После свержения режима Башара Асада в Сирии ситуация на Ближнем Востоке не только далека от стабилизации, но и близка к разжиганию нового конфликта между Турцией и Израилем. Станет ли мир свидетелем первой турецко-израильской войны?
В чём причины конфликтных противоречий между Израилем и Турцией?
Идея бывшего главы МИД и правительства Турции Ахмеда Давутоглу «ноль проблем с соседями» в рамках доктрины неоосманизма так и осталась на уровне деклараций. В реальности, чем чаще Анкара артикулировала идеями неоосманизма, тем больше противоречий турки находили в региональной дипломатии.
Президент Реджеп Эрдоган в 2009–2010 гг. впервые испортил отношения с Израилем. Началось со «словесной перепалки» на форуме в Давосе в январе 2009 г., когда Эрдоган обвинил президента Израиля Шимона Переса во всех грехах из-за политики в отношении палестинцев. В мае 2010 г. израильские коммандос в нейтральных водах взяли на абордаж турецкую «Флотилию свободы» («Mavi Marmaris»), шедших с гуманитарным грузом в сектор Газа. В ходе штурма были убиты 9 турок и несколько ранены. Этот инцидент привёл к кризису в турецко-израильских отношениях и отзыву послов двух стран. Очевидно, что ухудшение отношений между Израилем и Турцией стало возможно на фоне аналогичных тенденций во взаимоотношениях США и Турции с учётом амбициозной и независимой политики Р. Эрдогана.
Большую роль в восстановлении отношений между Израилем и Турцией сыграл Азербайджан, о чём недавно на международном форуме «К новому миропорядку» рассказал президент Ильхам Алиев.
Однако уже спустя месяц после агрессии ХАМАС Анкара заняла пропалестинскую позицию и выступила с инициативой урегулирования конфликта на основе признания независимости Палестины в границах 1967 г. и со столицей в Восточном Иерусалиме, где Турция должна, по мнению Эрдогана, стать гарантом безопасности. Естественно, подобная идея вряд ли устроила Тель-Авив и градус антиизраильской риторики в Анкаре неуклонно повышался.
Турция стала квалифицировать действия Израиля в секторе Газа «геноцидом» палестинского народа, вводила усечённое торговое эмбарго (хотя не прерывала поставки азербайджанской нефти в израильские порты через свою территорию), призывала к аресту премьер-министра Биньямина Нетаньяху. В июле 2024 г. Эрдоган неожиданно заявил, что Турция может войти в Израиль, «как это было в Карабахе и Ливии«.
После начала ливанской операции «Северные стрелы» Армии обороны Израиля в октябре 2024 г., президент Эрдоган, осудив Тель-Авив, не исключил возможность территориальных угроз Турции со стороны Израиля.
Падение же режима Б. Асада в Сирии и приход к власти в Дамаске протурецких сил во главе с Ахмедом аш-Шараа стали свидетельством региональных успехов Анкары и надежд турецких элит на укрепление военных, экономических и политических позиций своей страны на Ближнем Востоке. В частности, Турция близка к достижению целей доктрины неоосманизма в границах Сирии, превращая последнюю в своего союзника, рассчитывая на контроль местных ресурсов и коммуникаций, локализацию курдской угрозы и размещение собственных военных баз.
Израиль не может принять подобные планы Турции, рассматривает нынешний переходный режим в Дамаске как террористическую силу, использует момент ослабления Сирии для оккупации части её территорий на юге и окончательного решения статуса Голанских высот, а также периодически наносит удары по сирийским военным объектам и коммуникациям, дабы исключить всякую возможность силового ответа сирийцев.
Израиль в Сирии идёт на обострение геополитических отношений с Турцией, за последние четыре месяца нанёс порядка 800 авиаударов и совершил более 100 наземных вторжений в САР, требует полной демилитаризации юга страны. Тель-Авив фактически оккупировал «буферную зону» на Голанских высотах и продвинулся вглубь Сирии, создав новую «буферную зону» с мотивировкой что сирийская армия нарушила международные договорённости.
Турция же видит в действиях Израиля увлечение «адреналином военного успеха» и стремится использовать сирийскую территорию для сдерживания израильской агрессии. В январе 2025 г. в ходе первого визита нового сирийского лидера переходного периода аш-Шараа в Анкару между Турцией и Сирией достигнуто понимание о заключении крупного военного соглашения.
