Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган 28 апреля прибыл в Саудовскую Аравию с официальным визитом, который уже называют знаковым для Анкары и Эр-Рияда. Как сообщили турецкие СМИ, Эрдоган встретился с королем Саудовской Аравии Салманом бин Абдель Азизом, а затем с наследным принцем Мухаммедом бин Салманом во дворце Аль-Салам. В состав турецкой делегации вошли такие высокопоставленные лица, как министр юстиции Бекир Боздаг, министр казначейства и финансов Нуреддин Небати, министр внутренних дел Сулейман Сойлу, министр культуры и туризма Мехмет Нури Эрсой и министр обороны Хулуси Акар. Говоря о сотрудничестве между Саудовской Аравией и Турцией, турецкий президент написал в социальной сети, что в общих интересах двух стран лежит расширение сотрудничества в таких областях, как здравоохранение, энергетика, безопасность пищевых продуктов, сельскохозяйственные технологии, оборонная промышленность и финансы.
Предыдущий визит турецкого президента в Саудовскую Аравию состоялся в июле 2017 года, однако затем отношения между Анкарой и Эр-Риядом накалились, особенно после убийства в октябре 2018 года в Стамбуле саудовского журналиста Джамала Хашогги. The Washington Post называло Хашогги «выдающимся критиком правительства Саудовской Аравии и принца Бен Салмана в частности», указывало, что «за этой историей торчат уши британской разведки». В том числе и из-за того, что двоюродный брат Хашогги — Доди аль-Файед был бойфрендом принцессы Дианы и погиб вместе с ней в автокатастрофе в 1997 году. Эрдоган тогда подержал американскую версию, согласно которой к этой акции был лично причастен наследный саудовский принц. Весь мир узнал об этом благодаря турецкой аппаратуре, которая была заранее размещена в здании консульства Саудовской Аравии в Стамбуле. После чего турецкие СМИ методично раскручивали скандал, дискредитируя тем самым Бен Салмана.
На фоне откровенных претензий двух стран на региональное лидерство турецкий президент тогда попытался использовать по максимуму инцидент с убийством Хашогги для позиционирования себя как самого влиятельного лидера Ближнего Востока, способного делегировать контроль и управление регионом кому-либо. Но просчитался.
Не удалось Эрдогану использовать, как он планировал, в своих интересах в противоборстве с Эр-Риядом и экспансию в сфере исключительных интересов саудовского королевства – в конфликте между Саудовской Аравией и Катаром. Тогда Турция заключила с катарским эмиром соглашение, в рамках которого в Катар отправилось турецкое продовольствие, товары и, конечно, войска.
Не принесла турецкому президенту выигрыш и поддержка Турцией распространения на Ближнем Востоке идеологии «Братьев-мусульман» (формирование запрещено в РФ) – этакой социальной версии ислама, которую Саудовская Аравия рассматривает как экзистенциальную угрозу правлению дома Саудов. Уже давно в политической позиции этой организации многие саудовские улемы увидели признаки формирования оппозиционной силы, которая ставила под сомнение необходимость монархического правления в стране. После терактов в США 11 сентября 2001 года критика в КСА в отношении этой организации особенно усилилась. В том числе и в связи с тем, что США оказывали сильнейшее давление на Эр-Рияд, делая все, чтобы заставить его проводить новую политику и перестать оказывать помощь определенным исламским организациям и учреждениям, среди которых были организации, связанные с «Братьями-мусульманами», и усилить информационную войну против них в средствах массовой информации королевства. В 2002 году министр иностранных дел Саудовской Аравии принц Наиф бен Абдель Азиз выступил в интервью кувейтской газете с нападками на «Братьев-мусульман», назвав их «корнем зла» и заявив, что они – причина всех проблем арабского и исламского мира. Отношение к «Братьям-мусульманам» в Саудовской Аравии особенно ухудшилось после смерти в январе 2015 года короля Абдаллы ибн Абдель Азиза Аль-Сауда.
