Как мы не раз отмечали, комплекс американо-китайских отношений находится в центре современного этапа “Большой мировой игры”. Что не означает полную “зацикленность” Вашингтона и Пекина на проблематике отношений друг с другом.
Более того, если речь идёт о количественных показателях активности за мировым игровым столом, то она проявляется, прежде всего, в проведении мероприятий с другими игроками разных “весовых категорий”. Например, с такими значимыми, как ЕС, Япония, Россия, Индия. Цель подобных мероприятий очевидна. Она сводится к завоеванию более предпочтительных, чем у главного конкурента, позиций в этих и прочих странах и регионах.
Важным инструментом в достижении таких целей является организация переговорного процесса разного формата и представительства. Ранее мы обсуждали последние поездки в Европу лидера КНР Си Цзиньпина и премьер-министра страны Ли Кэцяна. В свою очередь в Пекине, что называется, не успевают закрывать двери за политическими деятелями ЕС и отдельных европейских стран.
Но не только. В прошедшие дни и недели Китай посетили такие значимые политические персоны, как президент РФ В.В. Путин, фактический лидер Мьянмы Аун Сан Су Чжи, министр иностранных дел Индии Ваджай Гокхале. Кроме того, крайне важные для себя сигналы Пекин получил от Махатхира Мохамада – премьер-министра Малайзии.
Значительная часть зарубежных государственных деятелей посетила в конце апреля китайскую столицу в связи с проведением 2-го “форума ОПОП”. Отметим, что организация на территории КНР различного рода регулярно проводимых форумов (наиболее популярный “Боаоский” называют “Азиатским Давосом”), международных выставок с целью умножения и расширения площадок для взаимодействия с другими странами не является китайским изобретением.
Но нельзя не видеть “качественно-количественных” характеристик, а также успешности подобных мероприятий, проводимых в последние годы именно в Китае. Что является важным свидетельством превращения КНР в глобальную державу.
В частности, формальным поводом для посещения Пекина российским президентом стало участие в работе упомянутого выше 2-го “форума ОПОП”, на котором (подчеркнём это) он выступил первым из иностранных гостей. Напомним, что В.В. Путин прибыл в китайскую столицу из Владивостока, где 25 апреля прошли его переговоры с лидером КНДР Ким Чен Ыном. Едва ли целью встречи было достижение каких-либо конкретных договорённостей. Скорее, был проведен зондаж позиций сторон по ситуации в одном из самых опасных регионов мира. Кстати, владивостокская встреча получила положительную оценку в КНР.
Однако не менее важная компонента указанного визита российского президента в Пекин была обусловлена двусторонними отношениями между РФ и КНР, а также возрастающей проблемностью в отношениях их обоих с Европой и США. На фоне политических танцев в стиле многорукого индуистского божества, исполняемых как Брюсселем, так и Вашингтоном по украинской проблематике, вокруг “Северного потока-2” или в связи с “делом Скрипалей”, вполне естественным выглядит поиск Москвой более определённых и надёжных партнёров на Востоке. Тем более что и реальная политико-экономическая жизнь необратимым образом перемещается из Евро-Атлантики в регион Индийского и Тихого океанов. Дряхлеющим геополитическим дамам, страдающим от возрастных недугов, остаётся только брюзжать на окружающий мир, навязывая ему “моральные ценности” крайне сомнительного содержания.
Становление нового геополитического лидера, в которого превращается Китай, проходит, повторим, в острой борьбе с нынешним, а также в условиях сложных отношений с Индией и Японией – реальными претендентами на привилегированные места за игровым политическим столом.
Представляется важным отметить стремление Пекина, Токио и Дели использовать любые возможности для того, чтобы сдержать сползание отношений Китая с Японией и Индией в состояние конфронтации. Тем не менее ситуация в парах “Пекин-Токио” и “Пекин-Дели” раскачивается как на качелях.
Особенно это заметно для второй пары. К осени 2017 г. стороны оказались в шаге от вооружённого противостояния в связи с конфликтом на плато Доклам в Гималайях. Однако в апреле следующего года, после “неформальной” встречи лидеров обеих стран в Ухане, перспектива китайско-индийских отношений, казалось бы, вновь окрасилась в радужные тона.
