Описав ход визита, перейдем к более глубокому анализу основных заявлений, к которым мы относим совместное заявление двух президентов по итогам саммита, речь Юн Сок Еля в Конгрессе, и отчасти – его выступление в Гарварде, где он развил некоторые тезисы, высказанные ранее.
Главным документом саммита стала т.н. «Вашингтонская декларация», с которой мы и начнем.
С первых слов документ указывает на 70-летний оборонный союз США и РК. «То, что начиналось как партнерство в области безопасности, выросло и расширилось в поистине глобальный альянс, который отстаивает демократические принципы, обогащает экономическое сотрудничество и способствует технологическому прогрессу». В развитие этого тренда «президент Байден и президент Юн обязались развивать еще более прочные отношения во взаимной обороне и подтвердить в самых решительных выражениях свою приверженность совместной оборонной стратегии в соответствии с Договором о взаимной обороне между США и РК». А во время выступления в Гарварде Юн прямо сказал о Вашингтонской декларации, что «мы находимся в ситуации, когда Договор о взаимной обороне 1953 года, основанный на обычных вооружениях, должен быть обновлен до концепции взаимной обороны Южной Кореи и США, включающей ядерное оружие».
Однако сразу же мы видим весьма интересный пассаж «Республика Корея полностью уверена в расширенных обязательствах США по сдерживанию и признает важность, необходимость и выгоду своей постоянной зависимости от американских средств ядерного сдерживания», и далее указывается, что «президент Юн подтвердил давнюю приверженность РК своим обязательствам по Договору о нераспространении ядерного оружия как краеугольному камню глобального режима нераспространения, а также Соглашению между США и РК о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии». Эти формулировки декларации выглядят так, что Вашингтон смог отговорить Сеул от идеи создания своей ядерной бомбы. В 2023 г. эта концепция стала окончательно демаргинализирована – о необходимости сдерживать северокорейскую бомбу своей заговорили системные политики, и более того, согласно результатам опроса, проведённого 20-21 апреля 2023 г. агентством Realmeter, 56,5% южнокорейцев считают, что РК должна получить собственное ядерное оружие при том, что на ядерный зонтик США надеются всего 3,3%. Иные, более ангажированные отчеты доводят число сторонников «своей бомбы» до 76,6 %
Но ядерная РК окончательно рушит режим нераспространения и становится более независимой от США, так что в итоге создание собственной ядерной программы поставлено на паузу. Развивая этот момент в Гарвардской речи, Юн Сок Ель указал, что «если Республика Корея решит вооружиться ядерным оружием, у нас есть техническая основа, чтобы сделать это в течение короткого периода времени, даже в течение года… Но обладание ядерным оружием — это не просто техническая возможность, но и сложное политическое и экономическое уравнение. Существуют различные ценности и интересы, от которых нам придется отказаться, если мы будем обладать ядерным оружием».
Разумеется, «Соединенные Штаты обязуются приложить все усилия для проведения консультаций с РК по любому возможному применению ядерного оружия на Корейском полуострове», хотя такая формулировка может расцениваться как «мы будем стараться держать вас в курсе, но в случае чего сделаем так, как посчитаем нужным». Тем не менее, для «укрепления расширенного сдерживания, обсуждения ядерного и стратегического планирования и устранения угрозы режиму нераспространения» будет создана Консультативная группа по ядерным вопросам, ниша которой сходна с аналогичной группой США – НАТО (механизм регулярных двусторонних консультаций по вопросам ядерного и стратегического планирования). Группу возглавят чиновники уровня заместителей министров, и она будет собираться каждый квартал, отчитываясь о результатах своих встреч перед соответствующими президентами.
Увеличится номенклатура учений, на которых будут отрабатывать «ядерное сдерживание», первым знаком которых будет впервые более чем за 40 лет отправка в РК АПЛ США класса «Огайо» с ядерными баллистическими ракетами на борту. «В будущем Соединенные Штаты еще больше повысят регулярную видимость стратегических активов на Корейском полуострове».