Однако все меры Эрдогана по противодействию Саудовской Аравии практически в одночасье прекратились из-за возникших у самой Турции серьезных проблем. Результаты последних соцопросов свидетельствуют, что рейтинг правящей Партии справедливости и развития, лидером которой является президент страны Реджеп Тайип Эрдоган, упал до 28,9%, а еë политического союзника в лице Партии националистического движения — до 6,1%. Турецкая лира стала стремительно падать, инфляция в годовом исчислении за март составила 61,5% (против 54% в феврале) — показателя, в последний раз наблюдавшегося в 2002 году, еще до прихода к власти президента Реджепа Тайипа Эрдогана. К этому добавились и серьезные внешнеполитические кризисы, потребовавшие дополнительного турецкого внимания и расходов (Украина, Иран, новый расклад в Европе и т. п.). Кроме того, процесс ослабления глобального лидерства США в последнее время резко ускорился, что обострило в регионах вакуум влияния и борьбу за него.
Перед лицом этих нарастающих проблем и осознания, что экономика страны не потянет прежние амбиции лидера Турции, Эрдоган взял курс на примирение со своими отдельными региональными противниками, решив использовать сближение с ними в поддержке своего падавшего в последнее время авторитета как внутри страны, так и за ее пределами. Отсюда и началось сближение Анкары с Израилем, ОАЭ, Египтом и Саудовской Аравией. При этом Эрдоган отдавал себе отчет, что именно Саудовская Аравия в скорректированной им политике может стать для него ключевым звеном, так как, во-первых, именно Эр-Рияд имеет серьезное влияние на Каир, ставший в региональной политике Анкары весьма важным элементом. Во-вторых, Эрдогану объективно нужны были саудовские деньги и рынок.
Поэтому не удивительно, что накануне поездки в Эр-Рияд сам Эрдоган стал говорить, что надеется начать новую эру в двусторонних отношениях, расширить сотрудничество в сферах обороны и финансов. Последний аспект многими аналитиками был выделен особо в свете затянувшегося экономического кризиса в Турции, сопровождающегося рекордной для страны инфляцией и значительным ослаблением национальной валюты.
Для быстрейшего налаживания отношений с Эр-Риядом Эрдоган в последние месяцы предпринял ряд шагов, благодаря чему, например, в первом квартале 2022 года экспорт Турции в Саудовскую Аравию увеличился на 25%. Однако саудовцы требовали финального решения по делу Хашогги и в этом плане стало фактическое закрытие Анкарой этого дела. По словам советника турецкого лидера Ибрагима Калына, такое решение переворачивает страницу в отношениях между Анкарой и Эр-Риядом, ставит точку в личном конфликте лидеров двух стран. А также открыло дорогу для личного визита Реджепа Эрдогана в Саудовскую Аравию
Ранее в феврале Эрдоган впервые с 2013 года посетил ОАЭ в рамках скорректированной им политики по восстановлению связей в регионе. В ходе этого визита страны подписали соглашение о валютном свопе на 5 миллиардов долларов, которое повысит истощенные валютные резервы Турции, переживающей исторические экономические трудности. Эрдоган и наследный принц Абу-Даби шейх Мохаммед бен Заид также подписали 13 соглашений о сотрудничестве, охватывающих множество секторов, включая оборону и торговлю.
Поэтому не удивительно, что одной из первых реакций на визит Эрдогана в Эр-Рияд стало заявление дипломатического советника президента Объединенных Арабских Эмиратов Анвара Гаргаша, подчеркнувшего, что «визиты президента Турции в ОАЭ и Саудовскую Аравию, а также переход к более тесным отношениям — это позитивный шаг для всего региона».
Конечно, визит Эрдогана в Эр-Рияд — это определенный признак «оттепели» во взаимоотношениях не только между двумя странами, но и в целом в регионе. Но Восток – это дело сложное и здесь серьезные прошлые политические обиды быстро не прощаются…
После того, как президент Реджеп Тайип Эрдоган посетил Саудовскую Аравию, 1 мая в турецкой Sabah уже было опубликовано заявление министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу, который указал, что Анкара также работает над нормализацией отношений с Египтом после того, как был достигнут «прогресс» с Саудовской Аравией и ОАЭ. «С Египтом процесс начался раньше, но идет немного медленнее. Например, это началось с ОАЭ и продолжилось очень быстро. Так же и с Бахрейном. Был процесс, который начался с Саудовской Аравии, у нас были переговоры. В конечном счете, это часть нашей стратегии по нормализации наших отношений», — сказал Чавушоглу.
Платов Владимир, эксперт по Ближнему Востоку, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
