Турция продолжает оставаться в центре высокого внимания США и блока НАТО с учетом динамики международных процессов и случившейся катастрофы землетрясения. Вашингтону определенно не нравится независимая от американской стратегии политика президента Р. Эрдогана как в плане возрождения имперского статуса Турции с опорой на тюркский мир, так и относительно сохранения самостоятельности в отношениях с той же Россией.
В связи с трагедией на юго-востоке Турции Анкару с коротким интервалом посетили друг за другом генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг и госсекретарь Госдепартамента США Энтони Блинкен. И хотя каждый из названных гостей имел отличную повестку переговоров с турецкой стороной, но две темы их связывали (в частности, оказание помощи в связи землетрясением, а главное — вопрос расширения НАТО и позиции Анкары по членству Финляндии и Швеции).
Понятно, что тяжелые последствия землетрясения (более 42 тыс. жертв и 210 тыс. разрушенных зданий) скажутся на моральном и экономическом состоянии Турции. Учитывая высокую инфляцию и кризисные процессы в экономике, Турция нуждается в серьезной материальной и финансовой помощи (а это сотни миллиардов, если не триллион долларов США). Кто же способен помочь Турции в этой патовой ситуации, если не мировые финансовые институты под диктовку США?
Соответственно, выявленные причины огромных разрушений из-за использования строителями непрочных материалов создали атмосферу определенного недоверия к правящему режиму в плане недостаточного противодействия масштабам коррупции. Последнее активно старается использовать так и не консолидированная оппозиция из шести партий для подрыва авторитета президента Р. Эрдогана и нанесения ему поражения на предстоящих всеобщих президентских и парламентских выборах. Все эти особенности современного положения Турции и действующей власти учитывают в своей дипломатии Соединенные Штаты.
Й. Столтенберг пытался убедить турецких коллег в необходимости поддержать коллективный курс НАТО по одновременному приему в альянс Финляндии и Швеции, что, якобы, вытекает из особенностей современной военно-политической обстановки и угроз, исходящих от «агрессивной политики» России на Украине и по отношению к странам Европы в целом. Анкара же пока что отвечает отказом Швеции, но предлагает положительно рассмотреть вопрос приема Финляндии (которая, видимо, удовлетворила турецкую сторону по локализации деятельности РПК на своей территории).
Э. Блинкен дополнил данную тему дипломатией торга. В обмен на согласие Турции по приему Финляндии и Швеции в НАТО, США готовы положительно рассмотреть поставки 40 истребителей F-16 c комплектующими деталями на сумму более 20 млрд долл., что в принципе и запрашивала Анкара в 2021 г. В частности, после приобретения российской системы ПВО С-400 США отказали туркам в участии в программе поставок истребителей нового поколения F-35 и не вернули 1,4 млрд долл, оплаченные Турцией за данную сделку. При этом положительное решение вопроса о поставках истребителей F-16 в Турцию потребует соответствующего согласия Конгресса США, где пока что высказываются разные точки зрения (особенно со стороны греческого и армянского лобби).
Прагматичный президент Р. Эрдоган вынужден будет учитывать предложения американской стороны, ибо ему, во-первых, необходимо сохранить свою власть после очередных выборов; во-вторых, получить крупные инвестиции для восстановительных работ; в-третьих, модернизировать армию в соответствии с предварительными планами генштаба.
Фактически согласие Эрдогана на членство Финляндии в НАТО и есть некий положительный ответ на условия США и НАТО. При этом, если в США некоторые политики полагают, что Турция в данном вопросе якобы действует исходя из неких договоренностей с российской стороной, то в действительности подобное мнение не соответствует истине. Дело в том, что Москва и ранее публично высказывала свою обеспокоенность в связи с расширением НАТО в целом и по факту приема Финляндии и Швеции в частности, ибо сама Россия не создает угроз военной безопасности и территориальной целостности названным странам. Однако, учитывая протяженность российско-финской границы в 1325,8 км (включая сухопутную 1091,7 км и водную 234,1) и исторические особенности межгосударственных отношений, вступление Финляндии в НАТО создаст в обозримой перспективе для России гораздо больше проблем и трудностей, связанных с усилением охраны границы и разворачиванием стратегических сил реагирования. Поэтому подобное согласие Р. Эрдогана никак не связано с мнением и интересами России.
