На фоне откровенного провала политики США не только в Афганистане, но и в Ираке, Сирии, а также снижения активности и авторитета Евросоюза в регионе в последние годы стал все четче прослеживаться курс турецкого президента Эрдогана по созданию широкой коалиции протурецких сил в Азии.
Турецкий геополитический проект уходит корнями в историческое прошлое Турции, бывшей некогда в числе одной из империй мира, и ставит сегодня в качестве задачи вовлечение государств Азии в ареал своей цивилизации, с особым акцентом на страны Центральной Азии (ЦА). В реализации этих целей Анкаре на нынешнем этапе, в реальности приходится считаться лишь с Россией, Китаем и в меньшей степени с Ираном и саудитами в регионе.
Такая политика Анкары кристаллизировались в новой стратегии Турции, направленной на усиление связей с Азией. Немалую роль в этом сыграл созданный Анкарой в 2009 году формат ежегодных саммитов глав тюркоязычных государств, расширившийся образованием в г. Нахичевань (Азербайджан) Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ), также именуемого Тюркским советом. На этапе учреждения в Тюркский совет вошли Турция, Азербайджан, Казахстан и Киргизия.
Расширение многостороннего влияния Турции в регионе с 2010 года стало возможным вследствие роста интереса самих стран региона к Анкаре, в особенности в сфере гуманитарного сотрудничества и инвестиций. В результате за несколько лет между Турцией и центральноазиатскими странами было реализовано немало проектов в бизнес-сфере: Турция стала на ежегодной основе проводить двусторонние бизнес-форумы, инвестировала в строительство международного аэропорта в Ашхабаде и восстановление порта Туркменбаши в Каспийском море, открыла новые авиарейсы со странами ЦА. Инвестиционные проекты способствовали более тесному переплетению экономик центральноазиатского региона с Турцией, в результате чего постоянно рос товарооборот Турции со странами ЦА.
С приходом к управлению Турцией Эрдогана в политике Анкары стало отчетливо прослеживаться стремление использовать исламский фактор в целях мобилизации поддержки как внутри государства, так и за его пределами.
5 августа 2019 года МИД Турции провозгласил инициативу «Новая Азия». В результате, благодаря тесным связям и свободной кооперации на уровне малого и среднего бизнеса, Турция вошла в число ведущих торговых партнеров стран ЦА. С учетом недостаточного государственного финансирования на такие нужды у Турции, бизнес-связи в основном осуществляются через частный сектор. Однако собственные экономические проблемы Турции, усилившиеся пандемией коронавируса, привели к росту безработицы в Турции до 26%, а бюджет страны в 2020 г. вышел с дефицитом в 24,7 млрд долл. Это вынудило Анкару в последний период дифференцированно подходить к развитию отношений с каждой из стран Центральной Азии.
В результате значительное развитие получили отношения Анкары с Туркменистаном, товарооборот с которым у Турции в 2020 году достиг 2 млрд долл., что в три раза больше, чем в 2018 г., а общий объем турецких инвестиций превышает 47 млрд долл.
Значительный акцент был также сделан на развитии отношений с Киргизией, где основными сферами турецких инвестиций стало строительство инфраструктурных объектов, торговля, транспорт и энергетика. Инвестиции здесь в основном представлены частно-государственными компаниями. Особый упор в сотрудничестве с этой центральноазиатской республикой Анкара сделала на использовании «мягкой силы»: при киргизских вузах открыты центры по изучению турецкого языка, а при посольстве Турции в Бишкеке работает центр изучения турецкого языка TTEOMER, который способствует не только изучению языка, но и поездкам киргизских студентов на обучение в Турцию. В 2018 году при участии глав Турции и Киргизии была открыта центральная мечеть Бишкека, построенная на средства Турецкой Республики со стоимостью строительства в 35 млн долларов США, протурецкие организации проявили активное участие в спонсировании и поддержке проведения в Киргизии в этом же году III Всемирных игр кочевников. После недавнего конфликта на киргизско-таджикской границе Турция стала активно строить дома в Киргизии.
В начале июня президент Киргизии Садыр Жапаров с официальным визитом посетил Анкару, что должно было бы продемонстрировать особенно близкое сближение двух стран. Однако такой демонстрации не получилось, прежде всего из-за того, что основной целью этого визита была надежда киргизского руководителя получить от Турции деньги, которых ему так и не дали. И для этого у Анкары был ряд причин. Во-первых, у самой Турции не так много свободных ресурсов и она даже не списала поэтому Киргизии долг, хотя он ничтожен, если сравнить с долгами Бишкека перед Россией, которые списала Москва, и с тем, что Киргизия должна Пекину. Кроме того, на сегодняшний момент Центральная Азия в целом и Киргизия в частности явно не являются приоритетным направлением для турецкой внешней политики, так как им стал после событий в Нагорном Карабахе Южный Кавказ и, в частности, Азербайджан.
Сегодня отношение населения Киргизии, да и многих стран Центральной Азии к политике и действиям Анкары существенно меняется. И это особенно заметно на примере отношений Киргизии и Турции. С одной стороны, мы видим, как первые лица лицемерно улыбаются, говоря о дружбе и добрососедстве. А с другой – четко прослеживается надежда той же Киргизии на получение от Анкары тех или иных материальных благ, за которые Турция начинает откровенно хозяйничать в чужом доме. Это, в частности, подтверждают события с беспрепятственным похищением турецкими спецслужбами в Киргизии основателя сети турецких образовательных учреждений Орхана Инанды, что, безусловно, должно иметь хотя и не фатальное, но весьма серьезное влияние на двусторонние отношения Бишкека и Анкары. Ведь обстоятельства похищения О.Инанды, неспособность киргизских специальных структур провести результативное расследование по исчезновению гражданина Киргизии сказываются на имидже и репутации центральноазиатской страны. Турецкие СМИ, пользуясь этим обстоятельством, публикуют статьи о якобы даже участии киргизских спецслужб в доставке Инанды в Турцию.
Этот инцидент также показывает, что борьба с последователями Гюлeна стала для Эрдoгана «идеей фикс», и он реализовывает ее, несмотря на соображения геополитического характера. А весьма сложное материальное положение Бишкека делает его достаточно «сговорчивым», даже в столь деликатном вопросе двусторонних отношений. Вне всякого мнения, подобные бесцеремонные действия турецких спецслужб на территории третьей страны отражают личный взгляд турецкого лидера на выстраивание международных отношений: вежливые кивки, поклоны и рукопожатия, которые приняты между главами государств в протокольных отношениях, и пренебрежительное поведение в отношении тех, кто попадает в зависимость от Эрдогана.
В этих условиях уровень влияния Турции в регионе остается ниже, чем у России и Китая, соответственно, а у самого Эрдогана все меньше шансов для получения поддержки по многим политическим вопросам, учитывая, что страны Центральной Азии тесно привязаны к военно-политическим и интеграционным объединениям с участием вышеобозначенных государств.
Владимир Одинцов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
