11 сентября с. г. в ходе видеоконференции министр иностранных дел Японии Т. Мотэги и министр внешней торговли Соединённого Королевства (СК) Э.М. Трасс заявили об успешном завершении трёхмесячных переговоров на предмет заключения Соглашения о свободной торговле (ССТ), которое вступит в силу в начале следующего года.
Что не означает немедленной и одноразовой отмены тарифов в двусторонней торговле, хотя и такое предусматривается для ряда товаров и услуг. В основном с 1 января 2021 г. будет запущена процедура постепенной (в период до 6-и лет, например, на импортируемые СК японские автомобили) отмены тарифных барьеров.
Это заметное событие во всех аспектах (далеко не только торгово-экономических) функционирования прежде всего самой Великобритании, продолжающей пребывать в крайне дискомфортном, “переходном” состоянии отношений с ЕС после формального прекращения 31 января с. г. членства в этом Союзе.
Контрольный срок согласования новых условий торговли с ЕС, по словам премьер-министра Б. Джонсона, приходится на 15 октября с. г. и, по состоянию на середину сентября, никакой ясности в этом вопросе не было. Более того, к этому времени взаимная словесная пикировка, кажется, вышла на точку кипения. Что повышает вероятность перехода с 1 января 2021 г. торговых отношений СК-ЕС в состояние “обычных”, то есть подчиняющихся правилам ВТО.
Относительно последствий для СК такого варианта развития событий существуют разные точки зрения. Несомненным представляется одно: превратности нынешнего “быстро трансформирующегося” мира гораздо комфортнее переносить в некой (и в некоторых смыслах) “дружественной компании”. А ещё лучше сразу в нескольких.
Практически сразу после референдума 23 июня 2016 г., положившего начало болезненному для СК процессу Brexit, их поиском (в параллельном режиме) и занялось правительство Т. Мэй. В этих целях было сформировано специальное министерство (“департамент”) внешней торговли, возглавляемое сегодня госпожой Э.М. Трасс. В качестве кандидатов на формирование новых ЗСТ были выбраны США, Австралия, Новая Зеландия и Япония.
То, что достичь успеха в переговорах пока удалось только с последней, на авторский взгляд, совершенно не случайно. Это лишь ещё одно свидетельство общего смещения в регион Индийского и Тихого океанов фокуса всех мировых процессов.
Последнее, конечно, принимается во внимание руководством одной из ведущих европейских держав, ещё относительно недавно являвшейся лидером глобальных процессов, распространявшего своё влияние и на указанный регион, который обозначался политико-географическим мемом “к востоку от Суэца”. В НВО уже не раз обращалось внимание на разного рода признаки попыток “возвращения” СК в этот регион, после того как в конце 60-х годов прошлого века он был “оставлен” Лондоном по вполне понятным объективным причинам.
Одним из главных участников процессов в РИТО (то есть “к востоку от Суэца”) становится, повторим, Япония, и в эту страну через год после упомянутого референдума отправилась представительная британская делегация во главе с Т. Мэй. Во время переговоров с японскими коллегами во главе с премьер-министром С. Абэ обсуждался широкий круг вопросов, возникающих в связи с взаимной заинтересованностью во всестороннем развитии двусторонних отношений, включая сферы политики, экономики и обороны.
Важно отметить, что месяцем ранее в Брюсселе тем же С. Абэ были согласованы с тогдашним руководством Евросоюза (Д. Туском и Ж.-К. Юнкером) “принципы” развития экономического партнёрства между Японией и ЕС. То есть ещё три года назад ЕС и СК начали своего рода гонку (тоже “параллельными курсами”) в сфере развития кооперации с одной из ведущих азиатских держав. И в ходе этой гонки Брюссель явно давал фору Лондону, “навострившему (из ЕС) лыжи”.
Опираясь на упомянутые выше “принципы”, через год (17 июня 2018 г.) в ходе 25-го саммита Япония-ЕС, проведенного в Токио, состоялось подписание двустороннего Соглашения о свободной торговле, которое вступило в силу 1 февраля 2019 г.
И вот спустя два года аналогичное Соглашение вступит в силу в паре Япония-СК. В мае с. г. перед началом переговоров с японскими коллегами министерство внешней торговли СК выпустило объёмный документ, в котором, среди прочего, приводились мотивы заинтересованности Лондона в переговорах с Токио на эту тему.
