В мае с. г. предметом очередного переполоха в системе отношений между некоторыми из ведущих мировых держав оказалось некое событие в Бангладеш. То есть в стране, относящейся к подавляющему большинству членов “мирового сообщества”, которые редко упоминаются в текстах, посвящённых тем или иным аспектам современного этапа “Большой мировой игры”.
Последняя действительно развивается под определяющим влиянием нескольких ведущих игроков, в поле влияния которых иногда оказываются также игровые “аутсайдеры”. Что называется, “в прикладных целях”.
В данном случае таковой оказалась самая густонаселённая (около 170 миллионов человек проживают на площади в три Московские области) и одна из беднейших стран мира, расположенная на берегу Бенгальского залива. Отметим, что совсем не богатая (мягко выражаясь) страна, тем не менее, предоставила хоть какое-то пристанище для 700 тыс. рохинджа, бежавших осенью 2017 г. из соседней Мьянмы.
Вместе с Индией обе эти страны образуют побережье Бенгальского залива, который, наряду с “Китайскими” морями, Персидским заливом в последнее время приобретает возрастающее стратегическое значение в политической игре, разворачивающейся в Индо-Тихоокеанском регионе. В которую, так или иначе, вовлечены все ведущие мировые игроки, но особенно заметным образом Китай, Индия, США и Япония.
Вместе с Австралией трое последних входят в региональную конфигурацию Quad (“Четвёрка”) пока с весьма аморфным статусом, на базе которой, однако, ведущий мировой игрок США совершенно очевидным образом собирается создать “азиатский НАТО”.
Представляется уместным в очередной раз выразить крайнее сомнение в возможности появления в регионе нечто похожего на обязывающий военно-политической союз антикитайской направленности. Если, конечно, Пекин не совершит совсем уж грубых ошибок в политике по отношению к Индии, то есть ключевому участнику Quad. Для чего нет объективных причин, и, напротив, в последние месяцы просматривается взаимное стремление не только к выходу из самого опасного за многие годы конфликта в Ладакхе, но и позитивному развитию двусторонних отношений в целом.
Поэтому столь настороженную реакцию в Пекине вызывают признаки (реальные или мнимые) перспектив расширения Quad, чем занимался М. Помпео в последние месяцы пребывания на посту госсекретаря США. В то же время любое проявление негативного отношения КНР к подобной активности главного геополитического оппонента вызывает с его стороны встречную (и столь же негативную) реакцию.
Именно это и наблюдалось в первой половине мая после появления информации о высказывании посла КНР в Бангладеш на встрече с журналистами страны пребывания о том, что она встретится с “серьёзными проблемами” в отношениях с Пекином в случае присоединения к Quad. При этом сама данная конфигурация была приравнена к “военной организации, нацеленной против возрождающегося Китая и его отношений с соседями”. Осталось неясным, какая фактура послужила китайскому послу основанием для подобного заявления.
Но оно побудило министра иностранных дел Бангладеш АК Абдул Момена в достаточно выверенных словах выразить сожаление с указанием, что Дакка реализует внеблоковую и сбалансированную внешнюю политику, которой намерена придерживаться и далее.
Официальная американская реакция на упомянутое заявление посла КНР в Бангладеш прозвучала 11 мая в ходе пресс-конференции представителя госдепартамента Н. Прайса, которая была посвящена главным образом обострению ситуации на Ближнем Востоке. Однако нашлось место и ответу на вопрос, включавший в себя просьбу дать оценку двум моментам, а именно: перспективе расширения Quad и упоминавшемуся заявлению посла КНР в Дакке.
Что касается первой части вопроса, то Н. Прайс ограничился характеристикой Quad как “неформального, но важного многостороннего механизма, который прямо сейчас объединяет демократических единомышленников”. Видимо, ответом на вторую часть поставленного вопроса следует считать его же ремарку о “невероятно прочных” отношениях между Вашингтоном и Даккой, в рамках которых первый “уважает” как суверенитет второй, так и её “право самостоятельно принимать внешнеполитические решения”.