Уже через три месяца, однако, эта картинка вновь помрачнела после успешного проведения встречи министров иностранных дел и обороны (в так называемом “формате 2+2”) Индии и США. С тех пор она остаётся окрашенной в серых тонах, о которых в таких случаях говорят “ни то ни сё”.
Премьер-министр Нарендра Моди отказался присутствовать на 2-ом “форуме ОПОП”. Конечно, можно найти этому объяснение в виде обострения внутриполитической ситуации в связи с идущими сейчас всеобщими парламентскими выборами. Возглавляемой Н. Моди правящей “Бхаратия Джаната парти” приходится вести нелёгкую борьбу с возрождающимся “Индийским национальным конгрессом”.
Но индийский премьер игнорировал и 1-ый аналогичный форум, прошедший в Пекине в мае 2017 г. Что вместе с его отсутствием на 2-м форуме иллюстрирует упомянутый выше “окрас” двусторонних отношений.
В этом плане своего рода примиряющим жестом можно считать направление в Пекин секретаря по иностранным делам Индии (второго лица в МИД страны) В. Гокхале. Который до занятия нынешней государственной должности (в январе 2018 г.) был послом Индии в КНР, весьма посодействовал блокированию конфликта на плато Доклам, а также организации упоминавшейся встречи лидеров двух стран в Ухане.
22 апреля состоялась беседа В. Гокхале с министром иностранных дел КНР Ван И. Комментарий к этой встрече в китайской Global Times вышел под примечательным заголовком о готовности КНР в отношениях с Индией пройти “свою половину пути”.
Что же касается американо-китайского соперничества, то оно проявляется практически во всех странах субрегиона Юго-Восточной Азии, но особенно в Мьянме. Здесь Вашингтон пускает в ход свою испытанную политическую отмычку в виде обвинений оппонента в “поощрении нарушителей прав человека”. Речь идёт о не раз обсуждавшейся в НВО, действительно тяжёлой проблеме народности рохинья. Пекину вменяется поддержка как руководства армии Мьянмы (де-факто главной политической силы), так и Аун Сан Су Чжи, избранной вполне демократическим путём и являющейся неформальным лидером страны. 24 апреля президент КНР Си Цзиньпин принял госпожу Су Чжи в ходе её очередного (трудно сказать, которого по счёту) визита в Пекин. На этот раз, по случаю участия во 2-ом “форуме ОПОП”.
В ходе встречи стороны выразили взаимную и всестороннюю поддержку друг друга. При этом тема рохинья вообще никак не упоминалась. Отметим, что В.В. Путин также провёл здесь переговоры с госпожой Су Чжи. Собеседница российского президента, в частности, сказала: “Мы с нетерпением ждём возможности и дальше расширять и углублять наши взаимоотношения с Российской Федерацией”.
Накануне начала работы 2-го форума Пекин получил крайне важный сигнал от весьма влиятельного в ЮВА политического деятеля, каковым является премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад. Напомним, что летом прошлого года, после триумфально для него завершившихся парламентских выборов, 93-летний М. Мохамад вернулся к руководству страной, правительство которой он уже возглавлял с 1981 по 2003 гг.
Одной из первых его мер на посту премьера стала приостановка двух проектов, которые прежнее правительство заключило с КНР в рамках ОПОП. Объяснением этого шага послужили сомнения относительно “справедливости” условий кредитования Китаем данных проектов. Отметим тут же, что подобного рода обвинения в адрес ОПОП в целом довольно типичны для западных аналитиков.
Как сообщило агентство Reuters, накануне поездки в Пекин на 2-й “форум ОПОП” М. Мохамад заявил, что Малайзия возобновляет реализацию обоих проектов. Правда, спустя день из МИД Малайзии последовало разъяснение, что возобновляя реализацию проектов, страна всё же надеется на ту самую “справедливость” в области их инвестирования Китаем.
Наконец, можно констатировать весьма активную политическую жизнь на полях форума, посвящённого ключевому для КНР проекту.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
