Ближний Восток по-прежнему остается одним из ключевых стратегических регионов в мире, который в силу своей географической значимости и комплекса внутренних противоречий приковывает к себе внимание ведущих мировых игроков. Термины «Ближний Восток» и «богатый нефтью и газом» нередко воспринимаются как синонимы друг друга (хотя, конечно, не все страны региона обладают достаточным объемом данных видов стратегического сырья).
Больше всего нефти в таких ближневосточных странах, как Саудовская Аравия, Иран, Ирак и Кувейт (порядка 66,5% ее мировых запасов), где доказанные запасы нефти каждой из них превышают 100 млрд баррелей. Иными словами, доказанные запасы сырой нефти в названных странах с высокой степенью достоверности оцениваются как коммерчески извлекаемые (то есть резервуары, проанализированные по геологическим и инженерным данным).
Соответственно страны Ближнего Востока обладают примерно 41% мировых запасов природного газа, где доказанные запасы в Иране составляют 17%, в Катаре 13% и 11% в остальных странах региона (Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Ирак, Кувейт, Египет, Оман и др.).
Мировой энергетический рынок пребывает в сильной зависимости от данного региона, где заключаются больше половины мировых контрактов по покупке и продаже нефти и газа. В этом смысле Иран, несмотря на политику санкций, продолжает оставаться важным мировым партнером и обладает высоким потенциалом экспорта нефтегазовых ресурсов на внешние рынки.
Ближний Восток в силу своей географии выступает связующим регионом между Центральной (Юго-Восточной) Азией и Европой с Африкой, между Севером и Югом и наоборот. Здесь проходят важнейшие торговые сухопутные, морские и воздушные коммуникации. В этом смысле страны Персидского залива (включая Иран) представляют повышенный интерес для мировой экономики и торговли.
В данном регионе исторически одни империи менялись на другие, нередко между ними в прошлом имели место острые конфликты, эхо которых с переплетением геополитических, геоэкономических и цивилизационных (этнорелигиозных) противоречий дошли и до нашего времени (например, персидско-арабские, персидско-турецкие, арабо-турецкие, арабо-израильские и др.). Внутренние противоречия, отвлекающие Ближний Восток от поступательного мирного развития, периодически сопровождаются комплексом внешних противоречий, то есть столкновение интересов стран региона с ближневосточной политикой ведущих мировых акторов. Иран, наряду с Саудовской Аравией и Турцией, остается ключевым региональным государством, от позиции которого во многом зависит развитие всего Ближнего Востока.
Важно отметить, что российско-иранские отношения прошли испытание временем, где объективные геополитические интересы в XVIII и XIX вв. привели наши страны и народы к столкновению на том же Кавказе и в Средней Азии. Однако со второй половины ХIХ в. Россия и Иран (до 22 марта 1935 г. Персия) стали надежными партнерами. Конечно, в нашей истории были периоды более тесного сотрудничества и наоборот.
Так, в годы Второй мировой войны после ввода частей Красной Армии на север Ирана, здесь в 1941–1945 гг. проходил один из основных маршрутов транзита важных военных и гуманитарных грузов из стран-союзников согласно лендлизу. В годы «холодной войны», к сожалению, шахский режим Пехлеви взял курс на стратегическое партнерство с США и Великобританией и свернул поступательное развитие ирано-советских отношений. С 1955 по 1979 гг. Иран входил в региональный пронатовский блок CENTO (Организация центрального договора или Багдадский пакт), и только после февральской исламской революции 1979 г. Тегеран изменил вектор своей внешней политики от Запада в пользу независимого национального развития.
Надежды советских политиков, что со сменой шахского режима Иран может взять курс в пользу стратегического партнерства с СССР, к сожалению, не оправдались. Теократический режим ИРИ в лице айятоллы Хомейни тогда (5 ноября 1979 г.) признал США «большой сатаной» и обвинил Вашингтон в империализме и экспорте коррупции, а СССР «меньшей сатаной» из-за его атеистической идеологии коммунизма. Хомейни призвал иранцев не поддерживать ни одну из сторон в «холодной войне». В этой же градации верховный лидер ИРИ назвал Израиль «малой сатаной» из-за его связей с США и продолжающегося израильско-палестинского конфликта.
Однако Иран не проводил в отношении России активной подрывной деятельности и между нашими странами сохранялись добрососедские отношения. Тегеран, согласно положениям Туркменчайского договора 1829 г., не нарушал своих исторических договоренностей с Россией вне зависимости от смены режима в нашей стране в 1917 и 1991 гг., соответственно, не переходил за линию границы по р. Аракс.