На следующий день уже официальная позиция КНР по комплексу вопросов, возникших в связи с обсуждаемым высказыванием китайского посла в Бангладеш, была обозначена в ходе регулярной пресс-конференции представителя МИД страны Хуа Чуньян, которая ограничилась краткой репликой, тоже включившей в себя два пункта. Во-первых, констатировался дружественный (“основанный на пяти принципах мирного сосуществования”) характер отношений между КНР и Бангладеш. А также, во-вторых, было высказано негативное отношение Пекина к “попыткам некоторых стран” превратить Quad в инструмент раздора в регионе.
Часть комментаторов усмотрела в указанной реплике определённую корректировку “излишне резкой” позиции китайского посла в Бангладеш.
Что касается Индии, весьма вовлечённой во всё, что касается этой страны (начиная с момента обретения в 1971 г. независимости), то обратила на себя внимание экспертная оценка данного инцидента одним из мэтров индийской политологии С. Р. Моханом. Очевидным образом на ней отразился факт (упоминаемый самим автором) двух последних серьёзных конфликтов на высокогорных участках (квази)границы с КНР (на плато Доклам в 2017 г. и не до конца исчерпанный пока инцидент в Ладакхе). Случившееся в Дакке наводит уважаемого эксперта если не на мрачные, то на довольно скептические размышления относительно перспектив развития ситуации в регионе в целом.
Между тем на официальном уровне в Пекине и Дели отмечают резкое снижение как напряжённости в зоне последнего конфликта, так и градуса напряжённости во взаимной публичной риторике. Что можно только приветствовать. Так, 19 мая в ходе интервью новостному агентству PTI командующий Сухопутными силами Индии генерал М.М. Нараване заявил, что процесс разведения противостоящих в Ладакхе воинских подразделений ведётся по графику и не зафиксировано ни одного инцидента с использованием оружия.
Было бы крайне желательным всестороннее восстановление отношений между двумя азиатскими гигантами хотя бы до того уровня доверительности, на котором они находились до начала нынешнего этапа его падения. Пекин предпринимает в этом направлении весьма заметные усилия. По оценкам газеты Global Times, на КНР приходится до 60% общей неотложной помощи, оказываемой Индии в целях преодоления катастрофического развития среди её населения коронавирусной пандемии. Проявляется желание участвовать в разного рода инфраструктурных индийских проектах.
Но, конечно, травма, нанесённая в последнее время двусторонним отношениям, не излечивается, что называется, “по щелчку пальцев”. Как в руководстве, так и экспертном сообществе Индии сохраняется настороженное отношение к великому соседу, пример которого приводился выше. Что не может не отражаться на сфере двусторонних экономических отношений. В частности, отмечаются препятствия, которые сохраняются на пути участия китайских IT-гигантов в развитии современных коммуникационных систем Индии.
Кстати, в ходе упоминавшейся выше пресс-конференции представителя госдепартамента Н. Прайса был задан вопрос о возможном влиянии США на (предварительное, подчеркнём это) решение Индии не включать китайские компании Huawei и ZTE в предстоящий тендер по развёртыванию в стране коммуникационной системы поколения 5G. В пространном ответе содержались, с одной стороны, мнение о полностью суверенном характере указанного решения Дели, а с другой — “глубокая обеспокоенность [Вашингтона — ред.] опасностями установки сетей, которыми КНР может” неким образом “манипулировать”.
В целом же круги, которые разошлись по воде Индо-Тихоокеанского региона после примечательного высказывания посла КНР в Бангладеш, оказались весьма информативными в плане оценки важных аспектов региональной компоненты нынешнего этапа “Большой мировой игры”.
Наконец, представляется уместным отметить, что основные её участники на уровне официальной риторики стараются в основном “следить за языком”. И это крайне важно в условиях нервирующей неопределённости за мировым игровым столом.
Что же касается отдельных “срывов-экспромтов” (не исключено, заранее спланированных), то так или иначе они корректируются. Как это произошло, например, после обсуждавшегося здесь высказывания посла КНР в Бангладеш.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».