Через двадцать лет после оккупации Афганистана США уходят, а если вещи называть своими именами, то трусливо бегут, судорожно оглядываясь на ходу, чтобы не получить очередного пинка. Скорее всего, и это вполне очевидно, «Талибан» (запрещен в РФ) вернет немедленно себе свои позиции, чтобы контролировать наиболее важные районы страны, контрабанду оружия и наркотиков, вернется, чтобы доминировать в афганской экономике, а внутренняя политика страны, основанная на интересах, прежде всего племен, снова будет регулировать социальную жизнь.
«Американцы ушли, как подтвердил президент Байден, потому что сочли свою миссию выполненной. Конечно, он старался представить ситуацию в максимально позитивных красках, но все понимают, что миссия провалилась. Это открыто признается, в том числе в самих Соединенных Штатах», — справедливо отметил министр иностранных дел России С. Лавров. Он сказал, что терроризм не исчез, террористическая группировка ДАИШ (запрещена в РФ) и отделение «Аль-Каиды» (запрещенная в РФ террористическая организация) укрепили свои позиции в Афганистане. При этом наркопроизводство достигло рекордных высот.
Ранее, 14 июля, экс-президент США Джордж Буш-младший раскритиковал вывод американских военнослужащих из Афганистана, назвав решение Белого дома ошибкой. В настоящее время в Афганистане наблюдается обострение ситуации на фоне вывода американцами военного контингента из страны. Члены движения «Талибан» (запрещено в РФ) смогли захватить несколько населенных пунктов, в том числе у границы с Таджикистаном.
Когда многие во всем мире справедливо говорят, что американская оккупация Афганистана была колоссальной ошибкой, правящие круги тупо, как мантру, постоянно повторяют, что США достигли основных целей, ради которых они в первую очередь, нарушая все международные законы, оккупировали Афганистан: нанесли болезненный удар по талибам и убили Усаму бен Ладена – в основном, отомстив после 11 сентября. Но разве это стоило несколько тысяч жизней американцев, десятков тысяч жизней афганцев и триллиона долларов? Но такова философия правящих кругов в США — добиваться каких-то никому не ведомых результатов для укрепления своей власти путем гибели людей во всем мире и даже своих солдат и офицеров.
В связи с бегством военного контингента из Афганистана сразу же возникает ряд острых вопросов, касающихся политического и военного положения Америки в мире. Первый вопрос — позиционирование Соединенных Штатов в Азии. Присутствие Пентагона в Афганистане, как отмечала газета The New York Times, поставило его вооруженные силы против мягкого подбрюшья России, возможно, дав США стратегический рычаг давления на Москву. Это подкрепляло присутствие Пентагона в Персидском заливе, что означало наличие дополнительных сил против Ирана, если бы это было необходимо. Это также дало Вашингтону возможность наблюдать и потенциально вмешиваться, возможно, в самый опасный спор на континенте: спор между двумя ядерными вооруженными государствами — Индией и Пакистаном.
Но эти преимущества, которые весьма ценились в прошлом, ныне устарели. Стратегические интересы в Персидском заливе снижаются, что является одной из причин, по которой Америка стремится изменить свои отношения с Ираном от конфронтации к сдерживанию, а в некоторых случаях и к сотрудничеству. А что касается индо-пакистанского конфликта, то Вашингтон прекрасно понимает, что его присутствие на границе не является ни полезным, ни желанным.
Теперь главный вопрос Америки в ее позиционировании в Азии, отмечают многие дипломаты и политики, заключается в том, что делать с Китаем. До сих пор наиболее широко распространенное мнение в американских кругах, принимающих решения, состоит в том, что США должны оставаться способной действовать – в том числе в военном отношении – на всем континенте, в непосредственной близости от Китая. С другой стороны, главная цель Пекина сейчас состоит в том, чтобы удержать Вашингтон от военных действий в этом конкретном районе. Эти две противоречивые цели порождают важный спорный момент в зарождающейся американо-китайской стратегической конфронтации.
