31 августа 2023 г. Корейская военная академия заявила, что уберет со своей территории бюст почитаемого борца за независимость Хон Бом До, партизанского командира, который в 1907-1922 годах сражался с японскими колонизаторами в Корее, Маньчжурии и на территории российского Дальнего Востока. Решение было принято в связи с тем, что правительство Юн Сок Ёля и министерство обороны рекомендовало перенос бюста Хон Бом До из помещений министерства обороны и Корейской военной академии в связи с тем, что Хон, который провёл последние десятилетия своей жизни в СССР, был офицером Красной Армии и членом ВКП(б). «Учитывая идентичность академии и почитание (Хона) как борца за независимость, бюст генерала Хон Бом До будет перенесен в подходящее место за пределами академии, где его достижения в движении за независимость могут быть хорошо представлены», — говорится в заявлении академии.
В Южной Корее это вызвало очень бурную дискуссию, а в российских патриотических кругах эта история вызвала сравнения с «декоммунизацией от Зеленского», однако, в реальности всё намного сложнее.
Начнём с того, что в историческом дискурсе Южной Кореи есть чёткое разделение участников национально-освободительного движения на националистов и коммунистов, которым «вход в зал героев» был закрыт по понятным причинам: большинство красных партизан впоследствии приняло участие в создании КНДР. Характерным элементом подобной политики было то, что слово «партизан» в южнокорейской политической литературе и СМИ использовалось только по отношению к красным. С другой стороны, красные могли назваться «террористами», а для делавших тоже самое националистов есть термин «Ыйса» — благородный боец за справедливость.
Теперь обратимся к биографии фигуранта скандала. Хон Бом До родился в окрестностях Пхеньяна в семье бедного крестьянина, и был профессиональным охотником-промысловиком. В антияпонском движении он оказался с 1894 г., собрав свой первый отряд во время восстания Тонхак.
С 1907 г., Хон Бом До ситал командиром одного из партизанских отрядов т.н. Армии справедливости «Ыйбён», — после того как японские власти решили разоружить охотников на тигров, к которым он принадлежал. Он был одним из самых успешных партизан. Российский историк Б. Д. Пак пишет, что отряд Хон Бом До даже захватывал Чхончжин[1], к концу 1908 г. в его отряде насчитывалось более 800 чел., он имел внутреннее функциональное разделение[2], а в горных пещерах, которые служили отряду укрытием, оружейные мастерские изготовляли даже самодельные пушки[3].
В октябре 1909 г. Хон Бом До перешел российскую границу и начал путешествовать по корейским селам, занимаясь сбором средств и периодически возвращаясь партизанить. Так продолжалось до 1913 г. пока партизанское движение в Корее было окончательно уничтожено. Тогда Хон окончательно перебрался в Приморье копить силы.
В 1919 году, когда Дальний Восток России был под контролем белых, и воевать с японцами было нельзя. Хон с отрядом направился в Северную Маньчжурию, уничтожая на пути «шайки китхунхузов и белобандитских разведчиков на советской территории». Там он принимал участие в создании т.н. Армии независимости, которая действовала в Маньчжурии и Китае и считалась наследником «Ыйбён» — красные партизаны в корейском дискурсе считаются отдельно.
Хон особенно известен своей победой в битве при Фэнъудуне (кор. Понъодон) в Маньчжурии в июне 1920 г., в которой Армия независимости Кореи под водительством Хон Бом До и Чхве Дон Джина окружила карательный батальон японцев под командованием Асукава Содзя и нанесла ему потери в 160 убитых и более 300 раненых. Войска Хона потеряли всего четырех солдат. В октябре того же года, вместе с другим командиром Ким Чжва Чжином, Хон снова атаковал японские войска в так называемой битве при Циньшаньли(кор.Чхонсанри)[4]. Это были единственные два сражения, в которых Армия Независимости нанесла японцам серьезный урон.
