Последний текст, который автор писал про Юн Сок Ёля, закончился его условной победой: в канун Рождества его главный оппонент, министр юстиции Чху Ми Э, ушла в отставку, а сам он остался на посту генерального прокурора, и попытка его уволить не удалась. Однако 4 марта 2021 года Юн сам подал в отставку в знак протеста против процессов, происходящих в правоохранительной сфере. Как такое случилось и чего ждать теперь?
Поначалу ситуация развивалась для Юна благоприятно. 3 января Юн занял первое место в опросе потенциальных кандидатов в президенты. Новый министр юстиции Пак Бом Ге, назначенный Муном несмотря на бойкот оппозиции, не бойкотировал его инициативы и был готов встречаться с ним и обсуждать его рекомендации. Новый секретарь Муна по гражданским делам Син Хён Су также был если не на его стороне, то сторонником того, чтобы Голубой дом, Минюст и прокуратура вели бы конструктивный диалог. И даже сам президент Мун на своей новогодней пресс-конференции 18 января 2021 г. назвал Юна «генеральным прокурором своей администрации«, как будто забыв старое.
Управление по коррупционным делам среди высших госслужащих приступило к работе 21 января 2021 г., и громкие дела, которые курировал Юн, ему не передавали. 25 февраля его глава Ким Чжин Ук поклялся оставаться политически нейтральным и не поддаваться политическому давлению. Однако 28 января Конституционный суд РК вынес вердикт о том, что создание данного органа не противоречит Конституции и нарушает ценность разделения властей.
28 января 2021 г. одиозный депутат Чхве Ган Ук, который был главным инициатором запросов судебного преследования родственников Юна, получил условный срок за выдачу фальшивых сертификатов на обучение сыну бывшего министра юстиции Чо Кука. Срок невелик (8 месяцев), но если вышестоящие инстанции утвердят приговор, Чхве потеряет свое место в парламенте.
9 февраля 2021 г. с Юна окончательно сняли обвинение в том, что он приказал незаконно следить за судьями, слушающими политически чувствительные дела. Сеульская Высшая прокуратура Сеула заявила, что обвинение в злоупотреблении властью было необоснованным. Но условный срок за разглашение государственной тайны получил и бывший специальный инспектор АП Ким Тхэ У (тот самый, с которого начался скандал относительно слежки). 8 января его приговорили к одному году тюремного заключения с отсрочкой на два года за разглашение государственной тайны, включая подозрение во взяточничестве с участием посла Южной Кореи в России У Ён Гына и «предполагаемую» слежку администрации президента за частными лицами и компаниями. Суд постановил, что Ким слил секретную информацию о деятелях правящей партии и создал угрозу функционированию государства, вызвав у общественности сомнения в деятельности президента и инспекционной группе президентского офиса.
Затем новый министр юстиции формально был более открыт и вежлив, но де-факто делал всё то же самое. Во всяком случае, в ходе проведённых им 1 февраля кадровых перестановок никто из провластных прокуроров, которые тормозили работу Юн Сок Ёля, не потерял свой пост, хотя Пак и Юн дважды встречались для обсуждения данного вопроса.
Ли Сон Юн остался главой прокуратуры Центрального округа Сеула, — а ведь он был главной занозой в планах Юна, тормозя и разваливая такие знаковые дела, как расследование предполагаемого вмешательства администрации президента в выборы мэра Ульсана в 2018 году или дело Чхве Ган Ука. Отставки Ли за его откровенную ангажированность требовали его собственные подчиненные, но министр Пак, как считают СМИ, оставил его на этом ключевом посту, чтобы блокировать расследования в отношении людей из окружения президента.
Директор по кадровым вопросам министерства юстиции Сим Чжэ Чхоль, который был «мотором» антиюновской деятельности в министерстве и при Чху Ми Э, активно искал компромат на Юна, был назначен главой прокуратуры Южного округа Сеула. Некоторые громкие дела, способные ударить по режиму Муна, теперь находятся в его юрисдикции.
