EN|FR|RU
Социальные сети:

В Южной Азии неспокойно

Владимир Терехов, 09 мая 2023

В Южной Азии неспокойно

Очередной текст на тему ситуации в одном из значимых регионов, где в наиболее острой форме протекает нынешний этап “Большой мировой игры”, начнём с (очередной же) констатации условности используемой терминологии. Кстати, отметим, что разная степень условности характерна едва ли не всем словам, которые присутствуют в описаниях любых аспектов человеческой деятельности. В каждом конкретном случае подобная терминология требует хоть каких-то пояснений.

Что такое “Южная Азия” и что значит “неспокойно”? Будем считать, что первую образуют в основном Индия и Пакистан. То есть две де-факто ядерные державы, отношения между которыми более или менее постоянно, то есть с момента обретения независимости и до сих пор, находятся в состоянии разной степени напряжённости.

Что не только является основным препятствием для реализации давнего и потенциально крайне привлекательного инфраструктурного проекта “Север-Юг”, но вполне может выполнить роль запала очередного вооружённого конфликта. Таких конфликтов уже было несколько и не только двустороннего формата. Поскольку каждый раз за непосредственными участниками вполне различимо присутствовали ведущие на данном временном отрезке игроки.

Впрочем, в 60-е годы прошлого века та же Индия и непосредственным образом вовлекалась в вооружённые конфликты с Китаем, который давно и до сих пор находится в состоянии почти союзнических отношениях с Пакистаном. С учётом же того, что в настоящее время Пекин рассматривается Вашингтоном в качестве главного вызова глобальным американским позициям, а Нью-Дели как потенциальный союзник, резко повышается “цена” возможного вовлечения обеих ныне ведущих мировых держав в очередной потенциальный индо-пакистанский конфликт.

В данном тексте термином “неспокойная” обозначается такая ситуация в регионе “Южная Азия”, которая чревата серьёзными негативными последствиями не только для стран, образующих данный регион. Когда, как говорится, “не до жиру…”, то есть не до фантазий на тему строительства “коридора Север-Юг”. Хотя и сегодня с вполне практических позиций можно рассматривать некоторый “усечённый” вариант этого последнего, например, в виде “коридора Россия-Иран”,

Сразу отметим, что едва ли не все конкретные проявления “неспокойствия” были источником головной боли ещё для администрации “Британской Индии” (как тогда назывался данный регион), от которой все они, не претерпев особых изменений, перешли в ведение обоих её главных наследников. Каковыми являются “Республика Индия” и “Исламская Республика Пакистан”.

Из таких “унаследованных” проблем особую значимость сохраняют, во-первых, разного рода негативные последствия попытки исключить саму возможность возникновения масштабных межконфессиональных конфликтов путём территориального разделения носителей двух главных вероисповеданий, то есть индуизма и ислама. Укажем на изначальную порочность данного проекта, не способного заменить собой единственно возможный способ решения проблемы межконфессиональных трений, который заключается в терпимо-уважительном отношении друг к другу отдельных лиц и общин, проживающих на одной территории, но придерживающихся разных вероучений.

Этот проект был оформлен летом 1947 г. в виде законодательного акта британского парламента, выделившего из бывшей “Британской Индии” два упомянутых выше независимых государства. Начавшийся между ними обмен индусами-мусульманами вылился в “Первую индо-пакистанскую войну”. Оценки “издержек” как процесса обмена, так и последовавших военных действий находятся в пределах от одного до нескольких миллионов погибших. Никогда ранее межконфессиональные трения (весьма редкие) на единой территории проживания не приводили к столь масштабной трагедии.

Но даже этой ужасающей ценой не удалось достичь цели территориального раздела индусов и мусульман. Поскольку на территории нынешней Индии проживают порядка 180 млн вторых (то есть чуть менее численности населения “религиозно однообразного” Пакистана), которые, испытывая иногда определённые проблемы, не собираются никуда уезжать. Мусульмане не раз занимали самые высокие государственные посты в Индии и внесли весьма заметный вклад в процесс её всестороннего развития.

Кроме того, территория бывшего княжества Кашмир, на которой компактно проживали порядка 10% всех мусульман “Британской Индии”, оказалась поделённой между Индией и Пакистаном в пропорциях, приблизительно, 60 на 40 %% и стороны продолжают претендовать на “долю” оппонента. Две ныне де-факто ядерные державы разделяет здесь 740-километровая “Линия контроля” (ЛК), а не международно-признанная граница. С территории индийской части бывшего Кашмира едва ли не ежедневно сообщается о разного рода инцидентах. В том числе вооружённых и достаточно масштабных.