В 1921 году теснимый японцами Хон бежал из Маньчжурии на советский Дальний Восток, после чего влился в отряд красного анархиста Нестора Каландарашвили и среди многих корейских командиров, сражавшихся в рядах Красной Армии, Хон Бом До был, пожалуй, самым заметным. Он принимал участие не только в сражениях Гражданской войны на стороне красных, но и в инциденте в поселке Свободный. В южнокорейской версии это была попытка коммунистов разоружить и уничтожить партизан-националистов, на деле – проявление фракционной борьбы между «Шанхайской» и «Иркутской» компартиями Кореи. «Иркутская фракция» предлагала создать из корейских партизан армию под командованием Каландарашвили и бросить ее на освобождение Кореи от японцев. «Шанхайская фракция» считала этот план прожектерством, плюс командиры отрядов не хотели подчиняться своим идеологическим противникам.
После этого Хон ездил в Москву и встречался с Лениным, докладывая ему обстоятельства инцидента, и вернулся в Иркутск в феврале 1922 г. После окончания Гражданской войны Хон Бом До остался жить в Ханкайском районе, отошел от партизанских дел и с 1923 г. «занимался земледелием». В 1927 г. Хон вступил в ВКП(б) (членский билет № 0578392) и его автобиография, которую он составил в 1932 г., хорошо известна российским историкам[5]. Существует и групповая фотография , на которой Хон Бом До стоит рядом с маршалом С. Буденным.
В 1937 году вместе с другими этническими корейцами Хон Бом До был выслан в Казахстан. Он жил в Кызылординской области, где работал сторожем в Корейском театре в Кызылорде и умер в 1943 году в 75-летнем возрасте, не дожив два года до освобождения Кореи.
Как отмечает историк и журналист Олег Кирьянов, то, что Хон умер незадолго до освобождения страны, и, в отличие от многих советских корейцев с похожими биографиями, не сыграл никакой роли в создании северокорейского государства, как не парадоксально, пошло на пользу его посмертной репутации: заслуги Хон Бом До признавали и в СССР, и в обеих Кореях, в отличие от иных советских корейцев, которые после 1945 года были направлены советским правительством на работу в Северную Корею, принимали участие в Корейской войне, а потом были репрессированы Ким Ир Сеном или вернулись в СССР. Этих, наоборот, стараются не упоминать по обе стороны 38-й параллели,
В СССР Хон Бом До помнили всегда. Ещё в годы Гражданской войны Хон Бом До был награждён именным оружием Реввоенсовета РСФСР, и всегда упоминался в числе важнейших борцов за Советскую власть на Дальнем Востоке. В Уссурийске ему установлен памятник. В Кызылорде в память о генерале возвели мемориальный комплекс и назвали улицу.
Если говорить о Севере, то достаточно того, что в 1990-х годах Северная Корея обратилась к правительству Казахстана за содействием в репатриации Хона, но проживающие в стране этнические корейцы отклонили это предложение.
Если же говорить о Юге, то в 1962 году Пак Чон Хи наградил Хона орденом “За заслуги в создании государства” второй степени, а в 2016 году при Пак Кын Хе в состав флота Южной Кореи вошла подводная лодка, получившая имя «Хон Бом До». Тем не менее, почитание Хона было умеренным, ибо южнокорейская историческая политика столкнулась с очень неприятной дилеммой. Поскольку одного из немногих партизанских командиров, который нанёс японцам серьёзное поражение, нельзя было выкинуть из истории, в РК попытались приватизировать память о нём, несмотря на то, что Хон был родом из Северной Кореи и после 1917 г. воевал на стороне коммунистов.
Во-первых, в южнокорейской версии «Хон также был духовным лидером общины корейцев, вынужденных мигрировать в среднеазиатскую страну в 1937 году в соответствии с политикой тогдашнего лидера Советского Союза Иосифа Сталина». Советские документы никак не подтверждают это.
Во-вторых, факт пребывания Хона в советской компартии пытаются опровергнуть или затушевать. Депутат-демократ У Вон Сик, который возглавляет фонд, посвященный памяти Хона, на фоне скандала заявлял, что «утверждения о том, что Хон вступил в Советскую коммунистическую партию в 1927 году это идеологическая интерпретация, если смотреть с современной точки зрения, и равносильно историческому перевороту». Дескать, нет никаких записей, указывающих на то, что Хон действительно участвовал в деятельности Коммунистической партии, и борец за независимость ненадолго вступил туда, только чтобы свести концы с концами. Газета «Корея таймс» тоже пытается доказать, что «вступление Хонга в партию в 1927 году не было результатом его собственного идеологического выбора. Он был вынужден вступить в социалистический лагерь в рамках усилий по продолжению борьбы за независимость … неправильно недооценивать Хонга только в отношении его принадлежности к коммунистической партии». Вот только документы, включая автобиографию самого Хона, это опровергают .