Заметим, что секретарь по гражданским делам Син Хён Су о подобных играх не знал, либо его мнение проигнорировали, так же как и мнение Юна. После этого он сначала демонстративно ушёл в четырёхдневный отпуск, а потом подал прошение об отставке. И хотя Голубой дом то подтверждал, то опровергал этот факт (якобы Мун не хотел принимать прошение), в итоге Син покинул свой пост.
Оппозиция утверждает, что инцидент с Сином свидетельствует о трещинах в управлении государственными делами и ослаблении контроля. Как написал в Facebook член Комитета Национального собрания по законодательству и судебной системе Чан Чжэ Вон, «бывший министр юстиции воевал с генеральным прокурором, а новый министр юстиции воюет с помощником президента. Сейчас идут споры о том, что президента игнорируют. Мун должен рассказать людям, что именно произошло за кадровым скандалом в прокуратуре, и установить дисциплину в своей администрации, выяснив, кто манипулирует государственными делами».
Затем, пока до Юна никто официально не докапывался, его рейтинг как будущего президента начал снижаться. В предыдущем опросе KSOI, проведенном 22 января, Юн набрал 14,6%. В то время его уровень поддержки неуклонно снижался. Начало казаться, что на фоне грядущих выборов мэров Сеула и Пусана 7 апреля общественному мнению станет не до генерального прокурора.
Но главный удар по Юну последовал, когда, пользуясь подавляющим преимуществом в парламенте, Демократическая партия решила завести новое ведомство, которое будет подчиняться напрямую министру юстиции и заниматься «шестью видами тяжких преступлений», в том числе включающими злоупотребления властью, коррупцию, экономические преступления и фальсификацию выборов. Прокуратуре останется только предъявлять обвинение по представленным материалам.
За предложением о создании нового следственного агентства стоит группа депутатов, отношения которых с Юном весьма характерны. Один – тот самый Чхве Ган Ук, другой, Ким Нам Гук, – фигурант дела о незаконном спонсировании массовых митингов против Юна, третий, Хван Ун Ха, – человек, непосредственно вовлечённый во вмешательство Голубого дома в мэрские выборы в Ульсане и являющийся по этому поводу фигурантом уголовного дела.
Утверждается, что Демократическая партия активизировала подобные усилия после того, как прокуратура предъявила обвинение бывшему министру энергетики Пэк Ун Гю, который имел прямое отношение к удалению конфиденциальных файлов, связанных с закрытием АЭС Вольсон-1, а также предположительного плана строительства АЭС в Северной Корее. Так как АЭС стали закрывать после прямой реплики президента по этому поводу, Голубой дом, как сообщают консервативные СМИ, был возмущен.
Новый закон собираются предлагать в марте и принимать в июне. Таким образом, прокуратура фактически лишается следственных полномочий, и Юн остаётся «без когтей». Более того, новый закон перечеркивает уже принятый закон о прокуратуре 2020 г., где ее полномочия порезали, но шесть видов тяжких преступлений остались, и данный закон признавал даже Чо Гук.
Проект раскритиковали и прокуратура, и консерваторы. Во-первых, прокуратура должна иметь не только контрольные, но и следственные функции, к тому же непонятно, из кого будут набирать штат нового ведомства и каков будет уровень их профессионализма. А во-вторых, закон откровенно показывает, насколько правящая партия попирает принятые ею же законы, чтобы помешать расследовать коррупцию своей верхушки и окружения президента. При этом складывается ощущение, что инициатива исходит не от самого президента, который призывал не торопить события. Выступая в Комитете по законодательству и судебной системе Национального собрания, министр юстиции утверждал, что президент приказал ему не настаивать на создании специального следственного органа, который отнял бы у обвинения право расследовать шесть крупных преступлений, да и позднее старался не комментировать этот вопрос.
Однако группа замаранных депутатов выступает за то, чтобы прокуратуру «раздели» до того, как Мун перестанет быть президентом — если прокуратура сохранит за собой право расследовать коррупцию и злоупотребления властью, многие депутаты, находящиеся под следствием или подлежащие расследованию, будут жить в страхе после того, как Мун уйдет в отставку.
