Турция в силу своего объективного географического положения занимает важное место на Ближнем Востоке, оказывает ключевое влияние на региональные события, сохраняет актуальное значение на южном фланге НАТО и контролирует стратегические коммуникации на стыке трех континентов (Азии, Европы и Африки). Соответственно, от политического выбора Турции и ее последующего курса зависят многие процессы в системе международных отношений.
Очередные президентские и парламентские выборы в Турции, которые состоятся в июне 2023 г. (в год столетия образования Турецкой Республики), представляют высокий интерес для внутреннего и внешнего наблюдателя. Подобное внимание к турецкой политике определяется особенностями динамичных трансформаций региона, а также особым напряжением внутриполитической борьбы между правящей Партией справедливости и развития (ПСР) и оппозицией на фоне усугубляющегося экономического кризиса к 21 году власти Р. Эрдогана.
Следует признать, что Турция после Второй мировой войны прошла большой путь формирования демократической политической системы, где полоса стабильности сменялась кризисом (включая три военных переворота в 1960, 1971, 1980 гг. и одна неудачная попытка в 2016 г.) и наоборот. В начале ХХI в. в Турции произошел феномен не только прихода к власти происламской консервативной политической силы в лице ПСР, но, как показало последующее время, более успешной прагматичной и национально ориентированной команды во главе с харизматичным Эрдоганом.
Нельзя сказать, что после основателя Турецкой Республики Кемаля Ататюрка в новой истории турецкого государства не было успешных и выдающихся лидеров (например, тот же Аднан Мендерес, Сулейман Демирель, Тургут Озал). Каждый из названных руководителей Турции в свое время внесли немалый вклад в развитие государства, умелое сочетание национальных интересов с интересами Запада и обеспечение стабильности отношений с СССР (Россией). При этом не удалось избежать и определенных ошибок, что трагично сказалось в личной судьбе Аднана Мендереса и Тургута Озала.
Естественно, политическая реформа по установлению многопартийной системы выборов в середине ХХ в. стала объективным следствием прогрессирования Турции с ее членством в НАТО. США, строго наблюдающие за политическими процессами в союзных странах, всегда проявляли особое внимание к турецкой внутренней политике с исключением радикализации курса на независимость. При всех издержках экономических проблем Турции главной причиной состоявшихся и провального военных переворотов становилась угроза обособленного внешнеполитического курса Анкары. ЦРУ достаточно эффективно удавалось пресекать подобные тенденции в Турции с опорой на влиятельные позиции в турецких спецслужбах и Генеральном штабе ВС, что в ХХ в. выразилось в трех военных переворотах.
С распадом СССР, видимо, ослабли и позиции американской разведки в турецких силовых структурах ввиду снижения актуальности военной угрозы России на южном фланге НАТО. Вместе с этим, по тем же объективным причинам на рубеже веков снизилась и монопольная роль Турции в ближневосточной стратегии НАТО, а с появлением новых членов и партнеров Североатлантического блока (Болгарии, Румынии, Украины и Грузии) – и в акватории Черного моря. При этом образование пяти тюркских стран на постсоветском пространстве способствовало кристаллизации новой внешнеполитической стратегии Турции.
Данная внешняя динамика в сочетании с перманентными проблемами экономического кризиса в Турции вынуждала того же президента Тургута Озала сделать ставку на развитие свободной рыночной экономики, крупный бизнес, интеграцию в мировую экономику и продвижение турецких товаров. Параллельно с экономикой Озал искал возможности укрепления независимого курса страны и ослабления влияния турецких военных на внутриполитические процессы. Именно Озала считают инициатором и основателем новой стратегии Турции, получившая название «неоосманизм», которая была развита и продолжена в 2000-х гг. его последователем Реджепом Эрдоганом. Неоосманизм означал политические похороны республиканской стратегии «кемализма» с изменением курса Турции от регионального государства в пользу сверхрегиональной державы. Естественно, подобный расклад не мог устраивать США.
Согласно известному делу «Сурсулукский скандал» в прессе появилась информация, что президент Тургут Озал и глава жандармерии Эшреф Битлис, выступавшие за невоенные (политические) методы решения курдского вопроса, по странному стечению обстоятельств скончались в 1993 г. В частности, один от инфаркта, второй в авиакатастрофе, что некоторые эксперты связывают с внешним вмешательством.
