В последнем материале, посвященном торговой войне Японии и РК, мы упомянули, что, «делая громкие жесты на публику, в действительности Сеул готовится отыграть назад и готовить компромиссы». Речь здесь идет как о попытках президента РК добиваться саммита (хотя, судя по победным реляциям прессы РК, все должно быть наоборот), так и о плане урегулирования конфликта, который выдвинул спикер национального собрания Мун Хи Сан, что, по мнению автора, является попыткой сделать существенный шаг назад.
Напомним, что кризис начался с постановлений Верховного Суда Кореи, предписывающих японским фирмам выплачивать репарации бывшим принудительным рабочим. Япония утверждает, что все вопросы репараций были урегулированы в договоре 1965 года, нормализующем отношения между двумя странами, и фирмы, под давлением администрации Синдзо Абэ, отказались выполнять постановления. С тех пор конфликт распространился на торговые отношения и отношения в области безопасности между двумя странами.
4 ноября президент РК Мун Чжэ Ин и премьер-министр Японии Синдзо Абэ провели встречу в рамках саммита «АСЕАН+3» в Бангкоке. Встреча была незапланированной, продлилась 11 минут и содержала общие разговоры о том, что было бы хорошо рассмотреть вариант проведения переговоров на высоком уровне, а в двусторонних отношениях нужно использовать все возможные методы решения проблем. СМИ РК тотчас отметили, что, поскольку кроме этого, Синдзо Абэ присылал соболезнования Мун Чжэ Ину по случаю смерти его матери, «сформировалась атмосфера для открытого диалога, можно надеяться на прогресс в южнокорейско-японских отношениях».
После этого МИД РК начал готовить саммит двух лидеров на полях трехстороннего саммита с Китаем в конце декабря в столице китайской провинции Сычуань городе Чэнду. 23 ноября об этом после переговоров со своим японским коллегой заявила министр иностранных дел РК Кан Гён Хва.
Заметим, что это случилось через день после того, как Сеул приостановил истечение срока действия двустороннего пакта об обмене военной информацией.
25 ноября инициативу поддержали представители политических и финансовых кругов двух стран: т.н. южнокорейско-японский комитет по вопросам сотрудничества принял резолюцию с призывом о скорейшем проведении встречи лидеров РК и Японии и недопустимости сохранения нынешнего положения в отношениях двух стран.
Интересно, что первой о том, что саммит Мун Чжэ Ин – Синдзо Абэ состоится 23-24 декабря, официально сообщила японская сторона.
Предполагалось, что Абэ и Мун будут рассматривать проекты компенсации, вопросы полного восстановления GSOMIA и возвращения Южной Кореи в японский «белый список» Японии стран, получающих преференциальный режим в торговле, а также новые угрозы со стороны Северной Кореи, которые могут повлиять на летние Олимпийские игры 2020 года в Токио.
Тройственный саммит 24 декабря в Чэнду хорошо описывается цитатой из международного радио Кореи:
«Участники подтвердили стремление к достижению денуклеаризации Корейского полуострова мирными средствами, подчеркнули важность содействия свободной торговле. Итоги встречи с одной стороны выглядят довольно формальными. Однако их значение нельзя недооценивать». Потому нам интереснее то, как выглядел «первый южнокорейско-японский саммит за последние 15 месяцев».
Встреча продолжалась порядка 50 минут (при том что планировалось 30), но, похоже, свелась к общим фразам. Южнокорейский лидер подчеркнул, что РК и Япония являются ближайшими соседями в географическом, историческом и культурном аспектах, и чтобы отношения между двумя странами улучшились, необходим «откровенный диалог». Абэ согласился с этим и добавил, что в деле обеспечения безопасности в регионе необходимо также активизировать трёхстороннее сотрудничество с участием США, явно намекая на GSOMIA.
Южнокорейский лидер также подчеркнул свою решительную позицию о том, что Япония должна отменить торговые ограничения в отношении Кореи, введенные 1 июля 2019 г., когда Токио ужесточил контроль за экспортом сырья в РК, и предложил провести консультации на рабочем уровне.
Коснувшись проблемы компенсаций корейским жертвам принудительного труда во Второй мировой войне, лидеры двух стран «не смогли сузить свои разногласия», но согласились с необходимостью решения всех вопросов путём диалога. По словам Абэ, он «попросил Южную Корею инициировать шаги по восстановлению связей между Японией и Южной Кореей до здорового состояния».