МИТ Турции хорошо осведомлена о сложившейся этнополитической ситуации в той же Швеции и Финляндии, где численность курдов стремительно растет. В Швеции РПК располагает прочными количественными и качественными показателями, ибо здесь уже проживает порядка 100 тыс. курдов и имеются организационные ячейки курдского движения (включая и радикальные). В Финляндии курдов значительно меньше (до 20 тыс. чел.). Соответственно, Стокгольм в интересах собственной безопасности вряд ли способен в ближайшее время удовлетворить все требования турецкой стороны.
В качестве благотворительной помощи Энтони Блинкен заявил о передаче 184 млн долл. для оказании гуманитарной помощи пострадавшим от землетрясения гражданам Турции. Соответственно, и в этом вопросе Вашингтон будет расширять свое содействие турецким партнерам в зависимости от внешнеполитического курса Анкары. С учетом же обострения американо-российских отношений на фоне военно-политического кризиса на Украине и однозначной поддержки США киевскому режиму, Вашингтон требует от Анкары жестко соблюдать антироссийские санкции и пояснить причину роста товарооборота Турции с Россией, который за последний год вырос более чем на 200 млн долл. И министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу вынужден был объяснить своему американскому коллеге, что рост товарооборота преимущественно связан с подорожанием русского газа на мировых рынках из-за санкций и с «зерновой сделкой», а не вопросами обхода западных санкций.
К сожалению, нейтралитет Турции в российско-украинском кризисе вряд ли имеет место быть, поскольку Анкара оказывает Киеву немалую военно-техническую и иную поддержку (включая поставки БПЛА «Байрактар», БМП «Кярпи», снаряжения, техническую информацию, инструкторов и т.д.). В политическом же плане Турция пока что поддерживает суверенитет Украины, выступает против российских прав на Крым и не признает присоединение других территорий к РФ (включая Луганскую, Донецкую, Запорожскую и Херсонскую области). Однако подобная разница в подходах не мешает сторонам находить точки соприкосновения в других вопросах (например, в той же Сирии и Нагорном Карабахе), развивать взаимовыгодное сотрудничество в сфере экономики, энергетики и коммуникаций.
Турция не присоединяется ко всему пакету антироссийских санкций, а только придерживается решений ООН в данном вопросе. Турецкие власти считают целесообразным продолжение посреднических усилий в российско-украинском кризисе для мирного разрешения спорных тем и прекращения боевых действий, влекущих большие человеческие потери и значительные материальные разрушения.
Призывы со стороны оппозиции и части правящей Партии справедливости и развития (ПСР) о переносе даты всеобщих выборов из-за сложившейся сложной ситуации по факту землетрясения, затронувшего 10 провинций Турции с населением почти в 15 млн чел. (мол, усложняется процесс работы ЦИК и публикации избирательных бюллетеней), пока что не приняты президентом Реджепом Эрдоганом. Возможно, в позиции Р. Эрдогана произойдут перемены после совместного с главой Партии национального единства (ПНЕ) Д. Бахчели поездки в зону землетрясения (ПНЕ выступает традиционным союзником ПСР на выборах).
Однако, будучи опытным и прагматичным политиком, Реджеп Эрдоган понимает, что отсрочка (перенос) выборов может предоставить оппонентам время для широкой консолидации и получения вероятной внешней поддержки. Эрдоган скорее может сам пойти на некие соглашения с США в обмен на очередной президентский срок, большие инвестиции, военную помощь и нейтралитет Турции в делах России.
Так или иначе, СВО на Украине когда-нибудь завершится. Россия из этого кризиса выйдет качественно другой силой с сохранением политики жесткого отстаивания своих интересов. Россия и Турция согласовали строительство газового хаба, что, естественно, потребует некоторого времени для реализации проекта и обещает немалые финансовые, экономические и политические дивиденды для независимой Турции, нежели словесные обещания США.
Москва заинтересована в развитии стратегического партнерства с Анкарой, рассматривает перемены в двусторонних отношениях как некий исторический шанс сменить стереотипы прошлого противоборства на императивы будущего партнерства. Подобные повороты в истории происходят не часто, требуют ответственного подхода со стороны лидеров двух государств и их обществ.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