Между тем, советско-иранские отношения подверглись определенным испытаниям в годы ирано-иракской войны (1980–1988). Данная война была невыгодна Советскому Союзу, политика Москвы менялась от изначально «строгого нейтралитета» до массированной военной поддержки Ирака на заключительном этапе войны. Ирак тогда был нашим союзником, Иран же в период правления шаха Реза Пехлеви и с приходом к власти айятоллы Хомейни отвергал дружбу с СССР. Москва опасалась возможного перехода Саддама Хусейна на сторону США и потери важного партнера в регионе. Именно советская военная помощь Багдаду в 1986 г. позволила иракцам перейти в контрнаступление и завершить войну в 1988 г.
Советский Союз, несмотря на факт ирано-американского сотрудничества, в 1960–1970-х гг. оказывал немалое экономическое содействие Ирану. Именно СССР построил крупный металлургический завод в Исфахане, тракторный завод в Тебризе, машиностроительное предприятие в Эраке, трансиранский газопровод и гидроузел Аракс на границе с Советским Азербайджаном.
На рубеже ХХ–ХХI вв. в российско-иранских отношениях наступили новые времена партнерства. Как известно, в 1975 г. ФРГ (концерн Kraftwerk Union – дочернее подразделение Siemens) начала строительство первой в истории Ирана АЭС в Бушере. Однако в 1980 г. западногерманское правительство присоединилось к антииранским санкциям США и прекратило строительство Бушерской АЭС. В августе 1992 г. Россия и Иран подписали соглашение о сотрудничестве в сфере мирного атома и продолжении строительства АЭС в Бушере. В 2010 г. АЭС была запущена в эксплуатацию, а в сентябре 2011 гг. подключена к энергетической системе Ирана. Так, благодаря России состоялось строительство первой иранской АЭС.
Учитывая надежность российской стороны, в ноябре 2014 г. Тегеран подписал с Москвой новое соглашение о постройке двух новых энергоблоков «под ключ». Проект «Бушер-2» оценивается порядка 10 млрд долл., строительство второго энергоблока планируется завершить в 2024 г., а третьего блока – в 2026 г.
Иран, в отличие от той же Турции и Саудовской Аравии, не поддержал (ни публично, ни в закрытом режиме) сепаратистское движение и военный конфликт в Чечне в 1990-х гг. Тегеран обладал информацией, что инициирование данного антироссийского конфликта с эпицентром в Чечне с эксплуатацией религиозного вопроса исходит из интересов НАТО и принадлежит Великобритании, США и Турции. Цель – выход к энергетическим ресурсам каспийского бассейна в Азербайджане в обход России. При этом, представляемое преимущественно Турцией и Саудовской Аравией суннитское направление ислама (включая радикальное течение ваххабизма КСА) пыталось, с учетом образовавшегося после распада СССР идеологического вакуума, занять нишу в кавказском и других постсоветских регионах с преобладанием мусульманского населения. Естественно, Тегеран рассматривал данную региональную стратегию НАТО на Южном и Северном Кавказе как вызов шиизму, геополитическим и экономическим интересам России и Ирана.
Новым направлением российско-иранского конструктивного партнерства стала ситуация в Сирии, где Москва и Тегеран поддержали режим Башара Асада, выступили с общих позиций по ликвидации угрозы ИГИЛ (запрещенная в России международная террористическая организация), предотвращению территориального раскола САР и противодействию агрессивной деятельности США. Усилия России и Ирана по всеобщему сирийскому урегулированию позволили сформировать Астанинскую площадку мирных переговоров с вовлечением Турции и представителей сирийской оппозиции.
В ситуации урегулирования армяно-азербайджанского конфликта и укрепления мира на Южном Кавказе Иран поддержал турецко-азербайджанскую инициативу формирования широкой региональной платформы сотрудничества по принципу 3+3 (Турция, Россия, Иран + Азербайджан, Армения, Грузия). Вместе с тем, Тегеран на данном направлении дипломатии однозначно выступает за сохранение территориальной целостности и суверенитета трех закавказских республик, но исключает всякое давление на Ереван по вопросу разблокирования «Зангезурского коридора» в Мегринском районе за счет ущемления интересов Армении и Ирана. Тегеран решительно против формирования через Армению «пантюркистского моста» для связи Турции с остальным тюркским миром и продвижения НАТО в Закавказье и Центральную Азию, что в равной степени ущемляет региональные интересы и России.
При этом Россия и Иран планируют запустить новый стратегический маршрут сухопутной связи по линии Север – Юг через территорию Азербайджана. Фактически данное направление транзитных коммуникаций получит новый импульс после завершения строительства моста, соединяющего иранский Решт с азербайджанской Астарой. И хотя все соглашения подписаны, а Москва и Баку готовы финансировать завершение данного проекта, но иранская сторона, публично соглашаясь, по разным причинам оттягивает время окончания строительства. Возможно, подобный подход Тегерана вызван очередным обострением ирано-азербайджанских отношений в свете усиления межгосударственных (включая военно-технических) связей Баку и Тель-Авива.