Примечательным представляется уже заголовок первого параграфа первой главы (“Стратегические соображения”): “ССТ (с Японией — авт.) укрепит стратегию СК в Азиатско-Тихоокеанском регионе”. В первом же абзаце этого параграфа констатируется, что данное Соглашение, важное само по себе, представляет собой “ступеньку на пути присоединения (СК — авт.) к Всеобъемлющему прогрессивному Транстихоокеанскому партнёрству”. Подобный посыл отнюдь не является новым, ибо ещё двумя годами ранее на эту тему высказывался Л. Фокс, то есть предшественник Э.М. Трасс на посту министра внешней торговли.
Напомним, что речь идёт о региональном объединении (Comprehensive and Progressive Agreement for Trans—Pacific Partnership, CPTPP) 11-и стран (пяти азиатских и четырёх американских, а также Австралии и Новой Зеландии), документ о формате функционирования которого был подписан в марте 2018 г. в столице Чили Сантъяго и вступил в силу 1 января 2019 г.
Сам факт появления данной авторитетной (отнюдь не только в сфере экономики) международной организации почти целиком обязан усилиям Японии и её уходящего премьер-министра С. Абэ. Ибо проект, изначально называвшийся “Транстихоокеанское партнёрство”, оказался на грани краха после вывода из него США президентом Д. Трампом, который нацелился на решение прежде всего внутренних проблем страны. Кстати, в это же время ушёл в небытие схожий “Трансатлантический” проект и тоже в существенной мере “стараниями” США.
Помимо несомненных политико-имиджево-экономических дивидендов, которые обещают потенциальное присоединение Лондона к CPTPP, на долю которого приходится 13% мирового ВВП, крайне важным является участие в этой организации Австралии и Новой Зеландии. То есть тех двух из упомянутых выше стран, с которыми СК ведёт переговоры на предмет создания двусторонних CCT.
Что же касается США, то заключение такого Соглашения Вашингтон сопровождает политическими условиями, удовлетворение которых носит достаточно болезненный для Лондона характер. Так, последнему пришлось пойти на разрыв вполне выгодного контракта с китайским IT-гигантом Huawei, который существенным образом должен был поучаствовать в создании национальной коммуникационной сети 5G.
Никаких таких условий Лондону не выдвигает Токио, со стороны которого следуют заявления о том, что всячески приветствуется желание СК вступить в CPTPP, суммарный ВВП которого в этом случае поднимется до 16% от мирового. А это уже сопоставимо с ВВП каждого из двух мировых гигантов, то есть США и КНР. Причём сама процедура вступления СК в CPTPP, скорее всего, пройдёт в режиме “вне очереди”, уже выстроившейся из нескольких желающих.
Вновь обратим внимание на то, что важным элементом возобновления у Лондона интереса к региону “к востоку от Суэца” может стать военная компонента. О её потенциальной весомости говорит ныне готовящийся поход в район “к юго-востоку от КНР” совсем не малой военно-морской британской “армады”.
Не удивительно, что в КНР тоже проявляют интерес к попыткам оживления “Франкенштейна XIX века”, изрядно покуролесившего тогда и на территории Китая. Впрочем, здесь полагают, что указанные попытки несут с собой больше символики, чем практической значимости.
Не следует, однако, упускать из виду политико-стратегический фон, на котором предпринимаются попытки возвращения СК в регион “к востоку от Суэца”. Едва ли не главный сюжет этого фона обусловлен перспективой формирования здесь своего рода “азиатского НАТО” в составе США, Японии, Индии и Австралии. Пока неясно, как на этом процессе отразится активизация в регионе “к востоку от Суэца” бывшего мирового гегемона СК. А также его конкурента по “колониальному прошлому” — Франции.
Упомянутая перспектива станет вполне реальной, если не удастся остановить негативные тренды в треугольнике, который составляют три ведущие азиатские державы, а именно КНР, Индия и Япония.
В связи с этим отметим позитивную роль Москвы, предоставившей недавно площадку (в виде очередной министерской встречи стран-участниц ШОС) для китайско-индийского диалога с целью разрешения опасного конфликта в Ладакхе. РФ обладает потенциалом посредничества для преодоления “недоразумений” и в китайско-японских отношениях.
России вообще следует сосредоточиться на Азиатско-Тихоокеанском регионе (прежде всего на собственной его части). А не заниматься словесными пикировками с нашими “западно-европейскими партнёрами” относительно судьбы не только того или иного политического прохиндея, но даже неких “потоков”. На двусторонних шахматных часах в поднятом положении остаётся кнопка на их стороне.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».