В-третьих (и это один из немногих разумных аргументов) отмечается, что поскольку Хон умер в 1943 г., он не имел отношения к созданию КНДР и обвинять его в «анти-южной» активности некорректно.
Возвеличивание Хона получило дополнительный толчок в правление Мун Чжэ Инаи было связано с мифологией демпартии, которая представляет демократов духовными наследниками национально-освободительного движения, которые борются с консерваторами как наследниками прояпонских коллаборационистов, что с учетом государственного антияпонизма недавнего времени позволяло тесно смешивать вопросы истории и внутреннюю политику. Не любишь президента Муна? Значит, готов оправдывать преступления Японии! Не забудем, не простим!
Вообще-то армию РК создавали американские военные советники при помощи корейцев, служивших в японской императорской армии (наподобие того самого Пэк Сон Епа, которого демократы пытались вычеркнуть из истории, бездоказательно обвиняя в участии в подавлении национально-освободительного движения), потому что борцы за независимость имели в лучшем случае опыт партизанской деятельности, но не службы в регулярных войсках. Однако эта группа лиц демократами заклеймена, так что Мун Чжэ Ину и Ко хотелось, чтобы истоки южнокорейских вооружённых сил связывались с временами антияпонского сопротивления.
Поэтому в марте 2018 г. администрация Мун Чжэ Ина установила в Корейской военной академии бюсты генерала Хона и четырех других партизанских командиров, которые руководили антияпонским вооружённым сопротивлением в 1905-1945 годах, в период борьбы за независимость. Официально эти пятеро были объявлены отцами-основателями корейских вооруженных сил и Республики Корея, причем Хон был отлит в советской военной форме.
В апреле 2019 года президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин во время своей поездки в Казахстан предложил «перезахоронить героя на исторической родине»: эксгумацию планировалось устроить по случаю государственного визита президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Южную Корею, но карты спутала пандемия коронавируса.
15 августа 2021 г. останки Хон Бом До прибыли на авиабазу в Соннане провинции Кёнгидо. Президент РК Мун Чжэ Ин и первая леди Ким Чжон Сук приняли участие в траурной церемонии, после чего 17 августа Южная Корея наградила Хон Бом До уже первой степенью ордена, а 18 августа на национальном кладбище в Тэчжоне, в 160 километрах к югу от Сеула, произошло повторное захоронение.
Также, при Муне, Хон стал героем блокбастера режиссёра Вон Син Ёна «Битва при Фэнудуне» , который посмотрели более 4 млн человек, и ряда театральных постановок.
Не все в СНГ восприняли этот шаг позитивно, считая, что захоронение произошло вопреки собственному желанию Хона быть похороненным в родном Пхеньяне, а также в нарушение существующих между Севером и Югом договорённостей. Северокорейцы и просеверокорейские организации тем более выражали своё раздражение, связанное с тем, что подвиги Хона – это часть общекорейского наследия, и присвоение Сеулом его памяти выглядит дурно.
Но в 2022-м году к власти пришли консерваторы, а исторический дискурс у каждого свой. Также как демократы пытались «выписать из героев» всех «прояпонских элементов», сколь ни были велики их заслуги, консерваторы очень похожим образом «вычёркивают» коммунистов.
К тому же клеймить своих противников как коммунистов начал лично президент Юн Сок Ель. Так, в своей речи по случаю Дня освобождения 15 августа Юн обрушился с критикой на антигосударственные силы, которые он охарактеризовал как «слепо следующие коммунистическому тоталитаризму», и призвал общественность не поддаваться обману таких сил.
После этого и началась дискуссия, причем Юн Сок Ель никогда не делился своими мыслями по вопросу переноса бюста Хон Бом До и 30 августа только предложил » решить этот вопрос и подумать о том, что правильно«.
