После материала о военном параде в Пхеньяне автор получил ряд просьб более подробно рассказать о том, что представляет собой ракетная программа КНДР на современном этапе.
Сразу же отметим, что КНДР активно развивает свою программу, и Майк Помпео был абсолютно прав, заявляя, что для Северной Кореи «Манхэттенский проект» так же важен, как и для США во время Второй мировой. Поэтому мы можем приводить некоторые данные с поправкой на то, что КНДР активно работает над тем, чтобы, когда эта информация появилась бы в открытом доступе, часть ее уже морально бы устарела.
Ракетно-ядерный щит воспринимается как главное достижение эпохи Ким Чен Ына, и лидер КНДР постоянно повторяет, что ядерное сдерживание будет постоянно гарантировать национальную безопасность страны.
В преддверии юбилея ТПК 29 сентября 2020 г. центральная газета страны «Нодон Синмун» писала, что самым большим достижением ТПК является создание мощного национального оборонного потенциала, гарантирующего суверенитет и выживание.
Самым мощным вариантом оттестированного оружия КНДР является межконтинентальная баллистическая ракета Хвасон-15, которая имеет расчетную дальность полета 8000 миль (12 874 км) и способна нанести удар по любой материковой части США. Ее последний тестовый запуск состоялся 29 ноября 2017 года.
Более ранние образцы той же серии, например, «Хвасон-13» может пролететь до 5500 км и достигает Гуама, а «Хвасон-14» с расчетной дальностью полета 10 058 км способна достичь большей части материковой земли США.
В списке ракет средней дальности значатся твердотопливные «Пуккыксон-2» с дальностью полета 997 км и «Нодон» с 1287 км. Ракеты на жидком топливе «Хвасон-10» и «Хвасон-12» тоже классифицируются как баллистические ракеты средней дальности, способные преодолевать более 2890 километров.
Кроме того, КНДР имела баллистические ракеты малой дальности типа «Скад-Б», но в 2019 году режим провел 13 ракетных пусков и продемонстрировал несколько новых типов ракет, включая свою версию российского «Искандера» или американского ATACMS, а также крупнокалиберную реактивную систему залпового огня, которая фактически стреляет ракетами малой дальности. Такие ракеты «накрывают» всю территорию «Большого Сеула», и не случайно директор исследований оборонной политики Института Катона Эрик Гомес отметил в интервью Korea Times, что, хотя все внимание было уделено МБР и БРПЛ, ракеты малой дальности и РСЗО КНДР «представляют большую угрозу для стабильности, чем ядерное оружие».
С ним был солидарен председатель секции по международным делам Либерально-демократической партии Японии Сато Масахиса, который охарактеризовал проблему так: на этот раз на параде не появились прежние модели ракет “Скад” и “Нодон”, перехват которых могли осуществлять комплексы “Иджис” наземного базирования; вместо них появились «ракеты новых типов, которые невозможно перехватить. Развитие нашего оборонного потенциала не соответствует направлению развития северокорейских ракет».
В том же году в КНДР испытали усовершенствованную баллистическую ракету подводного базирования, которая предположительно имеет дальность полета более 2000 км и, скорее всего, будет перевозиться новой субмариной водоизмещением 3000 тонн.
Хотя ракеты большей дальности не испытывались, работа над ними идет. Как сообщает портал NK News, в 2018 году и позднее государственные СМИ либо преуменьшали визиты Ким Чен Ына на объекты, связанные с ядерной программой, либо вообще скрывали их. Так, менее чем через месяц после знаменитого саммита в Сингапуре в июне 2018 года, в День независимости США, Ким тайно посетил ключевой завод по производству ядерного оружия.
Помимо собственно ракет, совершенствуются средства их перевозки. Известно, что во время «олимпийского перемирия» Ким посещал «завод им. 16 марта», обновление которого привело к реплике Кима о том, что теперь страна может самостоятельно обеспечить себя пусковыми установками для ракет в нужном количестве. Это важно, так как еще 8 февраля 2020 г., на параде в честь 70-летия основания Корейской народной армии, для перевозки «Хвасон-14» были использованы тракторы с прицепом, а «Хвасон-15» везли шесть тягачей WS-51200 из Китая, которым пришлось добавить дополнительную колесную пару.
В конце 2019 года Пхеньян предупредил о демонстрации «нового стратегического оружия», которое может означать новую МБР с большей дальностью, либо новую БРПЛ или подводную лодку, способную запускать такие ракеты. Однако новый «Хвасон» пока не летал, и его ТТХ сугубо предположительны. Так, Майкл Эллеман, старший научный сотрудник по противоракетной обороне в Международном институте стратегических исследований, считает, что ракета может нести около 2,5-3 тонн полезной нагрузки, что почти вдвое превышает аналогичный параметр «Хвасон-15», однако ее габариты делают ее уязвимой для предстартовой атаки, так как ее установка и заправка требуют нескольких часов.
Впрочем, в предыдущем тексте мы уже отмечали, что основное значение этой ракеты – служить демонстративным индикатором красной линии, а не средством внезапной атаки.
