12 декабря 1995 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию номер 50/80 А «О постоянном нейтралитете Туркменистана», тем самым выразив широкое одобрение международной общественностью решения молодой республики о своём нейтральном статусе. В поддержку этого решения выступили все страны-члены ООН без исключения. По итогам принятия Резолюции Туркменистан стал первой страной в истории, закрепившей свой нейтралитет в ООН. С этого момента 12 декабря в Туркменистане стало государственным праздником – днём нейтралитета.
Тема «позитивного нейтралитета» красной нитью проходит через всю историю внешней политики современного Туркменистана. В частности, первый долгосрочный программный внешнеполитический документ страны, принятый в 1995 году, получил название «Программа внешней политики Туркменистана как нейтрального государства».
Впервые о своей приверженности «позитивному нейтралитету» Туркменистан заявил в 1992 году на саммите Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, прошедшем в Хельсинки. Тем не менее, именно 1995 год подвёл черту под процессом утверждения постоянного нейтралитета Республики, когда он был поддержан на саммите Организации Экономического Сотрудничества, на встрече глав государств и правительств стран-участниц Движения неприсоединения, а также, как об этом уже было сказано, Генеральной Ассамблеей ООН.
Для понимания причин, послуживших мотивацией для «постоянного нейтралитета» Туркменистана, необходимо обратиться к особенностям международно-политической обстановки в регионе Центральной Азии – в непосредственном географическом окружении республики. Речь идёт о наличии интенсивного гражданского противостояния в Афганистане и Таджикистане, в котором в разной степени принимали участие ряд других стран региона, о «вакууме власти», образовавшемся в регионе в связи с прекращением существования Советского Союза, об обострении ряда территориальных споров между новообразованными государствами из-за несовпадения новых политических границ с этническими.
Вместе с этим нужно учитывать высокую заинтересованность Туркменистана как нового (в 1990е годы) государства в получении широкого международного признания, а также в выстраивании партнёрских отношений с широкими кругами международного сообщества. Для обеспечения этой задачи страна предпочла активизировать своё участие в международных организациях – в частности, в Движении Неприсоединения и в ООН, важным пунктом взаимодействий с которыми стало продвижение постоянного нейтралитета и участие Туркменистана в переговорных процессах под эгидой ООН, направленных на преодоление гражданских и международных конфликтов в регионе. Вместе с этим, ООН рассматривался в Туркменистане как важный партнёр на случай появления прямой политической угрозы республике из-за нестабильности в соседнем Афганистане.
Вероятно, одной из функций «позитивного нейтралитета» с самого начала являлось и обеспечение умеренного дистанцирования Туркменистана от интеграционных процессов на постсоветском пространстве – республика опасалась усиления влияния на её политику других крупных экспортёров газа: в частности, Российской Федерации, которое могло бы ограничить её экспортные возможности. Вместе с тем, рынки стран СНГ не представлялись перспективными для газового экспорта Туркменистана, что также объясняет тактику уклонения от участия в постсоветских политических и экономических структурах.
В это же время Туркменистан в начале 1990х годов не мог бы получить значительных выгод от сотрудничества с теми или иными участниками конфликтов, разразившихся в регионе: страна не имела территориальных претензий к своим соседям. Ключевой внешнеполитической задачей страны с самого начала стало обеспечение экспорта наиболее ценного природного ресурса Туркменистана, от которого и сейчас зависит его благополучие — а именно природного газа. Залогом успешного развития газового экспорта должны были стать мир, стабильность и безопасность в Центральной Азии – без этого условия любые международные транзитные маршруты газопроводов были бы невозможны. Вместе с этим, для поставок газа в максимально большое количество государств возрастала значимость для Туркменистана развития конструктивных и дружественных отношений с максимальным количеством государств – потенциальных импортёров и транзитёров. Всё это представлялось возможным обеспечить за счёт закрепления постоянного нейтралитета. Таким образом, редкая для Центральной Азии 1990х моноотраслевая экспортная модель развития также во многом предопределила выбор страны в пользу «позитивного нейтралитета»
Безусловно, есть и куда более неординарные концепции, объясняющие популярность идеи нейтралитета в независимом Туркменистане. В частности, ряд экспертов из этой страны обнаруживают корни «тяги к нейтралитету» даже в истории государственных образований, которые воспринимаются в качестве предшественников современной республики. Вне зависимости от иерархии значимости и уместности причин появления такого феномена, как нейтралитет Туркменистана, он по-прежнему является (и, вероятно, будет являться ещё долгое время) ключевым средством обеспечения внешней политики Туркменистана, а также его «номенклатурно узкой», но весьма масштабной внешней торговли.
Борис Кушхов, отдел Кореи и Монголии ИВ РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