Разумеется, Юн яростно критиковал законопроект. 2 марта в интервью газете Kookmin Daily он сказал, что «лишение прокуратуры следственных полномочий равносильно регрессу демократии и разрушению духа Конституции». Что этот шаг «равносилен предоставлению экстерриториальных прав тем, кто находится у власти» и «разрушит 70-летнюю систему уголовного права, не говоря уже о прокуратуре». «Единственный оставшийся выбор — это умолять общественность», — сказал он, попросив людей «следить за тем, как разыгрывается этот вопрос, чтобы правящая партия не предпринимала никаких поспешных законодательных действий».
3 марта Юн посетил прокуратуру Тэгу и по пути поговорил с журналистами: появление нового агентства нарушает дух Конституции и равносильно неспособности нации и правительства выполнить Конституционный долг, а лишение прокуратуры следственных полномочий приведет только к тому, что коррупция станет еще более свирепой. Генеральный прокурор повторил свою позицию о том, что разделение полномочий следствия и прокуратуры нецелесообразно, поскольку это может помешать эффективному и справедливому правоприменению и потенциально принести пользу только истеблишменту и больше вреда, чем пользы социально обездоленным.
На вопрос, готов ли он поставить на карту свою должность генерального прокурора, чтобы остановить это, он ответил: «Сейчас трудно ответить на этот вопрос».
Голубой дом выразил недовольство: прокуратуру призвали уважать Национальное собрание и выражать свое мнение в соответствии с надлежащими процедурами. А премьер-министр Чон Се Гюн указал, что правительство делает все возможное, чтобы защитить Конституционные ценности и демократию, а в интервью СМИ вообще отметил, что «поведение Юна не подходит для человека, занимающего административную должность».
Утверждается, Чон Се Гюн заявил, что порекомендует президенту Мун Чжэ Ину отправить Юна в отставку, и Юн ушел раньше, чтобы не быть «уволенным в связи с утратой доверия».
Как бы то ни было, 4 марта Юн Сок Ёль объявил о своей отставке в знак протеста против лишения прокуратуры следственных полномочий.
Чон Се Гюн назвал предложение Юна об отставке неожиданным и очень прискорбным.
Президент Мун Чжэ Ин быстро принял отставку Юна, и уже 8 марта 2021 г. призвал прокуратуру завоевать общественное доверие, заявив, что разделение ее прав на расследование преступлений и предъявление обвинений подозреваемым необходимо для ее реформирования. С точки зрения некоторых консерваторов, так он показал свое истинное лицо, переиграв генерального прокурора в сложных аппаратных играх. Ушел Юн или его ушли, без него прокуратура вряд ли будет так интенсивно копать громкие дела, которые были источником постоянных скандальных новостей, бьющих по образу Мун Чжэ Ина.
Куда теперь денется Юн Сок Ёль? С точки зрения автора, у него нет других выходов, кроме как пойти в политику, тем более что после отставки его рейтинг как потенциального президента снова взлетел. Как сообщили 8 марта в Корейском институте общественного мнения, в его поддержку как потенциального кандидата в президенты страны высказались 32,4% участников опроса.
Другой опрос агентства Realmeter, правда, показал, что люди разделились по поводу того, уместно ли бывшему прокурору стать политиком. 48% дали положительную оценку, а 46,3% — отрицательную. Хотят слухи, что так демократы готовят общественное мнение к поправке в Конституцию, которая запретит пускать в политику бывших судей и прокуроров.
Сам Юн до сих пор не сделал никаких комментариев по поводу своей кандидатуры на пост президента, но оппозиционные партии дают ему понять, что он может присоединиться к ним, неявно выражая надежду, что его политический дебют может спровоцировать перестройку структуры власти в их пользу. Однако стоит помнить, что отсутствие у Юна политического опыта и тот факт, что он не пользуется популярностью среди ультраконсерваторов, могут помешать его возможным амбициям. Поэтому мы будем с интересом следить, как сложится судьба потенциального лидера РК, представляющего «третью силу».
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».