Подобное наследство, доставшееся лидеру ПСР Реджепу Эрдогану, позволило в начале ХХI в. сконцентрироваться на укреплении независимости и поиске нового восхождения Турции в качестве одного из полюсов многополярного и центра тюркского мира. Феномен правления Эрдогана связан не только продолжительностью его власти сроком в два десятилетия, сколько достижениями Турции во внутренней и внешней политике. В частности, ему удалось обеспечить укрепление независимого курса страны; выстроить более прагматичные отношения с такими крупными державами, как Россия и Китай; провести политическую реформу власти (переход от парламентской модели управления к президентской); реализовать крупные экономические проекты в области транзитных коммуникаций и атомной энергетики; превратить Турцию в ключевой фактор на пути экспорта газа в Европу; заложить основу общетюркской интеграции с опорой на взаимовыгодные интересы в области экономики, энергетики, политики и безопасности.
Независимый курс Эрдогана стал главной причиной инициирования с участием внешних сил (в частности, США и пребывающего в штате Пенсильвания имама Фетуллаха Гюлена) с опорой на командование ВВС Турции (в частности, бывшего главкома ВВС генерала Акына Озтюрка и начальника авиабазы «Инджирлик» генерала Бекыр Эрджан Вана) военного переворота в июле 2016 г. Координатором данной тайной операции со стороны ЦРУ назывался бывший резидент американской разведки в Кабуле и куратор Ф. Гюлена Грэм Фуллер, Однако летом 2016 г. Эрдогану, благодаря эффективным действиям турецкой разведки (МИТ) во главе с преданным Хаканом Фиданом и при содействии российских коллег, удалось сохранить свою жизнь, подавить попытку переворота и провести жесткие репрессии против оппонентов.
Конечно, цикличность кризисных явлений в мировой экономике и монетаристский курс, когда темпы роста денежной массы превышают уровень развития национальной экономики, не могли не затронуть турецкую экономику. Эрдоган, достигнув существенных успехов во внешней политике, не сумел удержать стабильность внутри Турции. В свою очередь выраженная самостоятельность президента Р. Эрдогана (например, по теме военно-технического партнерства с Россией) отрицательно сказалась на финансово-экономической помощи Турции со стороны мировых институтов под контролем США. В результате, сегодня Турция испытывает сложный период высокой инфляции, превышающей 70% (а по данным Le Figaro, инфляция перешла черту 84%). Некоторые эксперты полагают, что финансово-экономический кризис и высокую инфляцию во многом спровоцировал сам Р. Эрдоган, настояв на снижении ключевой ставки Центробанка до 14%.
Сложившаяся ситуация заставляет администрацию Р. Эрдогана сохранять высокую заинтересованность экономического партнерства с такими крупными игроками как Россия и Китай, рассматривать новые проекты регионального сотрудничества на Ближнем Востоке, Южном Кавказе и Центральной Азии.
Успехи турецкой армии и оружия в локальных конфликтах на сирийском, ливийском и закавказском театре военных действий также стимулируют поддержку анатолийским обществом курса правящей партии, которая в духе традиционной турецкой дипломатии продвигает большие и малые национальные интересы на внешней арене и укрепляет статус регионального лидерства Турции.
Тем не менее, очередные президентские выборы в июне 2023 г. для Р. Эрдогана и его партии обещают быть сложными в ситуации роста экономического кризиса, высокой инфляции, безработицы, падения рейтинга лидера до 35%, напористости молодых представителей оппозиции с умеренным курсом, ориентированных на США и евроинтеграцию.
Правящая ПСР Реджепа Эрдогана сохраняет коалицию с Партией националистического движения (ПНД) Дёвлята Бахчели, которая имеет 7-10% поддержки избирателей. Основными конкурентами ПСР и Эрдогана в парламентских выборах традиционно выступают кемалистская Народно-республиканская партия (НРП) Кемаля Кылычдароглу и «Хорошая партия» Марал Акшинер. Главными же оппонентами на пост президента, скорее всего, являются представители НРП с опытом мэров двух крупных городов Стамбула и Анкары (соответственно, Экрем Имамоглу и Мансур Яваш), хотя не исключается и конкуренция со стороны Марал Акшинер, несмотря на ее заявление о желании стать премьер-министром (может с расчетом на восстановление парламентской модели власти).