По мнению сторонников переноса, в свое время бюсты поставили без должного общественного консенсуса. Хон, несомненно, легендарный борец за независимость, и отрицать его заслуги никто не собирается, но Корейская военная академия и министерство обороны — неподходящие места для бюстов Хона в советской военной форме.
Более того, премьер-министр Южной Кореи Хан Док Су накануне, что считает целесообразным рассмотреть вопрос о переименовании субмарины, названной в честь Хон Бом До. Мотивация – подлодка должна сражаться с главным врагом (под ним подразумевается КНДР), однако при этом она носит имя человека, связанного с ВКП(б), что неуместно. Министерство обороны в ответ заявило, что оно действительно рассматривает этот вопрос, однако переименование подводной лодки не обсуждается.. В истории ВМФ Южной Кореи пока есть только два случая переименования кораблей,и связаны они с изменением названий городов, в честь которых они были наречены.
Министерство национальной обороны даже утверждало, что во время инцидента в поселке Свободный Хон сыграл определенную роль в подавлении националистов. Однако, по мнению историков, это утверждение безосновательно.
Оппозиционная Демократическая партия выступила против, назвав перенос бюста современной версией маккартизма, хотя именно демократы принимали «закон о событиях в Кванджу», сделанный по образцу законов об отрицании холокоста. Демократы раскритиковали администрацию Юна за начало «антикоммунистической кампании», заявив, что она пытается стереть с лица земли наследие предыдущей либеральной администрации Мун Чжэ Ина, а упомянутый выше У Вон Сик заявил, что «это направлено на построение страны для прояпонских коллаборационистов путем устранения борцов за независимость».
Ассоциация «Наследие независимости Кореи» (HKI), представляющая борцов за независимость и их потомков, тоже осудила этот шаг и потребовала отставки министра обороны Ли Чон Сопа. Это довольно важный момент, так как ее нынешний лидер, 87-летний Ли Чжон Чхан, — отец давнего друга Юна профессора права Ли Чхоль У, экс-директор Национальной разведывательной службы в правительстве Ким Дэ Чжуна и одно из доверенных лиц Юна, когда он обдумывал кандидатуру на пост президента в 2021 году после отставки с поста генерального прокурора. В письме, опубликованном на веб-сайте HKI 27 августа, Ли предупредил, что, если министерство обороны уберет бюст Хона и заменит его кем-то вроде Пэк Сон Епа (которого Ли считает не героем, а карьеристом), он не будет сидеть сложа руки.
Бывший президент Мун Чжэ Ин в своем посте в Facebook также выразил глубокую озабоченность по поводу шага, который, по его словам, отрицает связь корейской армии с силами освобождения и независимости, призвав министерство пересмотреть план.
Присоединилась к критике президента и консервативная оппозиция в т.ч. бывший председатель «Силы народа» Ли Чжун Сок и озвучивающая позицию этой группы газета «Корея таймс». Как сказал политический комментатор Ли Чжон Хун в интервью газете, «вызывает сожаление, что наследие борца за независимость стало источником политических и идеологических дебатов…Если мы посмотрим на историю движения за независимость Кореи в целом, генерала Хон Бом До нельзя назвать коммунистом». В другой статье указывалось, что «не следует судить об исторических личностях по сегодняшним меркам». Пересмотр истории возможен только при наличии национального консенсуса.
Для автора, история с памятью Хон Бон До, — хороший пример того, насколько историческая политика что консерваторов, что демократов, являются элементом внутренней политики, направленной де-факто на межпартийную борьбу. И тем и другим нужна простая, ясная и чёрно-белая история, а если она не соответствует этим требованиям – ее не грех и переписать.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
[1] Пак. Б. Д. Корейцы в Российской империи (Дальневосточный период). С. 167.
[2] История Кореи (с древнейших времен до наших дней). Том I. С. 402.
[3] История Кореи (Новое прочтение). С. 273-274.
[4] Маленькая деталь. Хотя эти сражения происходили на территории Китая, и на Севере, и на Юге активно используется именно корейская транскрипция географических названий в текстах на английском и иероглифами в текстах на корейском, что создает ошибочное впечатление, будто эти сражения были на территории Кореи.
[5] Ким В. Д., Туманган пограничная река, 1994 г., с.105 – 107