С точки зрения некоторых экспертов РК, сам факт того, что стороны «прямо обменялись мнениями и договорились улучшить свои отношения и провести дальнейшие переговоры», а Синдзо Абэ впервые заявил, что хочет улучшить отношения между Сеулом и Токио, позволяет сказать, что саммит закончился хорошим результатом, а также похвалить стратегию Муна, «ориентированную на будущее». Однако из конкретных итогов — только обещание рабочих переговоров без указания дат. «Хорошая мина при плохой игре».
В завершение разговора о саммите – любопытная деталь. В кулуарах встречи Мун подчеркнул, что две страны были незаменимы друг для друга культурно и исторически. Основываясь на таких неразрывных связях, Мун выразил пожелание, чтобы обе страны преодолели нынешние трудности в своих отношениях. «Япония и Корея — самые важные соседи в историческом и культурном плане… В наших отношениях могут быть временные неудобства, но мы не можем расстаться навсегда».
Можно представить, какую истерику закатил бы тот же Мун, если бы о незаменимости и неразрывности связей Японии и РК высказался консервативный политик»: сколько было бы патетических заявлений о пренебрежении памятью замученных жертв национально-освободительного движения и сотен тысяч изнасилованных кореянок или обвинений в неизжитом наследии прояпонских коллаборационистов!
Теперь о предложении Мун Хи Сана, сделанном еще в рамках проходящей в Токио встречи спикеров парламентов стран «Большой двадцатки», а затем на специальной лекции в токийском университете Васэда 5 ноября 2019 г. Оно касается специального закона по возмещению ущерба как жертвам принудительной трудовой мобилизации, так и «женщинам для утешения». Данный проект основан на предложении правительства РК о создании фонда помощи жертвам трудовой мобилизации силами южнокорейских и японских компаний, который был выдвинут в июне 2019 года и подразумевает выплаты компенсаций тем жертвам, которые получили постановление суда о необходимой выплате.
Предложение Мун Хи Сана предусматривает создание компенсационного фонда помощи, который может быть создан не только силами южнокорейских и японских правительств и компаний. Предложение можно назвать форматом «1+1+α», где α подразумевает добровольное участие в создании данного фонда. Также в фонд войдут 6 млрд вон (или 5 млн 180 тыс. долларов) из расформированного в июле 2019 г. Фонда примирения и исцеления, который был создан в соответствии с договорённостью Сеула и Токио от 28 декабря 2015 года. Рядовые граждане также могут делать пожертвования, и предполагаемый объем средств составит 300 миллиардов вон (254 миллиона долларов).
Кроме того, спикер южнокорейского парламента предложил упростить процедуру получения выплат от фонда, дав возможность получать выплаты и тем, кто не имеет официального постановления суда о компенсации. Жертвам, не подававшим иск, достаточно будет подать заявку в фонд в течение 18 месяцев после вступления нового закона в силу. После рассмотрения документов они смогут получить компенсацию. Прототипом такого фонда послужит немецкий фонд «Память, ответственность, будущее», который был основан в 2000 году правительством и частным сектором Германии для возмещения ущерба жертвам принудительной трудовой мобилизации в годы нацизма (фонд в размере 5,2 млрд евро, созданный в 2000 году на основе официальных репараций, собранных с немецкого правительства и немецких компаний, получивших прибыль от нацистских трудовых лагерей, выплатил компенсацию более чем 1,6 млн лицам из примерно 100 стран), а вопрос о направлении законопроекта в Национальное собрание будет решён после ознакомления с позицией японской стороны.
В СМИ РК отмечается, что предложение спикера Национального собрания отличается от прочих вариантов создания фонда помощи тем, что сначала предлагается создать правовую основу для образования фонда, из которого можно было бы выплачивать компенсации жертвам принудительной трудовой мобилизации, выигравших дело в Верховном суде РК. При этом японские компании, использовавшие принудительный труд, будут освобождены от выплаты компенсаций.
Однако Япония дала отрицательный ответ на предложение спикера Национального собрания РК. По сообщению телерадиокомпании NHK, правительство Японии не может принять данное предложение, а источник в японском правительстве заявил, что деловые круги не могут взять на себя расходы на создание фонда.
Не встретила идея спикера и поддержки в массах. 27 ноября 2019 г. перед зданием Национального собрания прошли протесты против законопроекта, инициированные «патриотическими» НГО. Жертвы принудительной трудовой мобилизации корейцев, проводившейся Токио в период японского протектората над Кореей, выступили против, считая, что такой подход «подрывает законность с трудом завоеванных решений Верховного суда и освобождает Японию от юридической ответственности за свои преступления». Ведь постановление верховного суда РК, с которого начался весь сыр-бор, предписывает, что компенсации должны платить не добровольцы, а те компании (или их «потомки»), на которые работали жертвы. Своё недовольство в письменной форме выразили и «жертвы сексуального рабства».
