Факт начавшихся 28 марта очередных американо-филиппинских военных учений “Баликатан” (что переводится с одного из местных языков как “плечом к плечу”), которые продлятся до конца апреля, заслуживает внимания по соображениям самого широкого плана. Прежде всего потому, что они проводятся на территории страны, расположенной в регионе, где нынешний этап “Большой мировой игры” в течение приблизительно двух последних десятилетий развивается в соответствие с непрерывно обостряющимся сценарием.
Вплоть до середины прошлого десятилетия этот регион можно было ограничить десятью странами Юго-Восточной Азии (в перечень которых входят и Филиппины), где давно и ежегодно проводятся упомянутые выше учения. Но с приходом в 2016 г. к власти на прилегающем к ЮВА Тайване Демократической прогрессивной партии во главе с нынешним президентом Цай Инвэнь начала обостряться вяло тлевшая и до этого проблема, обусловленная несогласием США со всё более определённым намерением главного геополитического конкурента (КНР) покончить с “тайваньским сепаратизмом”.
Таким образом, территорию Тайваня уже сегодня следует включить в пространство обозначенной выше зоны особо опасного противостояния двух ведущих мировых держав. Нашёл этот “дополнительный” фактор, обусловленный главным образом всё более масштабными военными демонстрациями КНР в непосредственной близости от острова, и в сценарии нынешних учений “Баликатан”.
Однако география указанной зоны имеет тенденцию к распространению и далее на север. Укажем лишь на обострение в последние годы ситуации в Восточно-Китайском море вообще и в особенности вокруг островов Сенкаку/Дяоюйдао, контролируемых сегодня Японией, но на владение которыми претендует тот же Китай. При том что сама Япония давно и активным образом заявляет о своём (всестороннем) присутствии в ЮВА. Филиппины относятся к тем нескольким странам данного субрегиона, которые пользуются особым вниманием Токио. На 9 апреля с. г. запланирована первая японо-филиппинская встреча министров иностранных дел и обороны. Отметим, что само существование подобного формата контактов (“2+2”) между некоторой парой стран свидетельствует о высоком уровне доверительности отношений между ними.
В общей картине взаимодействия Японии со странами ЮВА всё более заметной становится военная компонента, которая реализуется как индивидуально, так и во взаимодействии с ключевым союзником США. В прошлом году в Южно-Китайском море состоялись несколько международных военно-морских учений, основными участниками которых были боевые корабли США и Японии.
Не вызывает сомнений конфронтационный месседж, который обе эти страны отправляют в адрес КНР самим фактом проведения подобных учений, содержание которого сводится к несогласию с претензиями Пекина на владение приблизительно 80-90% ареала ЮКМ. При этом Вашингтон и Токио ссылаются на положения Конвенции ООН по морскому праву от 1982 г., а также на вынесенное в 2016 г. решение Постоянной палаты третейского суда в Гааге, которое удовлетворило ходатайство Филиппин от 2013 г. о неправомочности указанных претензий КНР.
В связи с последним отметим крайне важный момент, заключающийся в том, что оно исходило от полностью проамериканского тогда руководства Филиппин во главе с президентом Б. Акино III. То есть мотивация обращения Манилы в ППТС, помимо объективного фактора, обусловленного спорами с Пекином на тему владения некоторыми островами в ЮКМ, несомненно, содержала в себе и фактор противостояния США с новым глобальным конкурентом в лице КНР, которое уже тогда обозначилось вполне определённо.
Но за два месяца до принятия в Гааге решения по указанному запросу на Филиппинах прошли всеобщие выборы, в результате которых пост президента занял Р. Дутерте, предвыборная риторика которого свидетельствовала о его намерении резко сократить зависимость внешнеполитического курса страны от США и, напротив, коренным образом улучшить отношения с КНР.
В связи с этим представляется не случайным, что практически сразу после этого ППТС, три года “тянувший резину” с рассмотрением запроса предшественника нового филиппинского президента, принял, наконец, позитивное для Филиппин решение. Которое, однако, поставило нового президента в крайне дискомфортное положение “политического шпагата”.
