Практика активизации экспертных оценок в преддверии всеобщих выборов всегда является естественным политическим процессом. При этом мнения специалистов могут расходиться и сходиться, отличаться нестандартными выводами и наоборот. Правда, при всех случаях эти оценки только тогда привлекают внимание читателей и наблюдателей, если основываются на убедительных аргументах.
В силу особенностей современных международных отношений и внутриполитической жизни Турции, предстоящие президентские и парламентские выборы в этой стране привлекают внимание значительного числа экспертного сообщества. В России с особым вниманием ныне наблюдают, прежде всего, за президентскими выборами в Турции, ибо проделанный задел в наших отношениях, знаковые и претенциозные проекты партнерства в сфере энергетики и транзитных коммуникаций, уровень политических отношений по актуальным вопросам региональной и глобальной политики, наконец, рост товарооборота до уровня 69 млрд долл. США являются фундаментом для продолжения устойчивых и взаимовыгодных связей.
Учитывая обостренные отношения России и США в связи с украинским кризисом, антироссийские санкции коллективного Запада и противостояния императива многополярного и однополярного миропорядка, конечно, роль Турции с учетом ее географического положения и проводимой политики представляет интерес.
Не секрет, что российское политическое сообщество в своей основе поддерживает внешнеполитический курс действующего президента Реджепа Эрдогана, чьи подходы нацелены на укрепление независимости Турции и партнерство с РФ. За два десятилетия своего правления Эрдоган внушительно поднял авторитет Турции в международных делах, смог реализовать ряд крупных энергетических и коммуникационных проектов, фактически превратил свою страну в важный энергетический хаб нефти и газа для Европы, наладил плодотворные двусторонние и многосторонние отношения с тюркскими странами постсоветского пространства, обеспечил прорыв отечественного ВПК и увеличил долю национального производства (до 80%) в наполнении арсенала армии, не оглядываясь на США и НАТО развивает плодотворные связи с крупными игроками (включая с Россией, Китаем, Ираном).
Политическая биография Р. Эрдогана свидетельствует, что его карьерный путь сопровождался высокой идейностью суннитского ислама. Он идейно и организационно связан с известным орденом «Накшибандия» и принадлежностью к джамаату «Искандер-паша». Духовными и политическими учителями Эрдогана стали известные проповедники и политики Турции – Мехмед Захит Котку, Фетуллах Гюлен, Неджаметтин Эрбакан. Как нередко бывает в политике, со временем подходы и отношения между учениками и учителями порой расходятся, а в отдельных случаях переходят в противостояние.
Подобное случилось и между Эрдоганом и Гюленом, что связано не столько религиозными вопросами, сколько политическими расхождениями в путях достижения декларированных целей. В частности, президент Эрдоган считает оправданным претензии Турции на самостоятельный и независимый от диктата США и НАТО курс возрождения имперских амбиций с опорой на доктрины неоосманизма и неопантуранизма. Гюлен же полагает, что данная цель без покровительства США для Турции обречена на провал.
Некоторые эксперты высказывают мнение, что «политический проект Эрдоган» стал производным ближневосточной политики известной исламской организации «Братья мусульмане» суннитской направленности. Неудачи «Братьев мусульман» по захвату власти в том же Египте и других странах Арабского Востока нашли восходы на турецкой ниве с учетом объективной востребованности ренессанса ислама в условиях искусственного секуляризма в Турции, поддерживаемого Великобританией и США.
Надо признать, что с приходом к власти в начале 2000-х гг. (сначала в статусе премьер-министра, потом и президента) Реджеп Эрдоган остался верным своим идейным воззрениям и последовательно проводил политику смены сложившейся со времен Ататюрка традиции жесткого секуляризма в пользу исламизации турецкого общества, сокращения доли светских сторонников вестернизации в ключевых структурах и государственных органах Турции в пользу верных исламистов (включая в спецслужбах, армии и МИДе). Подобная политика Эрдогана встречала сопротивление внутри и вовне Турции, вылилось даже в попытку госпереворота в июле 2016 г. при координационном участии ЦРУ США.
