Возрастающая неопределённость в развитии нынешнего этапа «Большой мировой игры» отражается на поведении за глобальным игровым столом всех её основных участников, к которым относится и современная Индия.
На празднике «День Республики» почётным гостем был президент Индонезии
«День Республики» (Republic Day, R-Day) это главный праздник Индии, который был учреждён по случаю ввода в действие 26 января 1950 г. национальной Конституции. Отметим, кстати, заметно меньшую значимость для индийцев «Дня независимости» по случаю указа короля Георга VI от 15 августа 1947 г., утвердившего принятое несколько ранее постановление британского парламента. Хотя этот праздник тоже отмечается в общенациональных масштабах.
Руководство Индии стремится проводить R-Day, что называется, «в домашних условиях», не очень привлекая к нему внимание иностранцев. Тем не менее на правительственной трибуне, перед которой проходит праздничное действо, неизменно оказывается тот или иной высокий иностранный гость. И каждый раз комментаторы связывают с его персоной некий месседж, который руководство страны отправляет во внешнеполитическое пространство. Отметим, что на указанной трибуне побывали лидеры всех ведущих мировых держав (иногда не раз) и все они считали для себя за честь оказаться на ней.
26 января 2025 г. на указанной трибуне оказался президент Индонезии Прабово Субианто. Крупнейшая в мусульманском мире страна (с численностью населения около 280 млн человек), Индонезия является одной из основных участниц АСЕАН. То есть, Ассоциации десяти стран субрегиона Юго-Восточной Азии, вопрос контроля над которым приобретает ключевую значимость на современном этапе «Большой мировой игры». Хотя каждый из членов АСЕАН и вся данная Ассоциация в целом пока служат скорее объектами сложной борьбы между ведущими игроками.
Что, повторим, никак не отменяет возрастающую роль в ней Индонезии, нынешний лидер которой оказался почётным гостем на трибуне национального праздника одного из игроков «первого уровня» значимости. В октябре 2024 г. П. Субианто вступил в должность президента Индонезии по итогам всеобщих выборов, прошедших в феврале того же года (до этого он занимал должность министра обороны). Установление непосредственного контакта теперь уже с лидером одной из ведущих стран ЮВА стало одной из главных целей приглашения индийским премьер-министром Нарендрой Моди именно П. Субианто в качестве почётного гостя на очередное празднование R-Day.
Что соответствует и процессу перехода Индии от «взгляда на Восток» к стратегии «действовать на Востоке». Однако при этом Индия неизбежно оказывается в сложном взаимодействии с Китаем, для которого ситуация в ЮВА давно является предметом особого внимания. Отметим также, что с начала 2025 г. Индонезия стала полноправным членом БРИКС, а состояние отношений между Индией и КНР в этой конфигурации является едва ли не главным вызовом её эффективному функционированию.
О последних сигналах в линиях коммуникаций «Индия-КНР»
Между тем в этих отношениях в последние месяцы отмечаются позитивные моменты, сам факт которых, на авторский взгляд, является следствием той самой ситуации неопределённости на глобальном игровом столе, который побуждает Нью-Дели к снятию излишних напряжённостей в отношениях с великим соседом и поиску точек взаимодействия с ним. Запуску упомянутого позитива, несомненно, послужила встреча Н. Моди и лидера КНР Си Цзиньпина, состоявшаяся в октябре 2024 г. в Казани на полях очередного Саммита БРИКС.
Данный тренд получил продолжение во время прошедшей через два месяца встречи в Пекине советника по национальной безопасности Индии Аджита Доваля и руководителя МИД КНР Ван И. Хотя главную заявленную тему переговоров составила обобщённая «проблема границы», но и судя по всему, затрагивался более широкий круг проблем в двусторонних отношениях. А уже развитием этой последней встречи стал состоявшийся в конце января с. г. визит в Пекин второго лица в МИД Индии Викрама Мисри, который провёл здесь переговоры с заведующим международным отделом ЦК КПК Лю Цзяньчао, с тем же Ван И, а также с его заместителем Сунь Вэйдуном. Как в Китае, так и в Индии, сам факт приезда В. Мисри в Пекин, а также итоги упомянутых переговоров получили вполне положительную оценку.
