12 июля с. г. министр иностранных дел Филиппин Теодоро Локсин опубликовал заявление, которое сразу попало в поле зрения ведущих новостных агентств, так как оно касалось ситуации в Южно-Китайском море (ЮКМ), то есть в одном из самых взрывоопасных районов мира, где сталкиваются (противоречащие друг другу) интересы как “местных” стран, так и ведущих мировых держав.
Примечательна уже первая фраза заявления: “Сегодня исполняется 4-я годовщина единогласного решения в пользу Филиппин арбитражного дела по поводу Южно-Китайского моря…”. Здесь подразумевается обсуждавшийся в своё время в НВО вердикт гаагской Постоянной палаты третейского суда (ППТС) от 12 июля 2016 г., который отверг претензии КНР “исторического плана” на владение 80-90% акватории ЮКМ.
ППТС решил, что у Пекина нет оснований для установления 200-мильной Зоны исключительных экономических интересов вокруг островов и рифов, являющихся предметом его споров с Филиппинами (и рядом других стран, прежде всего, с Вьетнамом). Отвергалось и право КНР на установление 12-мильной зоны территориальной неприкосновенности вокруг тех же островов.
Реакция Пекина на указанное решение, в процедуре рассмотрения которого КНР не принимала участия и заранее объявляла его незаконным, оказалась вполне ожидаемой. Официальная позиция китайского правительства и МИД страны, изложенная сразу после объявления судейского решения, сводилась к подтверждению суверенных прав КНР на территории в ЮКМ, отрицанию правомочности ППТС рассматривать “односторонние запросы” и отказу выполнять содержательную сторону решения.
Заключительную точку в вопросе оценки Китаем указанного решения поставил председатель Си Цзиньпин на встрече с тогдашними высшими чиновниками ЕС Ж.-К. Юнкером и Д. Туском. Китайский лидер, в частности, отметил, что “территориальный суверенитет и интересы страны в ЮКМ не подвергнутся изменениям под воздействием принуждения”.
Естественно, что данное решение ППТС одобрили (в разной форме) ряд стран региона, для определения отношений которых с Китаем подойдёт определение “сложные”. Среди таковых оказались Япония, Австралия, Вьетнам и ряд других. Но его главным “выгодополучателем” стал Вашингтон, то есть страна, находящаяся по отношению к ЮКМ почти на другой стороне глобуса, но которой до сих пор (и пока ещё) “есть дело” до всего, что происходит в разных районах земного шара.
Особенно это касается акватории ЮКМ, имеющей исключительно важное стратегическое значение для Пекина, то есть ныне ключевого геополитического оппонента Вашингтона. Значимость для первого вопросов контроля над ЮКМ обусловлена, в частности, тем, что здесь проходит главный торговый маршрут, по которому Китай ввозит необходимое сырьё (главным образом углеводороды из зоны Персидского залива) и вывозит на внешние рынки конечную продукцию.
Располагая (тоже пока) самым мощными в мире ВМС, Вашингтон уже давно демонстрирует своё военное присутствие в ЮКМ, которое в последнее время приобретает беспрецедентные масштабы. Речь, в частности, идёт о появлении в начале июля с. г. в ЮКМ сразу двух американских авианосных ударных групп с целью (как официально заявляется) “обеспечения свободы судоходства в регионе Индийского и Тихого океанов путём демонстрации присутствия в международных водах Южно-Китайского моря”.
Это устоявшийся словесный оборот, с помощью которого выражается отказ США признавать китайские территориальные претензии в ЮКМ. И конечно не случайно, накануне очередной годовщины решения ППТС, здесь появилась столь мощная группировка американских ВМС.
Официальная же позиция США о поводу данного решения была в очередной раз выражена 12 июля руководителем госдепартамента М. Помпео, который, в частности, заявил: “США выступают за свободу и открытость региона Индийского и Тихого океанов. Сегодня мы укрепляем политику США в Южно-Китайском море, которое является жизненно важной и спорной частью данного региона. Мы ясно даём понять, что претензии Пекина на шельфовые ресурсы большей части ЮКМ абсолютно незаконны, как и его кампания запугивания с целью их контролирования”.