К лету 2023 г. лидер НРП К. Кылычдароглу окажется самым возрастным кандидатом (к тому моменту ему будет 74 года), да и рейтинг главного кемалиста в мае 2022 г. по данным исследовательской организации SOANAR составлял всего 3,5% против почти 35% у Эрдогана.
После объявления Р. Эрдогана в июне 2022 г. в Измире (городе, где состоялось избрание Кылычдароглу в парламент) о своем решении принять участие в президентских выборах, в сентябре решением суда Экрем Имамоглу получил 2,7 лет заключения за оскорбление Избирательной комиссии и 5 лет лишения участия в политической деятельности. Возможно, данное решение снизит остроту борьбы за кресло президента для Эрдогана (хотя процесс апелляции может растянуться до даты выборов и поменять ситуацию). В свою очередь Мансур Яваш заявил о желании продолжить политическую карьеру мэра столицы. Правда, и в этом случае, возможно, данное мнение Яваша было продиктовано желанием исключить в свой адрес преждевременные провокации по блокированию его участия в президентской кампании.
Предвыборная кампания в Турции обещает быть напряженной, если силы оппозиции по рекомендации бывшего премьер-министра и лидера «Партии будущего» Ахмета Давутоглу объединятся и выдвинут единого кандидата с координацией действий с единым центром. Эрдогану вряд ли может помочь очередная победоносная локальная военная операция в «идлибской зоне» Сирии против местных курдов. Дело в том, что Турция здесь может явно столкнуться с интересами ряда ключевых стран (в частности, США, Ирана и Китая).
Впрочем, России тоже крайне не выгодно ослабление собственных позиций в Сирии и охлаждение отношений с Дамаском. Москва заинтересована в сохранении баланса сил как в Сирии, так и в Закавказье при наращивании российско-турецкого партнерства в области экономики. Встреча же глав оборонных ведомств Турции и Сирии при содействии российской стороны 28 декабря 2022 г., согласно мнению турецкого министра Хулуси Акара, сохраняет надежду на мирное разрешение противоречий с уважением территориальной целостности Сирии.
До выборов остается полгода, что, с учетом турецкой экспрессивной внутриполитической динамики, является достаточным временем для проявления новых событий, способных оказать влияние на выборы, а главное – на мнение избирателя. Естественно, действующий президент нацелен на достижение важных результатов в прорывных интересах Турции и ее граждан. Одним из таких знаковых достижений в год 100-летия Республики может стать реализация стратегии генерала Вехиб-паши, отмеченная 4 июня 1918 г. на подписании Батумского договора, по выходу Турции через кратчайший путь в тюркский Восток. Правда, данный проект в немалой степени зависит от сохранения баланса интересов и укрепления стратегического партнерства Турции с Россией в том же Закавказье. Не менее прорывным проектом для стабилизации и развития турецкой экономики выступает идея превращения Турции в крупнейший газовый хаб с концентрацией газа из России и тюркских стран СНГ на пути в Европу. В этой же динамики выступает китайский проект «Один пояс – один путь» через постсоветский юг и Турцию в Европу.
Россию нередко на том же постсоветском пространстве обвиняли в проведении дипломатии с опорой на правящие силы и недостаточном внимании к оппозиции. Возможно такая же ситуация сложилась и в отношениях с Турцией. Однако ради справедливости следует отметить, что русская дипломатия отличается от той же западной своей надежностью и порядочностью, уважением выбора граждан своих лидеров и дорожит отношениями партнерства. Это вовсе не означает, что российские компетентные структуры не владеют всей полнотой информации о динамике событий вне зависимости от географии. Турецко-российское партнерство основывается на прагматичных интересах, судьба которых сохраняет актуальность и поддерживается двумя обществами.
При всех случаях судьба Турции в руках ее граждан и мало зависит от иностранных экспертов. Вне зависимости от итогов предстоящих выборов в Турции, если они состоятся, Москва с уважением отнесется к выбору турецкого народа.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