Стало быть, противостояние США и Эрдогана носит не только (или не столько) личностный характер, а скорее имеет системный смысл. Америка допускает любые идеологические отклонения от курса западной демократии только под своим началом: если либерализм, то только западный либерализм; если консерватизм, то только западный консерватизм; если социализм, то только западный социализм. Стало быть, если исламизм, то только контролируемый Западом (США) умеренный исламизм.
Соединенные Штаты во второй половине ХХ в. имели только два случая неподконтрольной им государственной политической идеологии – социализм (коммунизм) в СССР и шиизм в Иране. В первом случае «холодная война» завершилась развалом Советского Союза и отказом его наследников от социалистической (коммунистической) идеологии. В случае же с Китаем, США посредством поощрения китайско-советских противоречий после смерти И. Сталина и развенчания «культа личности», а также технологическим и инвестиционным вмешательством в экономику КНР сумели обеспечить 1,5 миллиардному Китаю экономический прорыв, где идеология коммунизма наряду с национальными традициями конфуцианства стала средством управления более чем миллиардным населением. Китай, в отличие от СССР, не стал выступать инициатором мировой пролетарской революции или Интернационала, то есть отказался экспортировать идеологию для поглощения новых территорий и государств.
В ситуации же с Турцией при правлении Р. Эрдогана США видят некую угрозу своей стратегии, поскольку Анкара стала генерировать симбиоз идеологических концепций и доктрин (включая суннитский исламизм без деления на «мягкий» и «радикальный», неоосманизм, неопантюркизм и неопантуранизм). При этом современная Турция рассматривает неоосманизм и неопантуранизм не столько как идеологию для экспорта, сколько как обоснование возрождения имперского статуса новой Турции с географической проекцией на Восток в пределы мифического тюркского Турана.
Максим Шевченко в интервью азербайджанскому агентству «Точка кипения» Эльмара Гусейнова полагает, что османизм исторически был весьма прогрессивным имперским проектом ислама. В его понимании народы и государства постосманского пространства якобы позитивно воспринимают неоосманизм Эрдогана. Но так ли это на самом деле, Шевченко следует адресовать свое мнение самим народам и государствам постосманского пространства (в частности, арабам, армянам, болгарам, грекам, грузинам, курдам, сербам и т.д.).
Поэтому информация турецких СМИ от 25 апреля с.г. о внезапном ухудшении состояния здоровья Реджепа Эрдогана стала предметом тревог и озабоченности не только в самой Турции (во всяком случае в среде сторонников президента), но и за рубежом (включая и в России). К сожалению, никто еще в этом мире не задерживался больше отмеренного судьбой или Богом времени. Все люди смертны и когда-нибудь душа отходит в «тенистые аллеи». Мы не будем повторяться о хронике сообщений последних дней по состоянию самочувствия Р. Эрдогана. Надеемся состояние его значительно улучшилось после легкой простуды.
Наблюдения за внешним видом турецкого президента и анализ сохранившихся в СМИ разных лет информации о его здоровье позволяют отметить, что, конечно же, 69-ти летний Эрдоган имеет самые качественные условия медицинского обслуживания. Естественно, тернистый путь в политике и борьбе за власть (включая хоть и непродолжительное, но, все же, тюремное заключение), более 20-ти лет правления государством и напряжение сил сказываются на состоянии здоровья. Известно, что Эрдоган пару лет назад перенес операцию в области кишечника. Одни утверждают, что у него имеется онкология. Походка турецкого президента тоже оставляет вопросы для размышления медиков. Были случаи потери им сознания в дни великого поста из-за строгой диеты. Видимо, имеются вопросы и в области сердца, да и выглядит г-н Эрдоган несколько уставшим, что естественно с учетом его плотного графика работы, эмоциональных переживаний (хотя бы по части последствий трагедии землетрясения) и сложных выборов.