Это заключение приводит ко второму вопросу. За последние двадцать лет, начиная с Афганистана, Пентагон привык действовать лишь в отношении противников, которые намного слабее, менее изощрены и организованы. Однако в Китае Америка найдет противника, который почти равен ей во многих отношениях. Именно соперничество США и Китая, отмечает саудовская Arab News, может больше всего помешать установлению мира и благоденствия в этом регионе, учитывая их конкурирующие амбиции по формированию регионального порядка. Подчеркивая дипломатическую борьбу за влияние, которую усилила пандемия Covid-19, Белый дом проинформировал, что он намерен служить “арсеналом вакцин для региона”, в то время как Китай заявил, что уже поставил развивающимся странам более 500 миллионов доз. Почувствуйте разницу – Пекин уже поставил свою вакцину, а Вашингтон только обещает. А вот поставит ли он вакцину или нет – это большой вопрос.
Это выдвигает на первый план два момента о том, как воспринимается Америка – внутренне и внешне. Внутри страны американские стратеги, военные, различные слои общества знают – или, по крайней мере, чувствуют, – что два десятилетия боевых действий в Афганистане ни к чему хорошему не привели. Ситуация, возможно, хуже, чем во Вьетнаме пятьдесят лет назад. В конце 1960-х и начале 1970-х годов американская общественность раскололась на две части: одна была за, другая против войны. Вьетнам находился в самом центре американской внутренней политики и ожесточенных споров, не говоря уже о внешнеполитическом курсе. Однако в последнее десятилетие Афганистан (да, собственно, и Ирак) были второстепенными проблемами в американской политике, которым вряд ли уделялось серьезное внимание в общественной жизни. Удивительно, но вряд ли афганскому вопросу уделяется серьезное внимание и в ключевых центрах американского внешнеполитического мышления.
Это является следствием ведения войн против значительно более слабых противников с точки зрения сил и ресурсов. В таких случаях войны превращаются в кампании, где “миссии” якобы завершаются после того, как была уничтожена оборона более слабых противников. Политики, которые никогда не сомневались в результатах кампаний, двигаются дальше. Общественность никогда не вдохновлялась и не сомневалась в возможной “победе”. Ставки, предположительно, были слишком низкими. И все же реальные операции продолжаются в течение многих лет, и со временем не только кампании уходят из поля зрения общественности, они также теряют смысл, ради которого они, предположительно, были созданы в первую очередь.
Это приводит к разочарованию и потенциально к потере веры в механизм принятия политических решений. Такие вопросы, как: Почему мы боролись? Для каких целей? Чего удалось достичь? Как принимались эти решения? И почему мы продолжили? — Все они до сих пор в США остаются без ответа.
Внешняя абсурдность того, как эти военные кампании уносили жизни и продолжались в течение многих лет без четких грандиозных стратегий, стоящих за ними, подрывает любой авторитет и, прежде всего, авторитет Америки. Проблема не в союзниках, которые уже много лет понимают краткосрочную перспективу, театральный характер и центральную роль неких компромиссов в американской политике. Для многих союзников эти характеристики являются существенными чертами и результатами разнообразия, открытости и динамизма, присущих политике глобальной империи, базирующейся на континенте и имеющей свою собственную устоявшуюся систему управления.
Однако оценки оппонентов различны. Многие рассматривают эти характеристики как серьезность уязвимости Соединенных Штатов. С этой точки зрения Америка уже является современной версией Римской империи в период упадка – огромное неравенство и социальные различия внутри, слабый центр, втянутый во внутренние политические дрязги, едва ли осознающий серьезные изменения, происходящие вокруг империи, военные и бюрократия, которые с разочарованием смотрят на слабость центра. При всем этом механизмам принятия решений в центре, как подчеркивает хорошо информированный журнал Time, часто не хватает дисциплины, решительности и критически долгосрочной перспективы – характеристик, которыми эти оппоненты стремятся командовать и проецировать.
Уход, а вернее позорное бегство, из Афганистана завершает еще одну странную главу в американской внешней политике. Но это подчеркивает вопросы об американском позиционировании в мире. Эти вопросы были отброшены в сторону, когда США безраздельно правили как единственная мировая сверхдержава. Сегодня эти вопросы актуальны, потому что Соединенные Штаты вступают в свою самую важную стратегическую конфронтацию со времен окончания холодной войны, конфронтацию, которая затронет почти все части мира. И судя по всему, в этой сложной и упорной борьбе США не будут победителями, а если все же они достигнут превосходства над всем миром, как это было раньше, то это будет пиррова победа, которая уничтожит и саму Америку.
Виктор Михин, член-корреспондент РАЕН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
