уже устарели. И «Большой Туран», и различные идеи о связи всех тюркских народов продвигались в 1990–2000-е годы, однако они не нашли отклика.
Например, в Средней Азии и Центральной Азии это, наоборот, вызвало опасения во многих новых государствах. В отношении Азербайджана это вообще нельзя рассматривать, потому что это самостоятельное государство, и считать себя частью Османской империи азербайджанцы не готовы.
Другое дело, что у части населения Турции, возможно, такие настроения до сих пор бытуют. Ничего не могу сказать по этому поводу. Но я общался с отечественными тюркологами, которые считают, что эта идеология осталась в прошлом и что сейчас она не является частью официальной политики. Поэтому турецкую политику сейчас можно описать как абсолютно прагматичную и транзакционную. И то, что Сирия когда-то была частью Османской империи, ни о чем не говорит. То же самое относится и к Балканам.
У Турции есть четкая повестка, а именно — ликвидировать курдские организации, которые она называет террористическими. Эти организации представляют собой вооруженные формирования, борющиеся против турецких властей и требующие автономии, прав меньшинств и так далее. За многие десятилетия конфликт зашел слишком далеко, и, наверное, сторонам уже не удастся найти компромисс. У курдов сейчас остается только один выход — маскироваться под часть Сирии.
Я полагаю, что «неоосманизм» — это ошибочный взгляд на нынешнюю политику Турции. Турция является спонсором нынешней сирийской власти и ее опекуном. Всё это делалось на деньги Катара, но исполнителем была Турция — ее спецслужбы, бизнес и армия. У Турции есть прагматичные интересы. Во-первых, подавить курдское сопротивление; во-вторых, расширить свое экономическое пространство. Турция всегда рассматривала провинцию Алеппо как зону своего влияния, если не как свою территорию. Сирию рассматривают как потенциальный экономический придаток, но развивать ее нынешняя Турция не в состоянии из-за собственных внутренних экономических проблем. Сейчас мы видим попытку военной экспансии Турции — создание военных баз и не только. Здесь мы переходим к вопросу о возможном столкновении с Израилем. С одной стороны, Турция и Израиль — это партнеры-конкуренты. Товарооборот между ними, несмотря на снижение, продолжается, и спецслужбы взаимодействуют.
При этом Израиль активно работает с курдами, фактически держа «кинжал за спиной» у своих турецких партнеров. Теперь израильтяне активизировали работу и с друзами. Израиль тоже рассматривает Сирию как свою потенциальную территорию. Напомню, что на некоторых картах «Великий Израиль» простирается до реки Евфрат. И вот на эту территорию теперь вторглись турки. Если во времена Османской империи Палестина была захудалой провинцией, то сейчас это Израиль, за которым стоят США. Не зря одно из названий Израиля — «сухопутный авианосец США на Ближнем Востоке».
Трудно сказать, кто кем управляет, но складывается впечатление, что Израиль командует Соединёнными Штатами Америки. Это ощущение усилилось после апрельского визита Нетаньяху в Штаты, когда многие задавались вопросом: «А кто здесь хозяин Белого дома?» Нетаньяху ведет себя как лидер, а Трамп на вторых ролях.
Здесь сталкиваются интересы «безопасности Израиля», который считает себя вправе действовать как угодно, и отодвигать границы своей безопасности как можно дальше. Достаточно вспомнить, что израильские танки сейчас находятся в 20 километрах от Дамаска. Они заняли значительные территории, и радикальные сионистские ортодоксы сразу начали строить там поселения. Это противостояние обрастает радикальными взаимными претензиями и обвинениями. Многие годы Эрдоган использует антиизраильскую, пропалестинскую риторику для внутренней аудитории, что, естественно, не нравится Израилю.
В то же время Израиль не допустит военного присутствия Турции у своих границ. А границы он видит совсем иначе, чем мы. Я уже обрисовал эту ситуацию.
— Как это будет развиваться?
Думаю, турки на самом деле мало что смогут сделать. Уже были попытки завозить технику, начинать какие-то работы, но безрезультатно.
Так будет и дальше. Пока США поставляют Израилю оружие, у израильтян всегда будут боеприпасы, чтобы бомбить кого угодно.
— Завершающий вопрос касается культуры. Сирийское кино давно пользуется популярностью в арабском мире и не только. Можно ли ожидать появления новых фильмов и сериалов? Намерено ли руководство в Дамаске вводить ограничения для деятельности сирийского кинематографа, СМИ, радиовещания и так далее, приводя их работу в соответствие с более консервативной линией новых властей?
На второй вопрос отвечу кратко: «Да». У меня много знакомых в сирийских СМИ, и в первые месяцы после прихода новых властей сирийское телевидение вообще не работало — оно было закрыто.
Потом назначили руководство, совершенно не разбирающееся в этой сфере. Часть персонала вернули, но провели «чистки» — идеологические и даже этноконфессиональные. Те, кто остался, характеризуют новое начальство как крайне некомпетентное. Сейчас вещание ведётся, в том числе через соцсети, но в основном это пропаганда о том, какие новые власти «правильные, инклюзивные, демократичные, но при этом благочестивые мусульмане».
Так что о возрождении сирийского кинематографа в прежнем виде говорить невозможно. Более того, многие деятели культуры уже покинули страну — у них есть международное признание, и они могут работать за рубежом.
Раньше мы сотрудничали с общеарабскими проектами, и сейчас сирийские режиссёры, сценаристы, актёры находят себя в других странах. Например, мой знакомый, Аль-Муханнад Кальсум, несколько месяцев назад входил в жюри детского кинофестиваля в Тунисе. До этого он получал награды в ОАЭ и Марокко. Это не единичный случай. Массовый исход творческой интеллигенции уже стал системным явлением. Основными центрами притяжения для сирийских кинематографистов стали арабские монархии — ОАЭ, Саудовская Аравия, отчасти страны Северной Африки.
Если культовые сирийские сериалы и будут сниматься, то явно не в Дамаске. Показательный пример: одну из серий популярного сериала снимали дома у моего друга, владельца ресторана. Мы сидели у него, а в соседней комнате шли съёмки. И вот характерный эпизод: поздно вечером, когда актриса выходила из дома, её на узкой тёмной улочке (электричества-то нет) подстерегли бандиты на мотоцикле. Они вырвали у неё сумку с айфоном и крупной суммой в долларах, и скрылись.
Это было лет пять назад. Ничего не меняется!
— Николай Владимирович, благодарим за интересную беседу.
Беседовала Ванесса СЕВИДОВА, корреспондент и автор «Нового Восточного Обозрения»
