Любой конфликт и боевые действия когда-нибудь завершаются миром, условия которого зависят от итогов и соотношения сил на поле боя. С самого начала российской СВО на Украине Турция стала брать на себя роль активного посредника в деле мирного урегулирования конфликта, прекращения человеческих жертв и разрушений.
Фактически с 27 февраля 2022 г. Турция выступила инициатором российско-украинских переговоров урегулирования конфликта, Стамбул стал местом встреч дипломатии и обсуждений различных тем, связанных с СВО и ее последствиями (включая, вопрос обмена пленных, разблокировки морских коммуникаций для экспорта украинского зерна, определения границ компромиссов и т.д.). Интенсивность переговорного процесса продолжилась до мая 2022 г., а затем наступил спад из-за диспозиции на поле боя и изменения подходов той же Украины.
Надо признать, что, благодаря позиции президента Р. Эрдогана по сохранению дружеских отношений с властями России и Украины, отказа от тотального участия в антироссийских санкциях, а также личного опыта переговорщика, Турция заняла место основного посредника в российско-украинском диалоге. При этом Анкаре удалось обойти на этом направлении такие страны, как Израиль и Беларусь.
Важным достижением турецкой стороны на переговорной площадке стало подписание в июле 2022 г. соглашения между Россией, Украиной, Турцией и ООН по вывозу из оставшихся украинских портов зерна по Черному морю на внешние рынки, а также неоднократные обмены пленными.
Понятно, что дипломатический путь разрешения российско-украинских противоречий на данном этапе потерял свою актуальность в силу радикального настроя киевского режима, уповающего на военно-техническую и политическую помощь США и стран НАТО. В ходе брифинга 24 февраля с.г., приуроченного к годовщине конфликта, президент Украины В. Зеленский определил для себя «формулу мира» возвращением к российско-украинской границе 1991 г. и выводом российских войск с освобожденных территорий. Российская же сторона устами своего президента В. Путина неоднократно отмечала, что «возврата к прежней системе не существует вообще».
Мир после 24 февраля 2022 г. изменился, Россия согласна на мирное урегулирование конфликта лишь при условии прекращения со стороны Украины и Запада военных действий, гарантий безопасности жителей Донбасса и локализации угрозы для безопасности РФ.
Вроде, все эти подходы Москвы и Киева известны, особых перемен в позиции сторон не произошло, позиционные и наступательные боевые действия продолжаются по всей линии фронта. Тем не менее, новым элементом в разрешении российско-украинского противостоянии стало заявление Китая о необходимости политического урегулирования настоящего конфликта и установления справедливого мира с сохранением суверенитетов двух стран. За данной декларацией последовал визит в Москву руководителя Комиссии по иностранным делам ЦК КПК Ван И, переговоры китайского высокопоставленного чиновника с главой МИД России С.В. Лавровым и президентом России В.В. Путиным.
В итоге Пекин представил китайский план урегулирования российско-украинского кризиса, состоящего из 12 пунктов. Нет необходимости аннотации данной китайской декларации, где содержатся и конструктивные и противоречивые подходы к сторонам конфликта. В частности, что Пекин подразумевает под сохранением суверенитета и территориальной целостности той же Украины на февраль 2023 г., либо как понимать «прекращение односторонних санкций» (если санкции по части тех же военных поставок следует ввести и в отношении Украины, то это один подход; если же речь о прекращении боевых действий и мирном процессе, то в чем смысл санкций в отношении России вообще?).
Естественно, китайский план мира пока что обсуждается как некий проект или декларация о намерениях. Однако тот факт, что о мирном варианте разрешения кризиса заговорил Китай с учетом его веса на мировой арене, уже заставляет практически всех мировых акторов задуматься и понять важность прекращения коллективного давления на Россию с возвращением «менталитета холодной войны». Китай однозначно определил в своем плане необходимость исключения: а) безопасности одной страны за счет безопасности других стран; б) расширения военных блоков (в данном случае блока НАТО); в) формирования лагерных противостояний.
Подобная дипломатическая активность Китая не может оставить в стороне и Турцию. На фоне разрушительного землетрясения в феврале с.г. Турция вынуждена была временно приостановить свою активность на внешней арене. Тем не менее, президент Р. Эрдоган не намерен отказываться от активной дипломатии на российско-украинском треке, что выразилось в недавних телефонных переговорах турецкого лидера с главами Украины и России после визита китайского гостя в Москву.
Однако Турция пока не представила свой подробный план установления «справедливого мира» между Россией и Украиной. В отличие от китайского проекта из 12 пунктов мы пока не имеем турецкий аналог. Вся проблема в том, что в Москве и Киеве стороны по-разному воспринимают тезисы «справедливого мира», фактически уже сформировались «красные линии», обойти которые лидеры не могут. В итоге боевые действия продолжаются, а потери и разрушения увеличиваются.
Турция не может, как член НАТО, заявить о прекращении продвижения НАТО на Восток. Турция неоднократно заявляла о своей приверженности к территориальной целостности Украины (включая и по части Крыма). Турция, так или иначе, снабжает ВСУ своими БПЛА «Байрактар», БМП «Кярпи» и иными средствами. Все эти факторы не могут устраивать Россию. Между тем, Эрдоган сохраняет удаленность от участия во всех антироссийских санкциях, одобряет торговлю с Россией, предлагает не изолировать и уважать Россию, принимает новые выгодные энергетические проекты от России (например, тот же газовый хаб). Последнее не устраивает Украину и ее западных союзников во главе с США.
Российско-украинский переговорный процесс уже прошел несколько этапов, начавшись в 2014 г. с минского формата. Увы, переговоры в Минске не увенчались успехом из-за позиции Киева и США, привели к СВО. Весной 2022 г. в разгар боевых действий благодаря инициативам президента Р. Эрдогана наметился стамбульский формат российско-украинских переговоров, но после мая минувшего года этот процесс, так и не сформировавшись в логике формальной дипломатии, потерял некую динамику и инициативу. Сегодня 4-й пункт китайского плана урегулирования предлагает сторонам начать мирные переговоры, естественно, в Китае. Пекин, следуя рекомендациям отца китайских реформ Ден Сяопина («держаться в тени и ничем не проявлять себя»), редко выступает с подобными громкими политическими инициативами на международной арене. Фактически КНР предлагает вместо дискредитировавшего минского формата, который использовался Западом как время мирной передышки перед новой войной, пекинский формат переговоров.
Россия не выбирает посредников № 1 или № 2, но Москва вправе оценивать по факту реальных предложений и позиций мировых игроков потенциал партнеров в деле мирного разрешения продолжающегося конфликта при уважении интересов и безопасности российской стороны. Россия развивает прагматичную дипломатию, принимает компромиссы там и тогда, где и когда они оправданы и отвечают национальным и общечеловеческим интересам (включая тему экспорта украинского зерна, обмен военнопленными, гуманитарная помощь гражданскому населению в зоне конфликта). Вместе с тем, Россия не может в угоду чьим-либо интересам идти на уступки в вопросах национальной безопасности и защиты прав русского населения.
Поскольку китайский план пока отвергнут (либо не принят) Вашингтоном и Киевом, у Анкары, все же, сохраняются шансы развивать дипломатическую активность в российско-украинских переговорных процессах. Реджеп Эрдоган прекрасно разбирается в тонкостях международной дипломатии, а традиционная гибкость турецкой политики создает условия для повышения роли Турции в подобных ситуациях. И все же, исход мира продолжает пока зависеть от итогов военных действий.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
