Намеченный на 6 декабря визит в Индию президента РФ В.В. Путина станет значимым событием, которое, несомненно, окажет серьёзное влияние не только на последующее развитие двусторонних отношений, но и на происходящую сейчас “радикальную трансформацию мироустройства”.
Причины для подобной оценки предстоящей поездки российского лидера представляются достаточно очевидными. Здесь же обратим внимание на процесс постепенного вхождения Индии в узкий пул ведущих мировых игроков, точку отсчёта которого достаточно уверенно можно привязать к моменту окончания холодной войны.
Именно тогда, в начале 90-х годов, в Индии вдруг обнаружили, что оказались в условиях полностью изменившейся внешней обстановки. Прежняя опора в лице СССР почти одномоментно рухнула, а её наследница Россия занялась “возвращением на цивилизованный путь развития” и стала “встраиваться в Европу”. Что поставило страну на грань самоуничтожения.
Наблюдая (видимо, с немалым ужасом) за недавним ключевым союзником, а также за быстрым ростом соседнего Китая (ставшего основным партнёром враждебного Пакистана), в Индии, после некоторых колебаний, не нашли иного выхода, как переключить внимание на стратегического оппонента периода холодной войны, то есть на США. Откуда уже с начала нулевого десятилетия, а если конкретно, то с поездкой президента Б. Клинтона в Индию, состоявшейся в марте 2000 г., обозначилась вполне позитивная ответная реакция.
В последующие двадцать лет американо-индийское сближение, претерпевая некоторые колебания (в том числе под воздействием смены партийности правительства Индии), в целом развивалось по восходящей. Свидетельством его нынешнего высокого уровня является пребывание США и Индии уже в двух “четверных” межгосударственных конфигурациях. Из них первая (QUAD-1) включает в себя также Японию и Австралию, вторая – Израиль Объединённые Арабские Эмираты. Обе, но особенно первая, носят вполне очевидный антикитайский характер.
Отметим, что Индия не отказалась и от налаживания рухнувших было отношений с Россией. Именно Индии существенным образом обязан российский военно-промышленный комплекс фактом выживания в конце 90-х годов, когда последовали заказы от индийского правительства. Но формат двусторонних отношений сузился по сравнению с периодом холодной войны фактически до сферы оружейного бизнеса. Что, конечно, тоже немаловажно, но данная сфера не может заменить собой все прочие в системе отношений между странами такого уровня значимости, как Индия и РФ.
Однако процесс “восстановления” двусторонних отношений теперь будет развиваться в условиях принципиально новой внешнеполитической обстановки, не имеющей практически ничего общего с периодом холодной войны. Что потребует как от России, так и от Индии не меньшего уровня новизны в подходах к данному процессу.
Главное отличие формирующейся геополитической картины заключается в “многополюсности”, то есть в наличии уже нескольких центров притяжения для подавляющего большинства “прочих” игроков. В отношениях же между упомянутыми “полюсами-центрами” обозначились достаточно устойчивые тренды.
Один из них, а именно американо-индийское сближение, упоминался выше. Другой, не менее значимый, заключается в российско-китайском сближении, которое формирует стратегическую конфигурацию “спина к спине”. Третий, находящийся сегодня в центре современной “Большой мировой политики”, связан с обострением конкурентного в ней позиционирования по отношению друг к другу обоих ведущих мировых игроков, то есть всё тех же США и КНР.
Все эти тренды необходимо принимать во внимание Дели и Москве в процессе “восстановления” двусторонних отношений, в том числе и с учетом заинтересованности как Дели, так и Москвы хотя бы в понижении нынешнего уровня напряжённости в американо-китайских отношениях.
Иначе говоря, стратегию развития российско-индийских отношений невозможно выстраивать вне контекста той самой “радикальной трансформации мироустройства”. В нынешних условиях почти идеально смотрелось бы такое её направление, которое привело бы в конце концов к формированию сбалансированной системы отношений между всеми значимыми игроками, учитывающей жизненно важные интересы каждого из них.