Из таковых наиболее опасным, едва не приведшим к очередной индо-пакистанской войне, оказался террористический акт, случившийся в феврале 2019 г. вблизи города Пулвама. Меньший по масштабам, но тоже имевший следствием гибель 5-и, а также ранение 15-и индийских солдат, стал схожий по исполнению акт нападения уже 21 апреля с. г. неустановленных террористов на конвой внутренних войск вблизи примыкающего к ЛК города Пунч всё той же союзной территории “Джамму и Кашмир”.

В эмоциональной реакция на этот последний акт министра иностранных дел Индии С. Джайшанкара, во-первых, в очередной раз и достаточно отчётливо прозвучал тезис о причастности Пакистана к “трансграничному терроризму” вообще и к данному теракту, в частности. Было также сказано о дальнейшем ухудшении атмосферы в двусторонних отношениях, на фоне которых пакистанский коллега Билавал Зардари должен был прибыть в Индию на очередное (намеченное на начало мая с. г.) заседание руководителей МИД стран-участниц ШОС. Индия, напомним, является в текущем году хозяйкой всех мероприятий данной организации.

Между тем в рамках рассматриваемой здесь темы само имя нынешнего руководителя МИД Пакистана носит знаковый характер. Поскольку Билавал Зардари является сыном бывшего премьер-министра Беназир Бхутто (и ныне здравствующего бывшего президента Асифа Али Зардари), погибшей в результате теракта, совершенного 27 декабря 2007 г. в Карачи. Что стало символом террористической войны, которая десятилетиями ведётся и на территории Пакистана. В поддержке которой пакистанское руководство более или менее открыто (и, что называется, в режиме vice versa) обвиняет Индию. Основными зонами ведения террористической войны на территории Пакистана являются упоминавшийся мегаполис Карачи, а также провинция “Белуджистан” в целом и её столица Кветта. Но главным образом она ведётся в примыкающей к Афганистану провинция “Хайбер-Пахтунхва”, ее столице Пешавар и округе “Сват”.

Отметим, что в провинцию “Хайбер-Пахтунхва” сегодня входит так называемая “Зона племён”. Этот последний термин использовался администрацией “Британской Индии” применительно к источнику особо серьёзных неприятностей, а также опасений в связи со знаменитой “Большой игрой”, которая велась здесь с Российской империей. Одной из главных мер парирования угроз, исходящих из указанной зоны, стало проведение так называемой “линии Дюранда”, которая сегодня де-факто представляет собой границу, отделяющую тот же Пакистан от Афганистана.

Но указанная “линия” разделила пуштунов, мнением которых, естественно, никто не интересовался, когда планировалось её нанесение на карту региона. Кстати, видимо, тогда впервые прозвучала знаменитая фраза “ты туда не ходи, а то совсем мёртвый будешь”. Но адресат не прислушался к этому мудрому совету и сегодня именно фактор разделения пуштунских племён “линией Дюранда” является главным мотивом де-факто партизанской войны, которую ведёт “Пакистанский Талибан” (запрещён в РФ) в провинции “Хайбер-Пахтунхва”.

Эта война включает в себя и террористические акты, целью которых оказываются главным образом расположенные здесь пакистанские воинские, а также полицейские подразделения и объекты. В результате последнего такого акта, который случился 24 апреля вблизи регионального центра по борьбе с терроризмом округа “Сват”, немедленно погибли 15 человек и свыше 50 получили ранения разной тяжести. Напомним, что к более серьёзным последствиям привёл случившийся лишь тремя месяцами ранее теракт в столице той же провинции “Хайбер-Пахтунхва” Пешаваре.

Де-факто идущая партизанская война как в этой провинции, так и в “Белуджистане”, накладывается на небывало обострившуюся политическую борьбу между двумя политическими группировками, которые поддерживают действующего премьер-министра Шахбаза Шарифа, с одной стороны, и отправленного в апреле прошлого года в отставку Имран Хана, с другой. Сегодня в её центре оказывается вопрос о предварительно намеченных на 14 мая внеочередных выборах в местные парламенты провинций “Пенджаб” и “Хайбер-Пахтунхва”.

Ощущению же того, что страна находится на пороге общенациональной беды, содействуют сообщения о давках (с человеческими жертвами, включая женщин и детей) в пунктах раздачи муки и пшеницы.

В общем, как-то невесело смотрится ситуация в регионе “Южная Азия”. Пока здесь не до грандиозных транснациональных проектов. По этому поводу наверняка много интересного могут рассказать специалисты КНР, свыше пяти лет реализующих проект “Китайско-Пакистанского экономического коридора”.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”

На эту тему
Экологическая проблематика в реальной жизни и в политике
Крах протеста PTI «Финальный призыв»: поворотный момент в лидерстве Имрана Хана
Акашдип Сингх: «В прошлой жизни я был русским человеком»
Рабочий многополярный мир должен быть «многоокеанским»
Первая реакция в Китае, Японии и Индии на избрание Дональда Трампа 47-м президентом США