Как заявил представитель гражданских групп Лим Чжэ Сон, «проект немногим лучше, чем требование японского правительства, чтобы Южная Корея следовала международному праву и отказалась от решений Верховного суда». Кроме того, при смешанной структуре фонда непонятно, кто же несет ответственность за принудительный труд.
Ли На Ён, профессор социологии в университете Чунъан и член Корейского совета по вопросам правосудия и памяти по вопросам сексуального рабства, назвала проект «фундаментально неправильным», так как он «исключает призыв к признанию и извинению от японского правительства по вопросам принудительного труда и сексуального рабства, а также по вопросу правовой компенсации». Отметив, что получатели компенсаций включают в себя не только жертв принудительного труда, но и жертв сексуального рабства, она осудила правительство за попытку решить исторические проблемы с помощью денег.
Другой 89-летний бывший рабочий компании Mitsubishi Aircraft заявил, что он не примет компенсацию на таких условиях и наибольшее значение для него имеют официальные извинения. Еще 88-летняя жертва, которая трудилась на заводе авиационных деталей Фудзикоши в 1945 году, тоже отметила: «Добровольные пожертвования не принимаются. Если мы это сделаем, что Япония сделает с нашей страной? Они должны извиниться и признать свои ошибки».
Мун Хи Сана даже сравнили с Пак Кын Хе, которая, по мнению НГО, тоже пыталась залить проблему деньгами, игнорируя мнение жертв, которые будто бы узнали о законопроекте последними.
Любопытно, что, хотя японская сторона также не поддержала идею спикера Муна, протесты пошли на фоне вброса о том, что, «по сообщениям некоторых СМИ, Синдзо Абэ выразил свою поддержку предложенному законопроекту».
Некоторые активисты заявили, что некорректно и сравнивать два фонда. Ким Чжин Ён, старший научный сотрудник Центра исторической правды и справедливости, считает, что немецкий фонд был создан фирмами добровольно, поскольку дела о нарушениях немецких фирм в военное время все еще рассматривались в суде. Чтобы применить немецкую модель в Корее, все ответственные японские фирмы (не только те, которых касается постановление суда РК) должны добровольно создать фонд, активно искать жертв и предлагать репарации.
После этого Мун Хи Сан встретился с протестующими и заявил, что по этому вопросу не принималось никаких окончательных решений, а для разработки деталей планируется выслушать мнение самих пострадавших. После этого законопроект претерпел некоторые изменения. В частности, средства «Фонда примирения и исцеления» было решено не привлекать, зато категории потенциальных получателей компенсаций несколько расширились за счет тех, кто был отправлен работать на Сахалин или служил в японской армии (о том, что корейские военнослужащие часто занимались охраной концлагерей, при этом благоразумно забыли).
Однако даже новая редакция законопроекта вызвала протесты «патриотов» из-за отсутствия в нем официальных извинений японского правительства и юридической ответственности Японии за компенсацию жертвам ее преступлений. Не говоря о том, что Токио склонно не доверять Сеулу после судьбы соглашения 2015 г. К тому же, если прецедент случится, Япония получит огромные счета примерно от 120 000 жертв принудительной мобилизации.
13 декабря 2019 г. гражданские организации, занимающиеся проблемой принудительного труда, выпустили совместное заявление, в котором говорится, что законопроект Мун Хи Сана освобождает японское правительство и компании от юридической ответственности за военные преступления. Администрация президента РК тоже дистанцировалась от законопроекта, предложенного спикером: как заявил второй заместитель директора Управления национальной безопасности президента Ким Хён Чжон, позиция Голубого дома по этому вопросу была последовательной, — решение Верховного Суда 2018 года должно быть поддержано. Мнения жертв также очень важны. Нам нужно решение, которое охватывает наши принципы и позицию жертв.
Зато несколько изменилась позиция японцев: Такео Кавамура, бывший главный секретарь Кабинета министров Японии, а также член правящей Либерально-демократической партии Японии (ЛДП) и старший член Союза парламентариев Японии и Южной Кореи, заявил, что близкий помощник премьер-министра Японии Синдзо Абэ Такая Имаи рассматривает законопроекты как способ быстро исправить ухудшающиеся двусторонние отношения. По мнению Кавамура, двусторонние отношения продвинутся вперед, если странам удастся достичь соглашения.
Так что попытки смягчить позицию Сеула разбились и о жесткий ответ Токио, и об профессиональных патриотов, а значит, аудиторию ждет не одна новая сводка с фронтов торговой войны.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».