Увы, это все-таки случилось, и автор начинает серию материалов, посвященных тому, как выглядит ситуация на текущий момент, а также о вероятных причинах и последствиях этого факта.
На данный момент хронология событий выглядит примерно так: с начала пандемии в стране ни разу официально не сообщалось о случаях заражения коронавирусом. В июле 2020 года власти заявили о подозрении на заболевание у человека, который нелегально перешел границу. Ким Чен Ын созвал экстренное заседание политбюро. Всех контактировавших с вероятным заболевшим поместили на карантин, но в итоге это оказалось обычное ОРВИ.
8 апреля 2022 г. Всемирная организация здравоохранения опубликовала информацию о положении с эпидемией COVID-19 в Северной Корее: с 17 по 31 марта было протестировано около 2700 человек, имевших симптоматику, близкую к коронавирусной, работники системы здравоохранения, а также сотрудники таможни и пограничных служб. Все тесты оказались негативными.
В апреле 2022 начавшееся в январе движение грузовых поездов по маршруту между китайским городом Даньдун и северокорейским пограничным городом Синыйчжу было приостановлено, по-видимому, из-за всплеска случаев заболевания COVID-19 в китайских провинциях Ляонин и Цзилинь, которые граничат с Северной Кореей. С другой стороны, анализы спутниковых снимков, выполненные специалистами портала NK Pro, показали, что КНДР завершает работы по созданию карантинно-дезинфекционного центра в районе ж/д станции Туманган и готовится к возобновлению грузового сообщения с Россией.
24 апреля американская газета Washington Post, ссылаясь на отчёт специального докладчика ООН по правам человека в Северной Корее Томаса Охеа Кинтаны, сообщила, что только две страны мира — Северная Корея и Эритрея — не вакцинировали своё население от COVID-19. По его оценке, ограничения в связи с COVID-19, включая закрытие границ, по-видимому, предотвратили вспышку вируса внутри страны, хотя и обернулись «значительной ценой для общественного здравоохранения и дальнейшим усугублением проблем в экономике».
В общем, «ничто не предвещало беды». Однако 6 мая СМИ РК сообщили, что Северная Корея приказала своим гражданам оставаться в своих домах в среду по неустановленным причинам, отменив приказ на следующий день. Некоторые предположили, что этот приказ, возможно, был вызван случаями лихорадки в стране.
9 мая Северная Корея вновь призвала активизировать усилия по предотвращению распространения COVID-19 на фоне растущих случаев заболевания лихорадкой. Одновременно южнокорейская разведка предположила, что временный карантин связан с COVID-19.
10 мая жителям Пхеньяна снова было внезапно приказано закрыться дома, причем источники издания NK News описали причину этого как неуказанную «национальную проблему». Вечерние собрания были отменены, и на автобусных остановках образовались очереди. Однако иностранный дипломат, работавший в Пхеньяне, сообщил NK News, что краткосрочные инструкции оставаться внутри не являются чем-то необычным. Даже до начала пандемии COVID-19 в 2020 году сам ресурс неоднократно сообщал о случаях, когда гражданам столицы было приказано оставаться дома из-за опасений, что COVID-19 прибудет в страну во время пыльных бурь из-за рубежа.
11 мая NK News отмечал, карантин в Пхеньяне продолжается, но государственные СМИ продолжали функционировать в обычном режиме. Наблюдение через ДМЗ за приграничными территориями Севера тоже не выявило ничего особенного.
Гром грянул 12 мая, когда ЦТАК официально подтвердила первый случай заражения вирусом COVID-19. Как оказалось, анализы, собранные 8 мая у «у пациентов с высокой температурой в одной организации столицы», обнаружили «стелс-омикрон». В тот же день прошло заседание Политбюро под председательством Ким Чен Ына, главной темой которого стала выработка карантинных мер реагирования. Раскритиковав релевантные структуры за «беспечность, распущенность, безответственность и неспособность», Ким Чен Ын распорядился ввести общенациональный локдаун, «принимать меры по мобилизации запасов медикаментов, накопленных на чрезвычайный случай» и вернуть высший уровень карантинных мер, который вводился в начале пандемии.
Проникновение вируса было оценено как «самое серьезное чрезвычайное происшествие государственного уровня», а выступавший на заседании лидер КНДР впервые появился в маске. В тот же день выяснилось, «с конца апреля незнакомая лихорадка резко распространялась по всей стране, за короткий срок зарегистрировано более 350 тысяч пациентов с высокой температурой, среди которых более 162 тысяч 200 человек вылечились». Правда, в материалах ЦТАК говорится не о тех, у кого диагностирован коронавирус, а о больных «лихорадкой», куда могут входить и ковидные, и те, у кого просто высокая температура, благо с 2020 г. симптомов ОРВИ было достаточно, чтобы попасть на особый учет и карантин.