Хотя данное соглашение ещё не подписано, но оно предполагает размещение турецких военных баз на территории САР (авиабазы для беспилотников «Менаг» в Алеппо и Т-4 для истребителей и систем ПВО в Хомсе или Пальмире). Цель Анкары сводится к созданию эшелонированной системы ПВО Hisar, Siper и, возможно, С-400 (включая малой, средней и большой дальности) для защиты воздушного пространства в регионе и формирования сдерживающей силы против израильских ВВС. На этом фоне Израиль разбомбил военный аэропорт Хама и авиабазу Т-4, дабы исключить появление там турецких военных.
Реальная война или переговоры?
Израиль обеспокоен усилением позиций Турции в Сирии и перспективой появления там турецких военных баз. Тель-Авив считает подобное развитие недопустимым и своей «красной линией». В рамках предложений комитета генерала Нагеля о мерах по локализации турецкой военной угрозы Тель-Авив мобилизовал ресурсы армии, разведки и дипломатии для упреждающей работы.
На переговорах с президентом Д. Трампом глава израильского правительства Б. Нетаньяху довёл до американской стороны свою озабоченность турецкими действиями в Сирии и, очевидно, запросил помощи США. Положительный ответ Трампа и его благоприятный отзыв об Эрдогане свидетельствуют, что в ходе ожидаемого визита турецкого лидера в Вашингтон тема Сирии и Израиля займёт важное место в переговорах. США при всех условиях не оставят Израиль без поддержки (включая как дипломатической, так и военной).
Из этого следует, что США рекомендуют Израилю пока не идти в Сирии на обострение с Турцией и не начинать войну. Вашингтон надеется дипломатическим путём урегулировать турецко-израильские противоречия, ожидая Эрдогана в Вашингтоне.
Турецкие военные эксперты стали всерьёз обсуждать перспективу вероятной войны с Израилем, где подвергается анализу соотношение сил по видам войск (ВВС, ПВО, ракетные войска, ВМС и т.д.). Турки полагают, что военные возможности Израиля ограничены в сравнении с Турцией, ибо, на их взгляд, Анкара имеет перевес в системе ПВО, ВМС и особенно в крылатых ракетах. И поскольку Турция и Израиль не имеют прямой границы, то ставка в войне будет делаться на дальнобойные средства. Турки считают, что Израиль не обладает американскими истребителями пятого поколения F-35.
Правда, в своих оценках турецкие эксперты отмечают более отдалённые даты ввода в эксплуатацию и строй (2026–2030 гг.) ряда видов турецкой боевой техники (включая систем ПВО и боевого истребителя KAAN). Из этого следует, что анализы турок носят скорее пропагандистский характер, ибо если война станет реальностью, то израильтяне вместе с американцами вряд ли будут ждать несколько лет пока турки не пройдут полётные и иные боевые испытания разрабатываемой техники.
Наконец, турки сами признают, что Анкара имеет шансы на военную победу только в случае противостояния одного Израиля. Если же вмешаются США на стороне Израиля, то военный успех туркам не гарантирован (а точнее гарантировано полное поражение).
Однако сомневаться в том, что американцы не заступятся за евреев не приходится. Более того, США сейчас под видом вероятного конфликта с Ираном усиленно перебрасывают на Ближний Восток военную технику и личный состав (авианосцы, бомбардировщики, истребители, дальнобойную артиллерию, боеприпасы, силы спецназа). А кто гарантировал, что эти же силы с острова Диего-Гарсиа, Иордании, Египта, Бахрейна, Кувейта, ОАЭ, Сирии, Ирака, Израиля не будут использованы против самой Турции?
Именно поэтому Турция и Азербайджан предпринимают дипломатические усилия для политического урегулирования противоречий с Израилем. По инициативе президента И. Алиева 9 апреля в Баку состоялась встреча и переговоры между делегациями силового блока двух стран. Эти переговоры прошли накануне американо-иранской встречи в Омане.
Бакинский раунд переговоров, согласно данным Times of Israel, пока не привёл к разрешению разногласий. Израиль настаивает на исключении военных баз Турции в Сирии. Тем не менее, стороны не отказались от продолжения поиска компромиссов. Очевидно, визит Эрдогана в США определит ситуацию. Анкара ожидает от Вашингтона определённых бонусов на других треках (включая финансы, инвестиции, военную сделку с F-16 и F-35, уступки на Южном Кавказе и т.д.).
Александр Сваранц – доктор политических наук, профессор, тюрколог, эксперт по Ближнему Востоку