В течение приблизительно первой трети своего шестилетнего президентского срока Р. Дутерте пытался следовать (впрочем, скорее на уровне риторики) ранее заявленным антиамериканским и прокитайским курсом. Однако фактор территориальных споров с КНР и положительного для Филиппин решения ППТС приобретал всё большую значимость.
Правительство Р. Дутерте столкнулось и с рядом других серьёзных проблем, возникших явно не случайно и не “сами по себе”. В частности, оно оказалось перед фактом масштабной пропагандистской кампании на тему “нарушения прав человека”, развязанной западными странами (прежде всего США), поводом для которой послужили некоторые “издержки” процесса выполнения Р. Дутерте одного из главных предвыборных обещаний покончить в стране с наркобизнесом. При этом отметим, что большинство населения Филиппин не возражало против использования новым президентом тех (нередко выходящих за правовые рамки) методов борьбы с указанной бедой, которые он ранее применял, находясь на посту мэра одного из крупнейших городов страны Давао.
В мае 2017 г. на острове Минданао активизировались ранее мало кому известные исламистские террористические группировки, присягнувшие на верность ДАИШ (запрещённому в РФ). Казавшийся поначалу относительно малозначащим инцидент перерос в серьёзный вооружённый конфликт, длившийся несколько месяцев. Для его окончательного разрешения пришлось прибегнуть к помощи сил специальных операций тех же США.
И где-то к концу того же года обозначился тренд к постепенному восстановлению “прежнего” формата американо-филиппинских отношений. Тогда же острота упомянутой выше пропагандистской кампании против Р. Дутерте лично как-то стала сходить на нет. Перестали особо беспокоить его правительство и радикальные исламисты.
Сегодня достаточно уверенно можно утверждать о существенном восстановлении американо-филиппинских отношений до уровня, предшествовавшего моменту прихода Р. Дутерте к власти. Что фактически было зафиксировано во время прошлогоднего визита на Филиппины министра обороны США Л. Остина. В процессе переговоров с последним Р. Дутерте подтвердил действенность всех ранее заключённых двусторонних соглашений в сфере безопасности.
Именно это обстоятельство надо иметь в виду, когда сегодня новостные агентства сообщают о “небывалых масштабах” очередных американо-филиппинских учений “Баликатан”. Подобные масштабы “бывали”. Причём относительно недавно. В частности, они имели место весной 2016 г., то есть за два месяца до прихода Р. Дутерте к власти.
Наконец, отметим, что указанные учения проводятся накануне очередных всеобщих выборов, назначенных на 9 мая, по итогам которых пост президента займёт новый политик. Осенью прошлого года сообщалось, что Р. Дутерте, который, согласно действующей конституции Филиппин, не сможет вторично претендовать на должность президента, собирается баллотироваться в качестве кандидата на пост вице-президента.
Однако вскоре последовало его собственное заявление об уходе из политики вообще. Побороться же за президентскую должность первоначально собиралась его дочь Сара, ныне занимающая (как ранее её отец) должность мэра Давао.
Но, согласно самым последним сведениям, политические амбиции С. Дутерте всё же ограничатся выдвижением её кандидатуры на пост вице-президента. В ходе предстоящих выборов она выступит в паре с Фердинандо Маркосом-младшим, который претендует на высшую государственную должность. Этот последний является сыном до сих пор почитаемых на Филиппинах бывшего президента Ф. Маркоса-старшего и его (не менее популярной) Имельды Маркос. Дуэт Ф. Маркос мл.-С. Дутерте поборется с двумя другими парами претендентов.
Но, независимо от исхода очередных всеобщих выборов, достаточно уверенно можно полагать, что после них во внешней политике Филиппин вряд ли произойдёт нечто похожее на ту антиамериканскую “встряску”, которая наблюдалась на первом этапе президентства отца Сары Дутерте.
И масштаб, а также характер проходящих ныне американо-филиппинских учений “Баликатан” являются тому свидетельством.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”
