10 мая 2022 г. на площади перед зданием Национального собрания в Сеуле состоялась церемония инаугурации нового президента РК Юн Сок Ёля. Девизом церемонии стала фраза «Снова Республика Корея, новая страна для граждан».
За событием наблюдали около 40 000 человек, в том числе 24 000 представителей общественности. По традиции на инаугурации нового президента присутствовали его предшественники, и не только уходящий Мун Чжэ Ин и его жена Ким Чжон Сук, но и Пак Кын Хе, которая, напомним, была помилована в декабре 2021 года. Вопрос о том, посетит ли Пак мероприятие, был острым, однако в апреле Юн посетил ее резиденцию в Тэгу, чтобы пригласить ее на мероприятие. Экс-президента Ли Мён Бака, отбывающего 17-летний тюремный срок за растрату и взяточничество, представляла его супруга Ким Юн Ок. Квон Ён Сук, вдова бывшего президента Ро Му Хена, который покончил с собой в 2009 году, не присутствовала на церемонии по состоянию здоровья.
Куда интереснее состав иностранных гостей. По данным президентской канцелярии Юна, на церемонии его инаугурации присутствовали около 300 высокопоставленных иностранных лиц, в том числе 143 иностранных посла в Корее. Отметим самых главных. США представлял «Второй джентльмен» (читай: муж вице-президента США Камалы Харрис) Дуглас Эмхофф. Этот уровень – заметно ниже предыдущих. В 2003 году президентскую делегацию на инаугурации Ро Му Хена возглавлял госсекретарь Колин Пауэлл, в 2008 г. на инаугурации Ли Мен Бака — госсекретарь Кондолиза Райс, в 2013 году — на инаугурации Пак Кын Хе советник Белого дома по национальной безопасности Том Донилон. В 2017 году США не направляли отдельную делегацию из Вашингтона на инаугурацию Мун Чжэ Ина, поскольку церемония состоялась на следующий день после его победы на досрочных выборах в результате импичмента Пак. По мнению СМИ РК, «второй джентльмен», вероятно, был выбран главой делегации «с учетом расписания других высокопоставленных чиновников (которые оказались слишком заняты)», однако ожидается, что, когда 20-22 мая в Сеул с визитом приедет президент Джо Байдена, с ним будут и госсекретарь Энтони Блинкен и советник по национальной безопасности Джейк Салливан.
Что же до Японии, то разговоры о визите премьер-министра Кисиды велись, но в итоге было решено, что, несмотря на желание Юна урегулировать отношения двух стран, пока они недостаточно крепки для визита первого лица, и Страну восходящего солнца представляли министр иностранных дел Есимаса Хаяси, а также бывший премьер-министр Юкио Хатояма.
От КНР был вице-президент Ван Цишань, считающийся одним из ближайших помощников председателя КНР Си Цзиньпина и известный проведением массовых антикоррупционных кампаний. Он оказался самым высокоранговым представителем окружающих РК держав. Заметим, до этого Пекин направлял на инаугурации президента Южной Кореи чиновников уровня вице-премьера. В 2013 году это был член государственного совета по вопросам образования, культуры и науки Лю Яньдун, а в 2008 году государственный советник по иностранным делам Тан Цзясюань. Именно поэтому в некоторых сообщениях СМИ визит Вана был назван беспрецедентным и рассматривался как попытка сдержать США.
Другими высокопоставленными гостями были президент Сингапура Халима Якоб, спикер Сената Канады Джордж Дж. Фьюри, президент Центральноафриканской Республики Фостен-Арканж Туадера и бывший президент Индонезии Мегавати Сукарнопутри. Среди менее высокоранговых иностранных гостей были спикер Сената Канады Джордж Фьюри, Первый заместитель Председателя Сената Парламента Узбекистана Содик Сафоев, Государственный министр Великобритании по делам Азии и Ближнего Востока Аманда Миллинг, представитель правительства Эмирата Халдун Халифа Аль Мубарак и председатель правления Saudi Aramco и Управляющий Саудовским Государственным инвестиционным фондом Ясир бен Осман Аль-Румайян.
Российское правительство не направило делегацию, и вместо нее присутствовал посол Андрей Кулик.
Инаугурационная речь Юн Сок Ёля отличалась от типичного стиля нового президента, выступающего по принципу «как здорово, что мы здесь собрались; теперь послушайте какое светлое будущее я вам обещаю». Юн начал с того, что смиренно принимает доверие народа и признание поколения построить либеральную демократию, обеспечить процветающую личную экономику. А потом президент сразу начал с того, в какое тяжелое время сейчас живётся: сложные и многогранные кризисы (от пандемий и войн до сбоев в глобальных цепочках поставок, влияющих на экономику или энергетического кризиса), которые «отбрасывают длинную и темную тень». Безработица и неравенство растут, но страшнее то, что «многие сограждане потеряли чувство общности и принадлежности. Политический процесс, который несет ответственность за рассмотрение и решение этих проблем, потерпел неудачу из-за кризиса демократии, и одной из главных причин такого провала является тревожное распространение антиинтеллектуализма».