М. Помпео напомнил также, что четырьмя годами ранее ППТС “полностью встал на сторону Филиппин” и (что крайне важно для Манилы) совершенно определённо указал на филиппинскую принадлежность нескольких спорных островов в ЮКМ. В данном случае, пожалуй, впервые проявился отход США от прежней позиции, сводившейся к констатации “отсутствия у Вашингтона какой-либо позиции” по вопросу принадлежности указанных и прочих островов в ЮКМ. До последнего времени США, вроде бы, заботились только о формате (“мирного и законного”) решения территориальных споров.
Комментаторы указанного заявления указывают на небывалую ранее жёсткость риторики, с помощью которой была выражена, повторим, давно устоявшаяся позиция США по ситуации в ЮКМ. Что, впрочем, вполне вписывается в общий контекст резкого обострения в последнее время отношений в целом между двумя ведущими мировыми державами.
Отметим также схожую риторику в отношении политики КНР в “азиатских морях”, которую на следующий день после заявления М. Помпео озвучил руководитель МИД Японии Т. Коно. Без упоминания решения ППТС 2016 г. были задействованы все устоявшиеся американские словесные мантры относительно политики Пекина в акваториях прилегающих морей, включая Южно-Китайское. Примечательной “новацией” стало упоминание фактора коронавирусной пандемии, которую КНР якобы тоже использует в “агрессивных” целях.
В целом же выступление Т. Коно оказалось ещё одним свидетельством сохраняющихся (множащихся?) проблем в японо-китайских отношениях.
Что касается упоминавшегося в начале заявления руководителя МИД Филиппин, то полезно напомнить предысторию затронутой им темы. Само обращение Манилы в ППТС было сделано ещё в 2013 г. вполне проамериканским и антикитайским правительством президента Бенигно Акино III. Однако за два месяца до вынесения решения по данному запросу на Филиппинах прошли всеобщие выборы, в ходе которых убедительную победу одержал Родриго Дутерте, заявивший о намерении резко улучшить отношения с КНР.
Что, естественно, встретило положительный отклик в Пекине. Вполне конкретные очертания указанное намерение приобрело в ходе официального визита (первого за многие годы) нового филиппинского президента в Китай, который состоялся уже в октябре того же 2016 г. Высокий гость и хозяева встречи очень старались делать вид, что территориальная проблема в двусторонних отношениях (обусловленная претензиями на обладание одними и теми же островами в ЮКМ) носит второстепенный характер и вполне может быть разрешена по взаимному согласию.
При этом решение ППТС вообще не упоминалось, хотя ранее деликатную миссию по его одобрению уже выполнило то же министерство иностранных дел Филиппин. Впрочем, находясь через несколько дней после посещения КНР с визитом в Японии, сам Р. Дутерте заявил (согласно агентству Kyodo, подчеркнём это), что в вопросах территориальных споров в ЮКМ Филиппины будут придерживаться норм международного права и, в частности, решения ППТС от 12.07.2016 г.
Несмотря на (в основном риторический) “прокитаизм” и (не менее декларативный) “антиамериканизм” нового президента, нельзя было ожидать ничего другого от лидера страны, претендующей на территории, которые она считает своими. Да ещё в условиях получения международно-правовой поддержки.
Страна третьего-четвёртого уровня значимости занимается (пока вполне успешно) балансированием в поле сил, которое формируется главными мировыми игроками. Самым последним проявлением масштабов колебаний, которые приходится демонстрировать в ходе подобного балансирования, стало резкое изменение (в течение первой половины 2020 г.) официальной позиции по вопросу расторжения заключённого в 1999 г. соглашения с США о размещении на территории Филиппин американских воинских подразделений.
Неявным образом за разногласиями по данному вопросу стоят давние претензии США к методам решения филиппинским руководством проблемы распространения наркотиков, которая в стране является одной из самых серьёзных. Как раз жёсткая бескомпромиссность (очень мягко выражаясь) предвыборной позиции Р. Дутерте в методах её решения обеспечила ему победу на выборах 2016 г.
В условиях реалий международной политики никакие оценки “морального плана” политики лавирования стран “разряда” Филиппин не могут даже приниматься во внимание.
Подчеркнём ещё раз, что Манила занимается этим в одном из самых опасных регионов мира. Но в формировании данной ситуации Филиппины, а также прочие страны Юго-Восточной Азии, “виноваты” в последнюю очередь.
Претензии следует предъявлять (впрочем, кто это сделает) главным мировым игрокам, использующим к собственной выгоде и “международное право”. Очередная годовщина одного из актов которого отмечалась (специфическим образом) 12 июля.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
