Последний раз ситуация в Пакистане комментировалась в НВО в связи с масштабным террористическим актом, произошедшим 30 января в столице провинции “Хайбер-Пахтунхва” Пешаваре на (вроде бы) тщательно охраняемой территории шиитской мечети.
Вновь с сожалением приходится констатировать, что террористические акты и просто партизанская война в “проблемных” регионах составляют почти привычный фон политической жизни данной страны. Спустя месяц в Равалпинди и Карачи были убиты два видных функционера одной из исламистских группировок, которые, в частности, считаются причастными к знаменитому террористическому акту в индийском Мумбаи в ноябре 2008 г. Ещё спустя неделю недалеко от столицы провинции “Белуджистан” Кветта очередной террорист-смертник подорвался рядом (с очередным же) грузовиком, перевозившим полицейских. Что привело к гибели 9-и и ранению 13-и человек.
Напомним также, что Пакистан является де-факто ядерной державой и существенным образом по этой причине из-за рубежа столь пристально отслеживают практически непрерывно происходящие на его территории акты политической турбулентности разной природы. Важная внешнеполитическая компонента почти всех терактов заключается также в том, что они служат поводом для прямых или косвенных обвинений в них соседней Индии.
Однако в ближайшие месяцы главным источником внутриполитических неурядиц в Пакистане может оказаться электоральный процесс, который в текущем году будет включать в себя две компоненты. Во-первых, 30 апреля состоятся внеочередные выборы в местные парламенты провинций “Пенджаб” (в которой сосредоточено около половины населения страны) и “Хайбер-Пахтунхва”. Во-вторых, до конца текущего года должны пройти очередные всеобщие выборы в национальный парламент, поскольку (“календарные”) полномочия ныне действующего завершаются в августе с. г.
Что касается первой компоненты, то само её появление обусловлено резким обострением внутриполитической обстановки в стране после отстранения весной прошлого года от власти правительства Имран Хана, представлявшего коалицию во главе с партией “Движение за Справедливость”. Их место заняли группировка во главе с партией “Пакистанская мусульманская лига (Н)” и правительство Шахбаза Шарифа.
Но не столько законность, сколько сомнительность “политической корректности” процедуры смены руководства страны вызвали протесты со стороны ДзС и самого бывшего премьер-министра. Которые немедленно потребовали проведения внеочередных всеобщих выборов, с тем, чтобы право на решающее слово по поводу возникшего политического кризиса было предоставлено народу.
С тех пор тема выборов находится в центре борьбы ныне правящей ПМЛ (Н) и перешедшей в оппозицию ДзС. Поскольку вторая обладала большинством в указанных выше двух провинциальных парламентах, то в ходе указанной борьбы и был использован этот ресурс. Депутаты от ДзС покинули парламенты обеих провинций и у центрального правительства не осталось иного выбора, как согласиться на досрочные выборы хотя бы в этих провинциях. Рычаги управления в них временно перешли в руки представителей центрального правительства.
Для самого же И. Хана ситуация осложняется тем, что против него возбуждено сразу несколько уголовных дел. Из них наиболее серьёзными последствиями (с перспективой блокирования возможности заниматься политической деятельностью и занимать государственные должности) грозит обвинение в торговле подарками от иностранных коллег в период его пребывания на посту премьер-министра. Под разными предлогами И. Хан пока игнорировал не раз назначавшиеся судебные заседания, и поэтому предпринимаются даже попытки его ареста. Последняя такая акция, проведенная 14 марта в районе места проживания И. Хана в столице провинции “Пенджаб” Лахор, привела к продолжавшимся несколько часов столкновениям между прибывшим отрядом полицейских и ещё большей по численности толпой сторонников бывшего премьер-министра.
Днём ранее ему пришлось отменить запланированный митинг тех же своих сторонников, поскольку временная администрация ввела ограничения на содержание предполагавшихся выступлений в соответствие с законодательными положениями периода чрезвычайного положения. Произнесённые кем-либо из участников (так и несостоявшегося) митинга “неудачные слова” могли бы усугубить ситуацию в отношениях И. Хана с судебными органами.