Тем не менее вновь отметим преждевременность надежд на «позитивные чудеса» в крайне сложном комплексе отношений между двумя азиатскими гигантами. У каждого из них своё видение ответа на вечный вопрос, «что такое хорошо и что такое плохо» во внешнеполитическом курсе вообще и, особенно, в зонах пересекающихся интересов.
Контакты с ушедшей и новой администрациями США
В Нью-Дели, например, считают, что развитие всесторонних отношений с главным геополитическим оппонентом Пекина, то есть с Вашингтоном, вполне позитивная и органичная компонента всего внешнеполитического курса страны. При том что Индия, как, впрочем, и все другие сколь-нибудь значимые игроки, оказались в состоянии той самой неопределённости, главной причиной которой становится всё происходящее в последние месяцы в ведущей мировой державе. Когда резко повышается значимость вопроса, во что конкретно выльется «переходный процесс», в котором оказались США как государство в целом, но особенно в аспектах его внешней политики.
Неясность с ответом на этот вопрос и побуждает всех без исключения прочих игроков заниматься поиском «запасных вариантов» в стратегии собственного участия в глобальной игре. Сегодня это особенно заметно по поведению едва ли не главного внешнеполитического союзника США Японии, но также, повторим, Индии. Причём, если администрация Д. Трампа затянет с вопросом определения позиционирования США на мировой арене в новых условиях, то это будет чревато для неё угрозой потери контроля над ситуацией в ключевом Индо-Тихоокеанском регионе. При том, что как раз в ИТР, а не в Арктике (с её Гренландией и 60-ю тысячами эскимосов, пожелавших стать американцами) и тем более не в Европе, располагается фокус нынешнего этапа «Большой мировой игры». Весомость же в ней ситуации в ИТР только возрастает.
В Вашингтоне, несомненно, понимают серьёзность упомянутого вопроса и отсылают как в Японию, так и в Индию сигналы с основным содержанием: «Ребята, не волнуйтесь! В наших с вами отношениях и далее всё будет OK». С подобными месседжами в Индии и Японии побывали представители ещё прежней администрации, соответственно, Дж. Салливан (5 января 2025) и Э. Блинкен (7 января 2025).
Спустя две недели тот же месседж был подтверждён уже новой администрацией в лице госсекретаря М. Рубио в ходе его встреч с коллегами из Индии С. Джайшанкаром и Японии Т. Ивая, прибывших в Вашингтон на процедуру инагурации Д. Трампа. Ещё через неделю примерно в том же плане об американо-индийских отношениях высказались уже сам Д. Трамп и Н. Моди в ходе состоявшегося между ними телефонного разговора. На февраль с. г. намечен визит в США премьер-министра Японии С. Исибы.
О факторе японо-индийских отношений в ИТР
Прежде всего выскажем в очередной раз мнение о том, что ситуацию в ИТР в возрастающей степени будет определять система отношений между тремя ведущими державами региона, каковыми являются КНР, Индия и Япония. Как во всём этом «стратегическом треугольнике», так и в каждой из его «сторон». Что касается японо-индийской «стороны», то она непрерывно укрепляется, о чём, в частности, свидетельствуют регулярные контакты высших должностных лиц, наличие в двусторонних отношениях «Формата 2+2», а также участие обеих стран в конфигурации Quad, в которую также входят США и Австралия.
Очередная встреча руководителей МИД стран-участниц Quad состоялась 21 января в Вашингтоне. По её итогам было принято краткое Совместное заявление, в котором, в частности, говорится о том, что саммит Quad в наступившем году пройдёт в Индии.
То есть, последние мероприятия Нью-Дели на внешнеполитическом поле показывают, что руководство страны, сохраняя курс на укрепление отношений с США и Японией, стремится расширить пространство для собственного маневрирования. Прежде всего путём снятия (или понижения уровня) напряжённости в отношениях с КНР.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона
