1 марта французский президент Э.Макрон начал свой 18-й визит в Африку с 2017 года. Он решил посетить три франкоязычных страны (Габон, Республика Конго, Демократическая республика Конго) и одну португалоязычную – Анголу.
Возникает законный вопрос: а почему прощальный? Действительно, французский президент имеет в запасе еще достаточно времени, чтобы приехать в Африку. Да, это так, но он, похоже, последний раз приезжает в Африку в статусе державы, которая с начала 60-х годов выступала «попечителем» своих бывших колоний и имела там в этом качестве особые права, привилегии и влияние.
Выступив за два дня до своей поездки, 27 февраля, с очередной «исторической» речью, глава французского государства заявил, что наступила эра «новой ответственной политики Франции на континенте», которая порвет с традициями так называемой «африканской постколониальной» линии Франции, известной в мире как «Франсафрик», или системы формальных и неформальных связей французского политического класса и крупного бизнеса с африканскими деловыми и политическими элитами. Он также заявил о сокращении французского военного контингента на африканской территории.
По утверждению Э.Макрона, теперь Франция будет выступать в качестве «нейтрального собеседника» и избегать «стратегической конкуренции», которую ей якобы навязывают другие державы, такие как Россия и Китай, которые наращивают свое влияние на континенте. Президент Франции даже допустил смелую самокритику, отметив, что «оценка уровня нашего влияния через количество военных операций, привилегированных и эксклюзивных связей с лидерами, или восприятие того, что экономические рынки являются нашими, потому что мы были на них раньше или потому, что мы были в центре игры, устарели». Признал французский президент и то, что Африка отныне не «задний двор» Франции, а Парижу следует сделать выбор и перейти «от логики помощи к логике инвестиций».
Что ж, неплохие и относительно честные слова. Но за ними стоит не столько новая политика Парижа, сколько констатация фиаско его прежней линии. Бывшие колонии Франции одна за одной отказываются от старых связей с Парижем, рвут прежние соглашения, в том числе о военном партнерстве и открыто выходят из сферы влияния Франции. И это не столько результат работы «стратегических конкурентов», или зловещих, как их рисуют в Париже, ЧВК, таких как «Вагнер», сколько действий самого Парижа, который своей политикой вызвал реакцию отторжения у нового поколения африканских элит, прекрасно образованных и не готовых слушать заезженную пластинку нотаций от Парижа, а также безропотно соглашаться с навязываемыми ему условиями сотрудничества.
Закат французского влияния в Африке начался не вчера и то, что мы наблюдаем сейчас – скорее агония, чем новый этап африканской политики Елисейского дворца. Стратегически слабеющая под грузом внутренних проблем (миграция из исламских стран, передача суверенных функций в Брюссель, конкуренция со стороны Китая) Франция начал терять позиции на континенте еще в конце двадцатого века. Тогда она попыталась переформатировать свой курс, сделав акцент на наиболее важных для нее точках, таких как Марокко, Египет, Джибути (там размещена французская военная база), ЮАР, ЦАР. И в некоторых странах Западной Африки, в основном в Сахаро-Сахельской зоне, где у Парижа есть долгосрочные интересы с виде доступа к запасам урана, без которого Франция не сможет устоять, поскольку ее промышленность и индустрия опираются на 3\4 на атомную энергетику.
Однако та линия, во многом авантюрная, не достигла своих целей, хотя Парижу и удалось до некоторой степени укрепить отношения с Египтом. Но закрепиться надолго в той части Африки, где она исторически не присутствовала, как ЮАР, не получилось. Ну а за последние годы Париж стал стремительно терять свои позиции в ЦАР, Мали и Буркина-Фасо. Фактически его бастионом остается только Кот д`Ивуар, который важен еще и как штаб-квартира контролируемого Францией регионального экономического объединения ЭКОВАС.
Вынужденно, из-за системы сложившихся экономических связей, во французской зоне влияния также остаются Гвинея, Габон и Республика Конго, хотя и там все больше начинают смотреть в сторону Пекина и Москвы.
Конечно, ослабление позиций Франции на континенте не только результат дряхления самой Франции, но и многолетних действий Парижа. Он все последние десятилетия нещадно эксплуатировал богатства Африки, засылал туда наемников, в том числе известного Боба Денара (Жильбер Бурже), одного из архитекторов Франсафрик. Проводил военные перевороты, поддерживал сепаратистские движения в той же ДРК, куда направил свои стопы Э.Макрон и где он получил в свой адрес обвинения в провоцировании геноцида в Руанде в 1994 году, а теперь – событий в ДРК, из-за поддержки Кигали движения М-23. К слову, он фактически отклонил в Киншасе предложение президента ДРК Ф.Чисекеди ввести санкции против Руанды
Именно Париж распространял в Африке коррупцию, тиражируя практику «белых слонов», то есть проектов, на которые выделялись огромные средства из французской казны, а затем проедались крупными французскими корпорациями, тогда как планы оставались на бумаге и не приносили африканцам ничего, кроме ущерба. В доле были высшие круги французского руководства, что привело к необходимости слияния в конце девяностых годов компании «Эльф Аквитэн» с частной компанией «Тоталь». Надо же было как-то спрятать концы в воду!
Арабский аналитик, бригадный генерал Халед Хамада справедливо обратил внимание и на роль частных компаний, действующих в Африке. Постоянно обвиняя в своих бедах ЧВК «Вагнер», Макрон игнорирует тот факт, что в Африке давно действуют другие частные охранные компании. Среди них консалтинговая группа «Дайк» из ЮАР, которую правительство Мозамбика использовало для борьбы с исламскими радикалами «Аш-Шабаб» в провинции Кабу-Дельгаду, американские компании CASI и Akademi, британская Aegis, основанная в Дании компания GFOR, немецкая «Экселис», которая работает через агентство «Асгард», и собственно французская SECOPEX. Оборот этих компаний в целом составляет 3 млрд долларов в год. На их фоне «Вагнер» выглядит если не лилипутом, то уж точно не гигантом. И сваливать на него все беды Франции в Африке -как минимум некорректно.
Так есть ли у Парижа будущее в Африке? — Скорее всего нет. Потому что процесс зашел слишком далеко, да и других методов общения с континентом Франция так и не выработала. Покаяние Э.Макрона выглядит клятвой алкоголика, который после очередного запоя обещает больше не пить. На каждом шагу повторяя, что Франция теперь оставит менторский тон и свое фирменное высокомерие, он провел всего лишь несколько часов в ходе нынешнего турне в Республике Конго, где ему президент Сассу-Нгессо дал понять, что он лучше бы узнал страну, если бы посетил ее наиболее запоминающиеся места и побыл подольше.
Франция и дальше будет полагаться на свои старые методы, сочетая посулы с угрозами и стараясь удержать влияние там, где оно еще остается – Кот д`Ивуар, Бенин, Чад, Нигер… Но список становится все короче.
Олег Павлов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
