В феврале научный журнал The Lancet опубликовал исследование о том, как карантинная изоляция влияет на психологическое состояние людей. Авторы провели достаточно детальный анализ последствий изоляции, особо отметив весьма пагубное ее влияние на ментальное здоровье жителей в охваченных болезнью странах, что приводит к различным психическим расстройствам — от повышенного уровня тревожности, бессонницы и эмоциональной нестабильности до посттравматического синдрома (ПТСР), депрессии и болезненных галлюцинаций.
К сожалению, приходится констатировать, что многие из отмеченных журналом The Lancet психических расстройств весьма отчетливо проявились в последнее время у ряда политиков стран, которые были охвачены пандемией коронавируса, вне зависимости от того, подверглись ли они сами заболеванию COVID-19. И эти проявления, в том числе, можно наблюдать сегодня в появившейся новой пандемии – «пандемии территориальных претензий (ПТП)».
Не секрет, что волна революций «арабской весны», иранская повестка, кризис в Сирии являются частью известного американского плана создания т.н. Большого Ближнего Востока (ББВ), в рамках которого предусматривается существенное изменение нынешних границ в регионе. Не лишним здесь будет напомнить, что этот план стал известен в 2006 году и его автором считается тогдашний госсекретарь США Кондолиза Райс, а карта, изображающая грядущие изменения, была создана в качестве как бы невинных «упражнений ума» отставным преподавателем Национальной военной академии США подполковником Ральфом Петерсом и в том же 2006 году опубликована в издании Armed Forces Journal. Последствия этих «упражнений ума» можно отчетливо видеть сегодня в событиях на Ближнем Востоке. Турция, согласно плану «переформатирования» Ближнего Востока, должна была понести наибольшие территориальные потери: вся её восточная часть, как и отдельные районы Сирии и Ирана, отдавались новому государству — Курдистану, который должен возникнуть на обломках традиционного регионального порядка. Значительные территориальные потери «предусмотрены» для Ирана, Ирака, Саудовской Аравии, Пакистана, ряда других стран. Поэтому условия для «пандемии территориальных претензий» здесь уже были созданы давно.
О территориальных посягательствах Японии в последнее время уже говорилось немало: и в отстаивании Токио претензий к России в отношении ряда островов Курильской гряды, и в использовании «айнского фактора» в стратегии японского экспансионизма, и в территориальных спорах с Южной Кореей, Китаем и даже в претензиях Японии на территориальный суверенитет над частью Антарктики, находящейся между сектором Росса и Фолклендским сектором.
Но к сожалению, «вирус территориальных претензий» стал распространяться даже в СМИ дружественного России Китая, в частности, в отношении российского города Владивосток. Так, на созданной явно не без поддержки Пекина информационной платформе Belt and Road News, освещающей этапы развития китайского проекта «Один пояс, один путь», вдруг появилась публикация явно не способствующая развитию дружеских отношений между Пекином и Москвой, о признаках будущих претензий Китая по поводу границы между двумя государствами. Появление на другой информационной платформе Китая — South China Morning Post похожей публикации с претензиями на китайскую принадлежность Владивостока уже может свидетельствовать о том, что проявившийся «вирус территориальных претензий» не случаен.
Но не только на Востоке распространяется сегодня «пандемия территориальных претензий». Она активно стала захватывать Европу, как и недавняя пандемия COVID-19.
Так, председатель Конституционного суда Латвии Инета Зиемеле на страницах издания Latvijas Avīze («Латвийская газета») рассуждает о том, что «Рига не должна так просто простить России потерю города Пыталово». В начале 1992 года власти Латвии, едва только вышедшей из состава СССР, заявили, что не признают «аннексию Абрене (т.е. города Пыталова – ред.)». Из-за этого в течение пятнадцати с лишним лет стороны никак не могли заключить пограничный договор. Сегодня латвийские политики продолжают заявлять о необходимости бороться за возврат Пыталово с прилегающими землями, а в крайнем случае — за получение крупной денежной компенсации с России за эти земли.
Хотя на официальном уровне Финляндия пока не выступала перед Россией с территориальными претензиями и не поднимала вопрос о возвращении Карелии, однако, согласно опросам общественного мнения, около 40% финнов хотят возврата Карелии в состав своей страны, а также других земель, утраченных в ходе Второй мировой войны. Необходимо пояснить, что в разные исторические периоды территория Карелии уже была предметом споров, являясь то шведским герцогством, то Корельским уездом, то Олонецким наместничеством.
Политический истеблишмент Британии, весьма сильно пострадавшей от COVID-19, тоже стал проявлять симптомы «пандемии территориальных претензий». Так, депутат британского парламента от Консервативной партии Эдвард Ли посетовал в Twitter на утрату Британией Кале в 1558 году и пожелал вернуть его обратно, пишет французское издание Valeurs actuelles. В ответ на это коллеги Ли из других партий в шутку посоветовали политику не останавливаться на Кале и вернуть Британии ещё и Нормандию.
На днях болезнь территориальных претензий активно подхватил Лихтенштейн, потребовавший от Чехии вернуть земли, которые были конфискованы у княжества в конце Второй мировой войны и рассматривающий случившееся в 1945 году не просто как рейдерский захват элитной недвижимости, а вопрос престижа семьи. В связи с тем, что нынешний князь-регент Лихтенштейна Алоиз по одному из своих образований — корпоративный юрист, власти княжества даже уже направили соответствующую жалобу в Европейский суд по правам человека. Правда, шансов у Лихтенштейна на то, чтобы решить свой имущественный вопрос, мало, так как ЕСПЧ не рассматривает дела, события которых происходили до создания этого международного суда.
Даже неглубокий анализ «пандемии территориальных претензий» позволяет констатировать, что, как правило, острота территориального вопроса обратно пропорциональна размеру страны: чем меньше территории стран, тем активнее они заражаются «пандемией территориальных претензий». Поэтому неудивительно, что Россия, как самое большое в мире государство с протяжённостью границ около 60 тысяч км, не могла избежать вожделенных взглядов многочисленных соседних стран на её земли. Остроту волне территориальных притязаний в последнее время стали придавать различные политтехнологи, которые просто не могли оставить без внимания такой важнейший внешнеполитический фактор, как территориальные претензии, ловко конвертировав этот сакральный вопрос в действенный и эффективный инструмент политического влияния, торгов и манипуляций.
К чему приведет эта «пандемия» — покажет время, но ясно одно: она будет еще одним фактором, осложняющим сегодня и без того весьма напряженную международную политическую обстановку.
Валерий Куликов, эксперт-политолог, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».