Среди различных тем для взаимных пикировок (с использованием ярлыков, что называется, на грани фола) между представителями противостоящих в Пакистане политических группировок особую остроту приобретает вопрос виновности во вполне реальной перспективе суверенного дефолта страны. По поводу которого уже используются аналогии с тем, что годом ранее произошло в Шри-Ланке. Есть основания говорить о том, что это при нынешнем правительстве менее чем за год внешний долг Пакистана вырос более чем вдвое. Однако и сумма, уже год назад накопленная предыдущим правительством, выглядела вполне серьёзно, чтобы заняться хотя бы отдалением такой перспективы.
Но сегодня, повторим, важен лишь факт её угрожающей реальности. Которая усугубляется никуда не исчезнувшими последствиями катастрофического наводнения, случившегося в конце лета прошлого года из-за муссонных дождей небывалой интенсивности. Именно совокупностью этих и прочих внутренних проблем существенным образом определяется позиционирование нынешнего пакистанского правительства на международной арене. А вовсе не неким “изначально проамерикански-прозападным” настроем пришедшего год назад правительства Ш. Шарифа.
Как и предыдущее, оно, прежде всего, пропакистанское и руководствуется собственным пониманием того, что хорошо, а что плохо для руководимой страны. Как вообще, так и в частностях. “Вообще” на официальном уровне подтверждается “железобетонный” характер отношений с КНР и готовность продолжать ключевой двусторонний проект по формированию “Китайско-Пакистанского экономического коридора”.
Также заслуживает внимания уже сам факт готовности закупать российскую нефть (это в условиях особой значимости данного вопроса для тех же США) при наличии разногласий относительно возможной цены за неё. Что, впрочем, вполне объясняется обозначенной выше ситуацией в сфере финансовой (не)состоятельности нынешнего Пакистана.
Малозначащей для отношений между РФ и Пакистаном “частностью” следовало бы считать и факт внесения вторым своей “лепты в копилку” поставок вооружений на Украину.
Нынешнее правительство Пакистана не без оснований связывает вопрос “быть или не быть” (не столько самого себя, сколько своей страны) с перспективой получения некоторой крайне необходимой сегодня суммы от международных финансовых структур, находящихся под фактическим контролем Вашингтона. Исламабаду приходится при этом принимать во внимание специфические интересы США в том же Украинском конфликте. Таким образом и следует оценивать сообщения о якобы поставках на Украину артиллерийских снарядов “советских калибров” из арсеналов Пакистана.
Аналогичным образом необходимо относиться и к состоявшемуся в конце февраля визиту в Литву руководителя пакистанского МИД. Внешне крайне странное мероприятие, поскольку, как говорится: что они значат друг для друга? Однако поди ж ты, правительство Пакистана не пожалело тех же денег для посещения своим министром одного из самых отмороженных лимитрофов “постсоветского пространства”. Не упускающего случая покричать в адрес не только РФ, но и КНР, то есть ключевого, повторим, союзника Пакистана. За что Литве и перепадает косточка со стола всё того же хозяина.
Тем не менее, по упомянутым выше соображениям, и этот факт никак не свидетельствует о “проамериканизме” правительства Ш. Шарифа.
И, вообще, у РФ нет никакой необходимости отдавать предпочтение какой-либо из политических группировок Пакистана, пребывающих сегодня в состоянии предельно острой борьбы. Вновь подчеркнём, по причинам исключительно внутриполитического порядка.
Также как одинаково доброжелательно следует относиться ко всем странам, входящим в приобретающий возрастающую значимость регион Центральной и Южной Азии. Обладающий не меньшим потенциалом для взаимовыгодного сотрудничества с участием ведущих мировых игроков, чем другие регионы современного мира.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”
