Как мы не раз писали, предвыборная гонка 2021-22 гг. в Южной Корее берет рекорды по объему черного пиара и компромата, вброшенного против обоих кандидатов, и понятно, что тот, кто приберег самое «вкусное» напоследок, имеет большие шансы на успех.
Казалось, скандалы вокруг жены Юн Сок Еля перетянули внимание на кандидата от консерваторов, но вскоре счет как минимум сравнялся.
Еще несколько лет назад одна из консервативных партий выдвинула подозрение, что Ли Чжэ Мен, будучи мэром Соннама Кореи, заставил несколько компаний спонсировать городской профессиональный футбольный клуб в обмен на решение их проблем, в основном связанных с землепользованием и разрешением на строительство. При этом Ли был президентом клуба. В итоге в 2015-2017 гг. шесть компаний предложили команде в общей сложности 16,05 миллиарда вон ($13,3 миллиона) под предлогом спонсорских и рекламных сборов. С 2018 года полиция расследовала это обвинение, но в сентябре 2021 года прекратила дело из-за отсутствия доказательств. Прокуратура подала протест, но теперь делом занимается главный прокурор Соннама Пак Ын Чжон, который учился в том же университете, что и Ли Чжэ Мён, а в ноябре 2020 года сыграл активную роль в качестве инспектора Министерства юстиции в стремлении принять дисциплинарные меры в отношении генерального прокурора Юн Сок Еля.
Между тем если выяснится, что пожертвования футбольному клубу были сделаны в обмен на услуги, не одобренные правительством, это может быть преступлением в виде коммерческого подкупа. Сейчас этот скандал снова активизировался после того, как зампрокурора Пака ушла в отставку, заявляя о том, что он препятствует расследованию.
Затем старший сын Ли Чжэ Мена подозревается в том, что получал в армии особое отношение как сын мэра крупного города. В августе 2013 года он пошел в армию, а с 29 июля 2014 года без соответствующего военного приказа был на 52 дня госпитализирован в Столичный госпиталь Вооруженных сил, который находится в Соннаме. Точнее приказ о госпитализации был подписан задним числом месяц спустя, так что технически все это время младший Ли был в самоволке. Более того через год после его госпитализации мэрия Соннама (читай мэр Ли Чжэ Мён) увеличила максимальную территорию, на которой находится Столичный госпиталь Вооруженных сил, чтобы там можно было построить травматологический центр Вооруженных сил, который благодаря одобрению городских властей был построен как четырехэтажное здание, а не как трехэтажное. Совпадение? Консерваторы, разумеется, думают иначе.
Предвыборный штаб Ли признал факт длительной госпитализации и заявил, что раскроет соответствующий приказ. Но позже «выяснилось», что по ошибке лица, отвечавшего в то время за кадровые вопросы, приказ не был издан, что по мнению недругов Ли, неубедительно. В армии невообразимо, чтобы солдат был госпитализирован без приказа, да еще не в региональный, а столичный госпиталь.
Но наиболее сильная атака на Ли, как и на Юна, оказалась связана с его женой. Тут надо помнить, что в Корее «атаки на семью кандидата» имеют больший убойный вес, чем где бы то ни было. Во-первых, считается, что тот, кто не может навести порядок в семье, точно неспособен управлять государством, а во-вторых, корейская политика очень любит морализаторство, несмотря на крылатое выражение, примерно переводящееся как «у других это измена, у меня это любовь».
И вот телеканал SBS сообщил о том, что в бытность Ли губернатором его подчиненные выполняли поручения его жены Ким Хэ Ген, что тянет на злоупотребление властью. Заговорил некий пока анонимный чиновник мужского пола из секретарского отдела управления правительства провинции, который получал приказы от чиновника от своего начальника в департаменте по общим вопросам по фамилии Пэ, предъявив в качестве доказательств записи телефонных разговоров с апреля по ноябрь 2021 года. Вообще, выходит, что официально Ли нанял Пэ в качестве своего секретаря в качестве протокола для визитов иностранцев, но она эффективно работала личным секретарем его жены.
Пэ в такой ситуации пыталась взять максимум вины на себя. Ли Чжэ Мён тоже извинился и добавил, что попросит аудиторское агентство строго расследовать, есть ли какие-либо доказательства злоупотребления властью.
Глава демпартии Сон Ён Гиль пытался вступиться за Ли и сказал, что государственные служащие выполняли обычные секретарские обязанности, но его замечания сразу же столкнулись с резкой критикой. Согласно правительственным регламентам, супруги глав местных органов власти не могут поручать должностным лицам выполнять их личные поручения.
Хен Гын Тхэк, представитель избирательного комитета Ли, тем более привлек внимание за то, что поставил под сомнение честность откровений разоблачителя.
Но серьезных улик против Ли все еще нет – суд по делу «Соннамгейта» начался, но с этой стороны обвинений мэра не слышно. Раздуть описанное до серьезных злоупотреблений в рамках политической борьбы можно, но все, что пока лагеря Юна и Ли льют друг на друга, скорее портит их репутацию в глазах общественности, чем может послужить основанием для серьезного уголовного дела.
Но пока два основных кандидата идут голова в голову, возрастает значение третьего, который ведет свои, достаточно хитрые игры. Но об этом – уже следующая история.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