В каком направлении идет творческий поиск? — Как сообщала в июле 2020 г. «Чосон Ильбо» со ссылкой на материалы Исследовательской службы Конгресса США, за последние два года Северная Корея усовершенствовала свои баллистические ракеты, метя в «снижение эффективности противоракетной обороны, развернутой в регионе: Patriot, Aegis Ballistic Missile Defense (BMD) и Terminal High-Altitude Area Defense (THAAD)». Так США признали, что противоракетная батарея THAAD здесь может быть выведена из строя ракетами Севера.
6 августа 2020 г. помощник министра обороны по стратегии, планам и возможностям Викторино Меркадо отметил, что «Северная Корея активно работает над созданием ядерных баллистических ракет большой дальности, способных угрожать родине, союзникам и партнерам» и «продолжает расширять свой потенциал баллистических ракет, проводить испытательные пуски, несмотря на международные ограничения». Чиновник отметил, что, хотя многие часто подчеркивают неудачные запуски, режим имеет очень продуманную программу испытаний, где они раздвигают свои технологические пределы, учатся на неудачах и демонстрируют постоянное улучшение.
2 сентября 2020 г. заместитель помощника министра обороны по ядерной и противоракетной политике Роб Суфер отметил, что Северная Корея продолжает наращивать свой ракетный потенциал большой дальности.
20 октября 2020 г. глава Агентства по оборонному развитию РК Нам Сэ Гю указал, что Северная Корея развивает свой ракетный потенциал гораздо быстрее, чем ожидалось, значительно сокращая разрыв с Югом. Представляя анализ оружия, показанного на недавнем военном параде, Нам признался, что «думал, что мы примерно на 20 лет впереди с точки зрения твердотопливных баллистических ракет или других ракетных систем». Но теперь он считает, что разрыв сократился более чем вдвое.
Если суммировать заключения экспертов, то можно выделить несколько направлений:
- Разработка МБР с несколькими боеголовками либо тяжелого блока, в комплекте с которым идет набор ложных целей.
- Миниатюризация ядерного оружия с тем, чтобы боеголовку можно было эффективно размещать на ракетах малой дальности.
- Отработка телеметрии и точности наведения ракет на цель.
- Увеличение возможностей преодоления ПРО противника. Не случайно, комментируя 13 октября демонстрацию Северной Кореей ракет нового типа, министр обороны Японии Нобуо Киси охарактеризовал их как «новый вызов для обеспечения возможностей перехвата».
Конечно, военные Юга утверждают, что угроза парируема. Как отметил представитель минобороны полковник Мун Хон Сик, северокорейские РМД могут быть перехвачены с помощью противоракетных систем Patriot и M-SAM II. В случае атаки с использованием различных типов ракет южнокорейские военные могут вывести их из строя, задействовав не только систему противоракетной обороны корейского образца, но и другие стратегические ударные системы. В отчёте штаба военно-воздушных сил, подготовленного для ежегодной парламентской инспекции работы министерства обороны РК, также отмечается готовность ВВС работать над обеспечением возможности нанесения ответного стратегического удара и укреплением противоракетной обороны, активизировать разведывательную деятельность как на Корейском полуострове, так и в прилегающем к нему регионе в рамках подготовки к переходу под контроль Сеула оперативного командования южнокорейскими войсками в военное время.
Но каждое новое оружие нуждается в испытании, и появление новых ракет только усилило дискуссии о том, когда же их увидят в небе и будут ли для этого причины политические или сугубо технические.
Военный аналитик Кен Гауз в интервью Korea Times отметил, что «Северная Корея не хочет стоять на пути победы Трампа». Профессор Военно-морского колледжа Теренс Рериг тоже сомневается, что «Ким проведет какие-либо крупные испытания оружия до выборов в США, опасаясь сделать что-то, что может поставить под угрозу шансы Трампа на победу».
Однако оба эксперта полагают, что победа Байдена повысит вероятность запуска, хотя, скорее всего, северяне подождут и поднимут ставки только если точно станет ясно, что новый президент США вернется к «стратегическому терпению». Бывший министр объединения Ким Ен Чхоль тоже думает, что Северная Корея может испытать свою новую МБР в зависимости от результатов президентских выборов в США.
Более ангажированные эксперты типа Брюса Клингнера, бывшего аналитика ЦРУ и сотрудника Фонда наследия, считают: независимо от того, кто будет избран президентом США, Ким устроит «салют» в начале следующего года; «Северная Корея исторически проводила сильные провокации в первый год американской и южнокорейской администрации, чтобы обучить их, как собаку».
Однако Рериг учитывает, что северокорейское ракетное испытание может быть связано не с его политическими целями, а с техническими требованиями. «Чтобы Северная Корея убедилась, что ее системы вооружения действительно работают, они должны будут пройти испытания. Таким образом, испытания часто проводятся не для обмена политическими сигналами, а скорее для того, чтобы убедиться, что ракетные системы функционируют так, как задумано, чтобы график испытаний определялся техническими требованиями, а не только политическими целями».
И поскольку технический график испытаний автору неведом, он спокойно ждет. Рано или поздно испытание случится, хотя с точки зрения сохранения региональной разрядки хотелось бы, чтобы де-факто сохраняющийся мораторий на испытания МБР был бы продлен еще на год.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».