В складывающейся сегодня ситуации после вывода военного контингента США из Афганистана и прихода к власти в этой стране «Талибана» (движение запрещено в РФ) Вашингтон активно вносит коррективы в свою стратегию в Центральной Азии (ЦА). Как уже можно проследить по произошедшим изменениям действий Белого дома в этом регионе, с одной стороны, Вашингтон не готов смириться с произошедшей потерей влияния в регионе, а с другой — он все активнее стремится превратить Центральную Азию в поле геополитического противостояния с Россией, Китаем, Ираном и рядом солидаризирующихся с ними стран. При этом США стремятся сохранить в рамках попыток своего доминирования в мировой политике также и американскую монополию на управление большими трансграничными процессами.
Поэтому в обновленную стратегию Вашингтона по Центральной Азии входит сегодня противодействие активности КНР и сохраняющемуся влиянию России в регионе, обеспечение региональной изоляции Ирана с попытками осуществления дистанционного управления ситуацией в Афганистане с целью создания или сохранения в центре Евразии и пространства ШОС очага напряженности. Главная цель этих действий заключается в экспорте дестабилизации из Афганистана, для чего существуют огромные возможности: наркотрафик, рост религиозного экстремизма и терроризма и т.д.
В рамках долгосрочной работы США на азиатском направлении уже прослеживается стремление создать ось Вашингтон—Лондон—Тель-Авив—Доха—Исламабад с попыткой присоединить туда столицы отдельных стран Центральной Азии, что в целом отражает известную концепцию «Большой Центральной Азии» профессора Фредерика Старра.
Для усиления конфронтационных действий происходит активизация блока НАТО на Западе, а на Востоке – структуры «четырехстороннего диалога по безопасности» (Quadrilateral Security Dialogue), стремление перетащить Индию в состав антикитайской военно-политической связки. На это же направлено и создание AUKUS – трехстороннего оборонного альянса США, Великобритании и Австралии.
В связи с потерей Соединенными Штатами после ухода из Афганистана возможности ведения технической разведки на территориях сопредельных стран Центральной Азии, Ирана, Пакистана, разворачивается военно-дипломатическая деятельность по обустройству на территории одной из стран Центральной Азии, а также Пакистана, новых объектов для ведения легальной технической разведки в направлении Афганистана и прилегающих регионов. Поиск новых возможностей для дислокации американской армии, в частности, в Центральной Азии, США начали сразу же после вывода вооруженных сил из Афганистана 31 августа 2021 года. Информация об этом уже тогда появлялась в The Washington Post и ряде других американских СМИ. Несмотря на то, что Россия, как и сами центральноазиатские республики, изначально выступали против такого желания США, американские дипломаты настойчиво продолжали изучать различные варианты восстановления доступа к базам в Центральной Азии, включая объекты в Киргизии и Узбекистане, где они размещались ранее. Так, эти устремления Вашингтона прослеживаются в ведении им переговоров с Узбекистаном, в ходе которых предлагается обойти законодательный запрет на размещение военных баз иностранных государств на территории этой страны путем создания т.н. контртеррористических центров. Аналогичные попытки делаются американскими представителями и в Туркменистане, Таджикистане, Пакистане.
Для реализации своей обновленной стратегии по геополитическому противостоянию с Россией, Китаем, Ираном и рядом солидаризирующихся с ними стран в Центральной Азии Вашингтон стал более активно вовлекать близкие ему азиатские государства, в особенности Южную Корею и Японию, используя их для торможения евразийской интеграции. Об этом, в частности, свидетельствует пример Монголии, которая под влиянием Вашингтона достаточно быстро подписала два соглашения о зонах свободной торговли (ЗСТ) с Южной Кореей и Японией, что осложнило заключение ею такого же соглашения с ЕАЭС. Аналогичные устремления прослеживаются и в отношении Узбекистана в рамках подготовки для него аналогичного соглашения о создании ЗСТ с Южной Кореей, что также может стать сдерживающим фактором в его юридическом сближении с ЕАЭС.
Немаловажным аспектом скорректированной стратегии США в ЦА остается, безусловно, сохранение нестабильности в самом Афганистане с использованием разнообразных прокси-ресурсов, антиталибских сил. И здесь, по планам Вашингтона, немаловажную роль должно будет сыграть использование американских ЧВК. Безусловным подтверждением этому стала встреча в Душанбе в начале декабря главы «Фронта национального сопротивления» в Афганистане Ахмеда Масуда с основателем частной военной компании США Blackwater Эриком Принсом. Ранее Масуд обращался к тем, кого он назвал «друзьями Афганистана на Западе», с просьбой выступить за него в Вашингтоне и Нью-Йорке, в Конгрессе и в администрации Джозефа Байдена.
В средине сентября лидер сопротивления «талибам» в Афганистане А. Масуд-младший нанял в Вашингтоне, как сообщала New York Times, компанию по связям с общественностью, чтобы помочь ему получить военную и финансовую поддержку внутри США. При этом издание процитировало представителя Масуда в Вашингтоне, который подтвердил факт подписания контракта с лоббистской компанией «Роберт Страйк», основная цель которой, по его словам, – остановить попытки любых правительств придать легитимность «талибам» или кому-либо еще, кроме Масуда в качестве законного лидера Афганистана.
Одновременно с этим издание Politico в сентябре сообщало, что сенатор-республиканец Линдси Грэм заявил о своей поддержке бывшего вице-президента Афганистана А. Салеха. Пытаясь в рамках скорректированной стратегии Белого дома в Центральной Азии укрепить легитимность антиталибского сопротивления, Грэм связал Салеха и Масуда с видными британскими и индийскими дипломатами, а также с важными фигурами в средствах массовой информации.
Валерий Куликов, эксперт-политолог, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