Отдельно хочется обратить внимание на следующий факт. Пока «режим самоизоляции» работал, антипхеньянская пропаганда вроде Daily NK постоянно рассказывала аудитории, что это не так: вбрасывались фальшивые новости о полностью вымерших деревнях, о не получающих помощи солдатах в карантинных частях, о том, что Ким Чен Ын покинул Пхеньян и уехал в уединённое место. Но, когда прорыв пандемии действительно произошел, ни Daily NK, ни другие пропагандистские «рупоры» подобного плана ничего не написали об этом.
13 мая на заседании политбюро Ким Чен Ын сказал, что вспышка «лихорадки неизвестного происхождения» стала для КНДР крупнейшим потрясением с момента основания страны, и призвал извлечь уроки из передовой карантинной системы сдерживания распространения COVID-19 в других странах, включая Китай. Но болезнь распространялась как лесной пожар. В итоге Ким издал экстренный указ о незамедлительных и своевременных поставках медикаментов из госрезервов и распорядился мобилизовать и развернуть армейские медицинские подразделения.
В тот же день стало известно, что Северная Корея обратилась к Китаю с просьбой предоставить материалы и оборудование для карантина, и в настоящее время ведутся соответствующие консультации.
Последние данные по распространению эпидемии, которыми обладает автор перед отправкой текста в редакцию, касались 17 мая 2022 г.: из примерно 25-миллионного населения страны заболели 1715 950 человек, 1024720 выздоровели, а 691 170 находятся на лечении. Количество умерших составляет 62 человека.
Как коронавирус попал в КНДР? Некоторые маргинальные и ультраправые протестантские организации уже начали намекать, что без них не обошлось, но делают это очень осторожно, потому что подобные заявления могут восприниматься как признание в терроризме с использованием биологического оружия. Полностью отбрасывать эту версию нельзя, но наиболее вероятный вариант все-таки то, что источник – это приграничный китайский Даньдун, где как раз прошла вспышка. Судя по тому, что даже официальные материалы ЦТАК говорят «о заболевших в некой организации», речь может идти о том, что на фоне частичного восстановления торговых связей какой-то чиновник вернулся со штаммом «стелс омикрон», который отличается сложностью в выявлении и высокой заражаемостью.
Насколько страна может справиться со вспышкой, не вызвав коллапс системы здравоохранения? На счастье, несмотря на высокий уровень заражаемости и очень существенное число заболевших, омикрон обладает более низкой летальностью. Поэтому, если Северная Корея будет использовать ту стратегию, к которой на фоне омикрона пришла Южная (госпитализировать не всех заболевших, а только тех, кому нужна серьёзная помощь), нагрузка на медицинскую систему будет смягчена.
Понятно, что с проникновением ковида в страну, медицинская политика севера будет меняться. Раньше они не принимали вакцины ни от ВОЗ, ни от Юга, ни от России и Китая, полагаясь на карантин и объясняя это тем, что вакцинация не даёт 100%-й гарантии, особенно от новых штаммов, и полагаться надо на карантин. Но сейчас могут потребоваться дополнительные меры, и по слухам, китайская, а возможно, и российская помощь уже в пути.
Насколько страна сможет продержаться в режиме локдауна, носящего практически тотальный характер, без вреда для социально-экономической жизни. Это самый непростой вопрос, который упирается в представления конкретного эксперта о размерах «подушки безопасности режима». По ощущениям автора, несколько недель пройдут относительно нормально, но вопрос в том, насколько в условиях локдауна удастся наладить снабжение городов продовольствием и медикаментами. Армия мобилизована и надеемся, она справится.
В какой мере это повлияет на развитие ракетно-ядерной программы? Как ни странно, есть два противоположных варианта развития. Первое предположение говорит о том, что Север будет подчёркивать, что пандемия не является поводом для усиления давления и использования эпидемиологической ситуации как рычага «вакцины в обмен на денуклеаризацию». А значит, «будем показывать зубы» — ведь последний пуск был 12 мая. Второе предположение – что Северу будет не до новых пусков и не до ядерных испытаний: таковое не вызовет приязни у Москвы и Пекина, чья помощь важна.
А на межкорейские отношения? Поскольку «ковид не знает национальности» и воспринимается как проблема мирового масштаба, это может стать хорошим шансом «протянуть Северу руку», не обставляя помощь дополнительными условиями. Этот момент хорошо понимают и в Южной Корее: несмотря на заявленную более жесткую линию в отношении Севера и его пусков, Юн Сок Ёль и его администрация немедленно отреагировали готовностью помочь. Однако ответа Сеулу пока нет, и более подробный обзор международной реакции на проникновение коронавируса в Северную Корею читайте в следующих материалах автора, так как размер каждой статьи ограничен.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