К указанной “общей системе”, конечно, не имеет никакого отношения вброшенная было концепция “Ялты-2”, по умолчанию подразумевающей разделение мирового политического пространства на сферы влияния между участниками того самого “пула” ведущих мировых игроков. Подлежит отбраковке (по тем же соображениям) и концепция “сообщества демократических государств”.
Между тем упомянутая концепция “общей системы”, учитывая фактор многополярности современного мироустройства, подразумевает совместную работу всех на всём геополитическом пространстве. В ходе которой так или иначе решаются неизбежные проблемы в отношениях между участниками.
Увы, но сегодня перспектива появления такой “общей системы” выглядит почти призрачно. В этом плане укажем лишь на факт недавнего появления глобального проекта “Строительство лучшего мира” (Build Back Better World, B3W). Он был инициирован в ходе последнего саммита G7, состоявшегося 11-13 июня на курорте Карбис-Бэй графства Корнуолл Соединённого Королевства. На разного рода инфраструктурное “строительство” главным образом в развивающихся странах, предполагается потратить $40 трлн.
За исключением неясности ответа на вопрос источника извлечения такой трудно вообразимой суммы, указанный проект должен бы вызывать только позитивные эмоции. Если бы он не носил откровенно антикитайского характера, поскольку обозначен в тексте упомянутого документа (а тремя месяцами ранее в выступлении американского президента) в качестве контрпроекта китайскому Belt and Road Initiative.
Заметим, что последний реализуется давно и как раз его успехами объясняется резкий рост политического влияния КНР в так называемых странах третьего мира. Что, в частности, подтверждается итогами только что состоявшегося очередного китайско-африканcкого форума FOCAC (Forum on China—Africa Cooperation), заслуживающих, впрочем, отдельного комментирования.
Зависть — вообще плохое свойство. В данном же случае она и контрпродуктивна, если принять к сведению заявленное главное целеполагание проекта B3W, якобы заключающееся в оказании помощи (на самом деле, просто возвращения исторических долгов) упомянутым выше странам. В таком благом деле следовало бы объединить усилия, а не разъединять их. Тем более не противопоставлять одни другим.
О сложности мировой общеполитической ситуации, на фоне которой Москва и Дели сегодня хотят выстроить новый формат двусторонних отношений, свидетельствует и примечательная реплика министра иностранных дел Индии С. Джайшанкара в ходе выступления на недавно состоявшемся мероприятии в рамках ШОС. Касаясь вопроса возможного присоединения Индии к BRI, он сказал, что такого рода проекты “должны носить транспарентный характер, а также соответствовать базовым принципам уважения суверенитета и территориальной целостности”. Комментаторы усмотрели в этой фразе проблему прохождения одного из главных ответвлений BRI через ту часть территории современного Пакистана, на владение которой претендует Индия.
Наряду с более или менее объективного характера сложностями, которые лишь более отчётливо высвечиваются всё тем же процессом “радикальной трансформации мироустройства”, наблюдаются опрокидывание тысячелетних смыслов и просто акты государственного помешательства.
Главные международные экспансионисты занимаются борьбой за “свободу” и повсеместное соблюдение “норм демократии и прав человека”. Рационально-педантично мыслящая Германия выбирает в парламент и назначает в правительство потенциальных могильщиков собственной экономики, то есть главного фактора процветания, а также всё большей значимости страны на мировой арене. Ранее уже загубивших вполне себе “зелёную” атомную энергетику, которая при этом никуда не исчезла, поскольку теперь то же “атомное электричество” просто закупается в соседней Франции.
Индии и России предстоит выстраивать двусторонние отношения в том реальном мире, который пребывает в состоянии, очень далёком от крайне желательного формата “общей системы” и элементарного здравомыслия.
Непростая, прямо скажем, задача.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