После обострения российско-украинского кризиса и начала СВО Тегеран поддержал обвинения России в адрес НАТО и США. К тому же, жесткие антироссийские санкции коллективного Запада катализировали более тесное российско-иранское региональное партнерство. Москва заинтересована в изучении и использовании богатого опыта Ирана по пребыванию в условиях жестких западных санкций. Иран является надежным выходом России в зону Персидского залива – страны Азии и Ближнего Востока. Немаловажными направлениями российско-иранского партнерства в современных условиях выступают транзитные коммуникации, энергетика, сельское хозяйство, обмен высокими технологиями, военное и военно-техническое сотрудничество.
Иран в июле 2023 г. сменил статус наблюдателя на членство в набирающий авторитет международной организации ШОС, где Россия, Китай и Индия являются ведущими партнерами. В рамках многостороннего сотрудничества Иран проявляет высокий интерес и к такой международной организации, как БРИКС (в частности, в июне 2022 г. Тегеран подал заявку на членство в БРИКС).
В июле 2022 г. Национальная иранская нефтяная компания (NIOC) и российский «Газпром» подписали меморандум об энергетическом сотрудничестве на сумму порядка 40 млрд долл. Настоящее соглашение предполагает разработку газовых месторождений Киш и Северный Парс, повышение давления на месторождении Южный Парс, разработку 6-ти нефтяных месторождений, обмен газом и нефтехимическими продуктами, завершение СПГ-проектов, строительство экспортных газопроводов и иное научно-техническое сотрудничество.
В этом же контексте министр нефти ИРИ Джавад Оуджи предложил России участие вместе с Туркменистаном и Катаром в создании газового хаба в промышленном районе Асалуйе в южной иранской провинции Бушер на берегу Персидского залива. Учитывая, что Иран второй после России крупнейший обладатель газовых запасов и, соответственно, наш конкурент на рынке экспорта газа, данное предложение Тегерана свидетельствует о возможности объединения основных соперников ради более высокой цели. Иранский газовый хаб с контролем более 60% мировых запасов газа станет очевидным вызовом Западу и мировому рынку.
Важным направлением российско-иранского сотрудничества в современной реальности становится военно-промышленная сфера и обмен высокими технологиями по производству высокоточного оружия. Россия, Иран и Китай стали проводить совместные военные (и в особенности военно-морские) учения на территории Ирана и в зоне Персидского залива, что не может не повлиять на общую ситуацию региональной безопасности в данном стратегически важном регионе (в том числе, бросить вызов 5-му флоту ВМС США со штаб-квартирой в Бахрейне). На Западе стали поддерживать искусственный информационный повод очередного обвинения России и Ирана в военно-техническом сотрудничестве (в особенности по якобы поставкам иранских беспилотников «Шахед» в зону СВО).
Динамика роста российско-иранского торгового оборота в 2022 г. составила порядка 5 млрд долл. и превысила на 15% показатели 2021 г., что во многом связано со сложившейся ситуацией кризиса в отношениях между РФ и ЕС – США. Вместе с тем темпы развития содержания торговых связей России с Ираном позволяют предположить об устойчивом росте и в текущем году.
В этом контексте примечателен факт увеличения грузооборота морских портов Астрахани на 68%, что в немалой степени связано с расширением объемов российско-иранской торговли. Более того, согласно итогам недавней встречи глав регионов (губернатора Астраханской области Игоря Бабушкина с губернатором провинции Мазандаран Сейидом Махмуд Хоссейнипуром) принято решение об открытии прямой судоходной линии для связи астраханского порта Оля в дельте Волги с иранским портом Амирабад на юге Каспия. При этом Астраханская область и провинция Мазандаран являются важными звеньями коридора Север – Юг, по которому через Иран доставляют товары из Индии, Китая и арабских стран Персидского залива. Соответственно, РФ планирует увеличить количество торгового флота (в особенности сухогрузов и танкеров).
Наконец, Россия и Иран находятся в стадии подготовки нового большого межгосударственного договора о сотрудничестве, подписание которого в обозримой перспективе создаст условия расширения многовекторного сотрудничества между нашими странами. Таким образом, активизация российско-иранского партнерства отвечает интересам Москвы и Тегерана, формирует баланс сил на Ближнем Востоке и в смежных с ним регионах (включая на Южном Кавказе и в Центральной Азии). В сочетании же конструктивной дипломатии Ирана с Китаем, Индией и странами Персидского залива российско-иранское партнерство дополняет новые контуры Ближнего Востока, где страны НАТО и Израиль вынуждены будут уважать интересы своих оппонентов.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»