Российские и иные СМИ обратили внимание на заявления Байдена о том, что «приверженность Соединенных Штатов РК и корейскому народу является прочной и непоколебимой, и что любая ядерная атака КНДР против РК будет встречена быстрым, подавляющим и решительным ответом». Однако с патетическими заявлениями о том, что нападение Севера на Юг, тем более ядерное, встретит «огонь и ярость» и дело закончится стиранием КНДР с карты мира, выступали и Трамп, и Обама, и даже Клинтон. Слова были разными, суть та же.
В остальном Джо Байден «подчеркнул, что приверженность США расширенному сдерживанию РК подкрепляется полным спектром американского потенциала, включая ядерный», а Юн Сок Ель «подтвердил, что Республика Корея применит весь спектр своих возможностей для обеспечения комбинированной обороны альянса». Чтобы это не выглядело слишком воинственно, в завершении президенты указали, что они «остаются непоколебимыми в своем стремлении к диалогу и дипломатии с КНДР без предварительных условий». Однако в качестве общей цели оказалось «достижение полной денуклеаризации Корейского полуострова», что с точки зрения автора возможно только в случае смены режима – новый ядерный регламент КНДР жестко выступает против любых сделок, нацеленных на ограничение роста северокорейских сил ядерного сдерживания.
Такой текст декларации вызывает смешанные чувства. Конечно, ее последствия существенно повысят напряженность в регионе и дадут толчок витку гонки вооружений, однако это количественные, а не качественные изменения. То, что США будут повышать постоянную видимость стратегических активов, означает, что стратегические вооружения США, способные нести ядерное оружие (самолеты, подводные лодки и корабли) будут чаще посещать полуостров, но не пребывать там постоянно. Размещения американского тактического ЯО на территории Южной Кореи не предполагается.
Фактически декларация закрепила те тенденции, что были уже видны. В случае нападения Севера США будет пытаться защищать Юг всеми средствами. Напомним, что не так давно в качестве демонстрации силы США направляли в регион атомную ударную подводную лодку USS Springfield и авианосец USS Nimitz.; разница разве что в том, что теперь мы точно знаем, что на борту есть ядерное оружие. Новым является скорее то, что под это создаются новые структуры, и здесь стоит вспомнить то, что о контурах сдерживания писали перед визитом СМИ РК.
Так, правоконсервативная «Чунъан ильбо» отмечала, что «Юн должен привезти домой хотя бы одну вещь — надежные контрмеры для защиты страны и народа от ракетных атак Севера». По мнению газеты, ядерный потенциал Северной Кореи вырос до уровня, проблемного даже для США, а между тем, если Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи 1961 года между Северной Кореей и Китаем предусматривает автоматическое вмешательство любой из сторон в случае нападения на другую сторону, в Договоре о взаимной обороне между Южной Кореей и США такого пункта нет. Так что, «если наши ядерные разработки, передислокация американского тактического оружия и переработка отработанного топлива труднодостижимы, наш президент должен найти альтернативы
В этом контексте правый лагерь уже подверг итоги визита критике – четких гарантий того, что США ударят по Северу ядерным оружием, так и не дали, а ядерный зонтик недостаточно широк. В разгар холодной войны в конце 1970-х годов американские подводные лодки с ядерными баллистическими ракетами иногда заходили в порты РК, по два-три раза в месяц при том, что у США были сотни ядерных боеголовок, расположенных, собственно, в Южной Корее. Но в 1991 году Соединенные Штаты вывели все свое ядерное оружие с Корейского полуострова, а в следующем году Сеул и Пхеньян подписали совместную декларацию, в которой пообещали, что ни одна из сторон не будет “испытывать, изготавливать, получать, обладать, хранить, развертывать или применять ядерное оружие”. Возможно, в этом контексте еще до подписания декларации один из чиновников администрации Байдена, по словам агентства АР, предупредил, что “совершенно ясно”, что администрация не планирует “возвращать тактическое или любое другое ядерное оружие на Корейский полуостров”.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».