Объединённая Европа нацелена на формировании континентальной военной организации. А где же Турция?
Турция стремится стать участником новой европейской архитектуры безопасности
В своё время бывший глава МИД и экс-премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу, касаясь доктрины неоосманизма (основным разработчиком которой он и является), отмечал, что как перед Османской империей не было единой Европы, так нет её и сейчас у современной Турции. «Имеется лишь сильная традиция европейской дипломатии, которая всегда подкрепляется сильными национальными стратегиями, обладающими потенциалом подготавливать почву и прокладывать путь для международных конфликтов и столкновений интересов в Европе». Ahmet Davutoğlu. Stratejik Derinlik: Türkiye’nin Uluslararası Konumu. İstanbul. Kure, 2001. S. 536.
Соответственно, Анкара будет учитывать в своей стратегии безопасности существующие противоречия между всеми ключевыми игроками западного сообщества.
Турция в части ассигнований на оборону и военную промышленность в корне отличается от своих европейских союзников. Президент Эрдоган последовательно укреплял почти миллионную армию, повысил финансирование ВПК, вышел с оборонной продукцией (беспилотники, боевые машины, стрелковое вооружение, средства артиллерии и др.) на мировые рынки. Турция оплачивает военные сделки тем же США, но, увы, попадает под санкции из-за партнёрства с Россией.
Аргументы и противоречия Турции на пути в европейское НАТО
В Анкаре понимают, что выгодное в военно-стратегическом плане географическое положение Турции и её нереализованные амбиции в рамках доктрины пантуранизма, гипотетически создающие «санитарный коридор» между Россией, с одной стороны, и Ираном с Китаем – с другой, представляют высокий интерес для англосаксов (прежде всего, для Великобритании и США).
Однако Турция понимает и другое, что её региональные амбиции на Ближнем Востоке настораживают США и Израиль. В Сирии протурецкий режим во главе с Ахмедом аш-Шараа может оказаться под ударом Израиля и сирийских повстанцев (условно сторонников Башара Асада, курдов, друзов и других противников Турции). Анкара пообещала новому переходному правительству Дамаска помощь в становлении 300-тысячной армии, а в эти дни турецкая армия спешно входит в северные районы Сирии для отражения натиска несогласных с режимом повстанцев.
Всё это может создать дополнительные проблемы в архитектуре турецкой стратегической безопасности и вызвать новые угрозы интересам единства турецкой государственности (в том числе, обострить турецко-американские отношения и военный союз в силу приверженности президента Трампа стратегическому альянсу с Израилем). В этот список турецко-американских противоречий добавляется и проблема послевоенной Газы, где США вместе с Израилем желают изгнать местных палестинцев.
Помимо турецко-американских противоречий сохраняются немало исторических, политических и экономических разночтений между Турцией и континентальной Европой. Турция не обладает стратегическим оружием сдерживания и вынуждена полагаться на защиту ядерных держав. Однако в континентальной Европе у Турции сохраняются противоречия не только с соседней Грецией, но и с ядерной Францией (тематика обильна в той же Африке, Средиземном море, по Кипру, Греции, Армении, Нагорному Карабаху и Сирии). Ближайший союзник Турции Азербайджан продолжает резкую критику Франции. Соответственно, Турции придётся несколько сбавить противоречия с Францией для получения билета в европейское НАТО.
И хотя Турцию не принимают в ЕС, тем не менее за последние десятилетия кратно возросла логистическая роль Турции на пути азиатских товаров на европейский рынок. Анкара пытается стать связующим звеном между странами тюркского мира и ЕС.
У Турции есть вторая (после США) по численности армия в составе блока НАТО, но не самая боеспособная. Причина в том, что турки после Первой мировой войны не принимали участия в крупных военных конфликтах. Та же морская операция по оккупации северной части Кипра в 1974 г., а также участие ограниченных сил турецкой армии и спецназа в «локальных войнах» в Югославии, Ливии, Нагорном Карабахе и Сирии недостаточны для ведения крупных боевых действий. Правда, будет справедливо в этой связи отметить, что и армии европейских стран после Второй мировой войны не особо отличились победоносными войнами где-либо.
Анкара не может быть равнодушна к теме раскола в НАТО и образования европейской военной организации. Турция, как и ранее, связывает своё будущее с интеграцией в ЕС и является членом европейского Таможенного союза. Европейский рынок представляет для Анкары приоритетный интерес в плане экономического развития и укрепления своих позиций в Азии (будь то тюркский мир или Ближний Восток). Именно поэтому Турция внимательно наблюдает за отношениями ЕС и США, а президент Эрдоган провёл целевые переговоры со своим французским коллегой Макроном.
Турция поддерживает идею формирования новой архитектуры европейской безопасности и выражает готовность принять непосредственное участие в её становлении. Эрдоган считает, что без Турции (то есть её миллионной армии, ВПК и разведки) Европа (ЕС) не сможет обеспечить полноценную безопасность континента. После лондонского саммита Эрдоган заявил: «Немыслимо установить европейскую безопасность без Турции».
Турция публично поддерживает территориальную целостность и суверенитет Украины, идею членства Украины в НАТО, продолжает оказывать Киеву военную помощь, предлагает «стамбульскую площадку» для российско-украинских переговоров о мире и желает стать гарантом безопасности оставшейся части украинской государственности путём ввода своих миротворцев. В свою очередь президент В. Зеленский считает Турцию частью большой объединённой Европы, чья армия, по его мнению, должна стать гарантом безопасности Украины.
С одной стороны, Анкара заинтересована в ослаблении России и Украины для установления собственного контроля над Крымом и укрепления своих позиций в черноморском бассейне, с другой же – Эрдоган пытается использовать украинскую проблематику и симфонию проукраинской позиции Запада для вхождения в состав новой военной организации ЕС.
Понятно, что турецко-британские отношения по-прежнему сохраняют высокий уровень союза, но где гарантии что Париж и Берлин не создадут отдельную от англосаксов военную организацию континентальной Европы? Да и как быть Турции, если она стремится вступить в ЕС, от членства в которой отказалась Великобритания.
Анкара считает, что Европа не сможет полноценно обеспечить свою безопасность без участия Турции и Великобритании.
Формально Турцию могут не включить в военную организацию Европы с мотивацией, что это альянс стран-членов ЕС. Однако Париж не станет отказываться от участия Анкары в становлении новой архитектуры безопасности континентальной Европы, дабы не нажить нового соперника (или противника) в лице Турции. Вряд ли Турция вместо военного союза с ЕС откажется от НАТО и войдёт в состав, например, ОДКБ. Причина в том, что Турция не пожелает быть второй после России. К тому же, её амбиции на постсоветском пространстве со временем приведут к серьёзным противоречиям с РФ.
Турция может стать инициатором создания собственного военного блока под названием «Армия Турана» (или азиатское бюро НАТО) с включением всех членов Организации тюркских государств (ОТГ). При этом Франция и Германия заинтересованы в экономическом рынке и природных ресурсах Азербайджана и остальных тюркских стран Центральной Азии. Поэтому Турция остаётся важным игроком европейской безопасности.
Александр СВАРАНЦ – доктор политических наук, профессор