Не нам судить о состоянии самочувствия президента Турции, мы можем только пожелать ему здоровья и бодрого настроения. Однако в прессе уже вбрасываются версии о возможности отравления Эрдогана при содействии спецслужб тех же США, приводятся примеры многочисленных подобных операций ЦРУ в адрес Фиделя Кастро или Уго Чавеса (мол, американцы чуть ли не приговорили турецкого президента). Эта версия получает хождение с учетом и резких антиамериканских заявлений из ближайшего окружения президента Эрдогана (в частности, главы МВД Сулеймана Сойлу, министра иностранных дел Мевлюда Чавушоглу, адмирала в отставке Джема Гюндериза и т.д.).
Однако Эрдоган пока что не отменяет выборы по случаю своего состояния здоровья, нацеливается на успех 14 мая, либо 28 мая в случае второго тура. Что удивительно, так это то, что при живом Эрдогане некоторые эксперты (в том числе, вроде из дружественных Турции стран – например, диалог Шевченко с Гусейновым) стали обсуждать возможные последствия для Турции и внешних сил в случае преждевременной смерти или поражения действующего президента.
Тот же М. Шевченко предсказывает чуть ли не развал Турции по инициативе США и даже Великобритании, гражданскую войну между турками-анатолийцами и курдами, региональную войну между Турцией и Азербайджаном, с одной стороны, и Ираном и Арменией – с другой, провал китайского мегапроекта «Один пояс – один путь» через Турцию. И только в этой диспозиции прогнозов сохранится, как говорится «при любой погоде», устойчивое партнерство и восходящее сотрудничество между Турцией и Россией. Подобную перспективу для Турции вряд ли можно разделить в силу противоречивости субъективного мнения.
Во-первых, зачем США и Британии разваливать целостность той же Турции, если смена режима в пользу своего кандидата (допустим К. Кылычдароглу) приведет и к смене дипломатии нового турецкого лидера в пользу усиления отношений с теми же США, Великобританией, странами ЕС и НАТО, а также к сокращению независимых отношений с той же Россией, Ираном и Китаем?
Во-вторых, зачем США допускать крупную региональную войну с участием Турции, Ирана, Азербайджана и Армении, если тот же Иран перешел в пороговое состояние на пути к приобретению ядерного оружия? И как в подобном случае поведут себя тот же Китай и Россия, неужели 5-я статья НАТО станет их удерживать от вмешательства против США?
В-третьих, каким образом Эрдоган или его наследник способны запустить или остановить проект «Один пояс – один путь» (так называемый срединный коридор из Китая через страны Центральной Азии, Каспийское море, Азербайджан, Грузию и Турцию в Европу), если тот же путь с товарами должен принять Брюссель по согласованию с Вашингтоном и Лондоном? Китаю лучше сегодня сохранить у себя технологии тех же США, а не их переезд в Индию.
В-четвертых, каким же образом разделенная и воюющая Турция сохранит устойчивые связи только с Россией в подобной грустной перспективе, если одним из императивов США является смещение неугодного президента и замена его на управляемого политика, выступающего в едином строю западной коалиции против Российской Федерации?
Полагаю подобные необдуманные или «заказные» оценки, как минимум, не этичны с точки зрения морали, как максимум, не имеют ничего общего с реальностью. Российская дипломатия, как показывает практика, действительно работает с действующей властью, что не означает игнорирование или неуважение оппозиции безотносительно к их национальному индексу, а свидетельствует об уважении выбора общества и суверенитета иностранного государства.
Россия обладает уникальным историческим опытом взаимоотношений с той же Турцией, начиная с османского периода и завершая современной республикой. В этом водовороте исторических событий у нас были и доверительные, и враждебные отношения, но всегда наши страны находили пути к миру и сотрудничеству. Полагаю, и на сей раз мы не обойдем естественный ход истории. Независимо от итогов турецких выборов Россия будет способна развивать взаимовыгодное партнерство и отстаивать свои интересы безотносительно фамилии нового лидера Турции.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»