Что это за новый термин в трактовке Юна? — Когда люди расходятся во мнениях, они могут достичь компромисса, если в основе их дискуссий лежат научные факты и истина. «Это рационализм и интеллектуализм, которые являются основой демократии». Однако, «когда мы видим только то, что хотим видеть, и слышать только то, что хотим слышать; когда массы избивают и заставляют замолчать тех, кто с ними не согласен, и делают это с помощью грубой силы – вот как антиинтеллектуализм серьезно ослабляет демократию и подвергает нас опасности», так как решать насущные проблемы становится еще труднее. Преодолеть проблему антиинтеллектуализма можно за счет веры в общие ценности, главная из которых, по Юну, — свобода. Услышать такое от бывшего прокурора необычно, но близкие друзья Юна, такие как Чан Чжэ Вон, еще до ухода Юна в консерваторы говорили, что личные взгляды нового президента близки к либертарианским.
Как отметили местные обозреватели, за недлинную речь Юн употребил слово «свобода» 31 раз. За ним последовали «люди» (15 раз), «граждане» (15 раз), «глобальные» (13) и «мир» (12 раз). Зато — что немедленно отметили его политические противники — Юн ни разу не сказал о «единстве», примирении или сплочении.
Однако, с точки зрения автора, победителю с разрывом меньше процента было бы лицемерием говорить о единстве нации, и когда на следующий день Юна об этом спросили, он честно сказал, что «пропустил это слово, поскольку нет необходимости его упоминать. Вместо этого я предложил ценности, которые нам нужно объединить». Скорее интересно то, что такие слова, как «справедливость» или «законность», которые активно использовались в его предвыборной кампании, тоже не были упомянуты.
Еще противники Юна считают, что в антиинтеллектуализме он обвиняет демократические силы, хотя упоминались не силы, а методы. А пассаж «свобода — это не то, чем может наслаждаться только победитель», они благочестиво проигнорировали. Видимо, демократы узнали себя в зеркале (чрезмерное групповое мышление и избирательное правосудие были визитной карточкой режима Муна со времен Свечной революции), но консерваторы классического типа страдают от той же болезни.
Решить проблемы внутренней политики страны Юн собирается за счет «быстрого и устойчивого роста, который улучшит социальную мобильность, тем самым помогая избавиться от фундаментальных препятствий, которые усугубляют социальную пропасть и конфликты». Этот рост предполагается достичь благодаря науке, технологиям и инновациям, которые «защитят нашу демократию, расширят свободу и наши неотъемлемые права, чтобы позволить нашим людям наслаждаться устойчивой достойной жизнью». А поскольку в одиночку такой прогресс недостижим, «мы должны работать вместе с другими странами-единомышленниками, которые уважают свободу и поощряют творчество», указал Юн.
Таким образом, для Юна внутренняя и внешняя политика переплетены, так как либеральная демократия создает прочный мир, позволяющий процветать свободе и являющийся чем-то большим, чем просто предотвращение войны. «Когда мы берем на себя большую международную роль, мы также можем найти правильное решение многих наших внутренних проблем», а РК как десятая экономика мира «обязана взять на себя более важную роль, соответствующую нашему статусу глобального лидера». Поэтому «мы должны активно защищать и продвигать общечеловеческие ценности и международные нормы», «взять на себя еще большую роль в расширении свободы и прав человека не только для себя, но и для других», считает Юн.
Казалось бы, из такой преамбулы вытекает максимально жесткая позиция по отношению к КНДР как записному нарушителю прав человека, однако это оказалось не так. Да, ракетно-ядерные амбиции Пхеньяна «представляют угрозу не только для нашей безопасности и безопасности Северо-Восточной Азии», но «дверь для диалога останется открытой, чтобы мы могли мирно разрешить эту угрозу». И «если Северная Корея действительно начнет процесс полной денуклеаризации, мы готовы работать с международным сообществом, чтобы представить смелый план, который значительно укрепит экономику Северной Кореи и улучшит качество жизни ее народа», отмечает Юн.
Правда, северокорейский кусок был текстом, где Юн предъявил какую-то конкретику, в остальном его речь была лишена четких планов. Возможно, Юн не захотел давать обещаний, которые могут оказаться невыполненными по объективным причинам (достаточно вспомнить, что обещал в похожей ситуации Мун и что в итоге было сделано), но даже консервативная «Чунъан Ильбо», с одной стороны, отметила, что «Юн Сок Ель дал не так много обещаний, как его предшественники. Вместо этого он предложил, откуда следует двигаться стране», с другой — указала, что Юн подчеркнул важность науки, технологий и инноваций, но, к сожалению, «пропустил какие-либо подробности о том, как это сделать».
В итоге перед нами предстал президент с очень интересной личной и политической позицией:
- Бывший силовик, для которого ключевым понятием является не «безопасность», а «свобода», причем, как отмечает «Чунъан ильбо», еще в начале своей политической карьеры Юн говорил, что демократия без свободы — это не демократия.
- Рационалист и технократ, для которого главным пороком общества и корнем многих проблем оказывается антиинтеллектуализм, а в основе прорыва лежат наука, технологии и инновации.
- Поклонник американского кредо «свобода и права человека для себя и для других», считающий, что РК, как ответственная держава, должна бороться за эти ценности вместе со «странами-единомышленниками».
- Меньший проамериканист и ястреб, чем могло показаться — внешнеполитический курс был описан как защита свободы, но слово «США» не было произнесено. Из всех стран-соседей по имени назвали только Север.
- Человек, собирающийся очень многое переделывать в обществе и политической культуре. Пассаж о том, что все члены общества должны иметь справедливый доступ к основным экономическим ресурсам, образованию и культуре вместо того, чтобы быть прикованными к системе «победитель получает все» — и в то же время соблюдать справедливые правила, очень важен для автора.
В общем, следить за деятельностью нового лидера РК явно будет интересно.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».