Прошедшая во второй половине февраля с. г. поездка наследного принца Королевства Саудовская Аравия Мухаммеда ибн Салмана Аль Сауда по ряду стран Азии стала заметным политическим событием в регионе Индийского и Тихого океанов. Из первоначально заявленных пяти стран посещения (Пакистан, Китай, Индия, Индонезия и Малайзия) уже в ходе турне были исключены две последние.
Совершенно неожиданно эта поездка приобрела особую значимость из-за двух (небывало кровавых) терактов, случившихся за день-два до ее начала. В обоих случаях страны-жертвы терактов, Иран и Индия, не колеблясь показали пальцем на “виновника” трагедий — Пакистан, то есть на первую страну посещения предстоящей поездки принца Мухаммеда. В связи с этим высказывалось предположение, что запланированное турне вообще может не состояться.
Напомним, что 14 февраля вблизи города Пулвама одноименного округа индийского штата Джамму и Кашмир водитель-смертник, управлявший внедорожником с 300-и килограммами взрывчатки, атаковал колонну индийских военных, двигающуюся по основной трассе штата. В результате теракта погибли свыше 40 человек и примерно столько же получили ранения. Ответственность за него взяла на себя организация “Джаиш-е-Мохаммад”, признанная террористической в самом Пакистане. Что, однако, не предотвратило очередного обвинения страны “в поддержке терроризма”, прозвучавшего со стороны Индии (а также США).
С учётом масштабов случившегося в Пулваме (и к чести руководства как Пакистана, так и Индии), следует отметить удержание пока ситуации от мгновенного скатывания в крупномасштабный вооружённый конфликт между де-факто ядерными странами.
Хотя риторика и “ответные меры” Индии (как уже предпринятые, так и планируемые) показывают, что надежды на возможность заметного улучшения пакистано-индийских отношений следует отложить. По крайней мере, до подведения итогов предстоящих в апреле-мае парламентских выборов в Индии.
Помимо угроз немедленного нанесения “точечных ударов” с помощью ВВС “по местам базирования террористов” на территории Пакистана, наиболее опасной “контрмерой” может оказаться очередная актуализация министром транспорта Индии Н. Гадкари темы перекрытия притоков жизненно важной для Пакистана реки Инд.
Последний раз (полтора года назад) к подобным угрозам прибегал премьер-министр Н. Моди. На что тогдашнее правительство Пакистана заявило о готовности прибегнуть к использованию ядерного оружия.
По масштабам возможных политических последствий и отражению в СМИ атака смертника в Пулваме в определённой мере затмила теракт в иранской провинции “Систан и Белуджистан”, примыкающей к пакистанскому “Белуджистану”, который случился почти одновременно с первым.
Принимая во внимание крайнюю сложность ирано-саудовских отношений, достаточно уверенно можно утверждать, что этот второй теракт едва ли мог стать причиной (гипотетической) отмены заграничного турне наследного принца КСА. Хотя, конечно, руководство Королевства, как и положено всем участникам “мирового сообщества”, выступает против “главной угрозы XXI столетия”.
Ритуал проявления озабоченности сторон “серьёзным злом” в виде “терроризма” (без всякой, впрочем, конкретики) был соблюдён в Совместном пакистано-саудовском заявлении. Главное же его содержание имело целью “подтвердить исторически сложившиеся отношения между КСА и Пакистаном”, которые находятся в состоянии “растущей динамики во всех областях сотрудничества”.
Последний пассаж, видимо, был призван отразить важную роль Пакистана как в самом факте существования нынешнего руководства КСА, так и в конфликте в Йемене, в котором Эр-Рияд и Тегеран находятся в состоянии противостояния.
Один из центральных пунктов Совместного заявления отразил намерение КСА вложить порядка 20 млрд долл. в различные экономические проекты Пакистана. Другим не менее примечательным положением данного документа является позитивная оценка принцем Мухаммедом проекта “Китайско-Пакистанского экономического коридора”, относительно которого в самом Пакистане существуют прямо противоположные мнения.
Представляется примечательным факт непрямого следования принца Мухаммеда из Исламабада в Нью-Дели, а предварительного возвращения в Эр-Рияд. Приблизительно суточная пауза, видимо, потребовалась на “переваривание” всего объёма полученной информации (в том числе обусловленной терактом в Кашмире), а также оценки рисков перед посещением главного оппонента Пакистана.
В Совместном заявлении, подписанном по итогам переговоров с премьер-министром Индии Н. Моди, принц Мухаммед “самым решительным образом осудил” теракт в Пулваме, не привязывая его, впрочем, к конкретным исполнителям, тем более к возможным “странам-спонсорам”.
Обратила на себя внимание запись, в которой “Его Королевское Высочество высоко оценил последовательные усилия премьер-министра Моди [по налаживанию] дружественных отношений с Пакистаном”. Данный пассаж следует, видимо, рассматривать скорее в качестве пожелания гостя из КСА к хозяину встречи начать предпринимать подобного рода “усилия”.
В документе самым позитивным образом описываются состояние и перспективы развития различных аспектов двусторонних отношений. От имени руководства своей страны принц Мухаммед выразил намерение инвестировать в индийскую экономику порядка 100 млрд долл. Случайно или нет, но в пересчёте “на душу населения” это примерно столько же, сколько было обещано выделить Пакистану.
В Пекин принц Мухаммед направился прямо из Нью-Дели. Комментаторы этого визита особо подчеркнули негативный фон, созданный западными странами в связи с убийством в Стамбуле журналиста Хашогги, который считался главным критиком наследника саудовского престола. В КНР же данное событие подавалось в чисто информационном ключе, то есть в числе прочих. Более того, в газете Global Times появилась статья под примечательным заголовком “Укрепляя отношения с Китаем, Саудовская Аравия может избежать изоляции”.
В Пекине высокого гостя принял китайский лидер Си Цзиньпин, заявивший о намерении Китая развивать всесторонние отношения как с Саудовской Аравией, так и с другими странами Персидского залива. В свою очередь принц Мухаммед выразил поддержку и намерение участвовать в реализации политико-экономической концепции создания НШП.
Что касается общей оценки значимости последнего заграничного турне наследника трона КСА, то она определяется несколькими основными факторами. Во-первых, принц Мухаммед выступал в данном случае в роли ответственного представителя одного из нескольких “денежных мешков”, расположившихся за столом международного политического покера.
Во-вторых, Саудовская Аравия является одним из основных поставщиков углеводородов во все ведущие страны Азии.
В третьих, КСА занимает крайне важное стратегическое положение. В частности, для Китая, который в рамках той же концепции НШП уже реализует несколько проектов на территории Саудовской Аравии, которые являются логическим продолжением “Китайско-Пакистанского экономического коридора”.
Кроме того, в ходе нынешней поездки принцу Мухаммеду, видимо, пришлось возложить на себя функции менеджера по кризисному управлению вдруг возникшей критической ситуацией в отношениях между двумя ядерными державами, которая могла практически мгновенно перерасти в войну. Хотя некое посредничество в трудных пакистано-индийских отношениях, несомненно, предусматривалось ещё на стадии планирования турне, то есть до теракта в Пулваме.
Данную поездку в целом следует рассматривать как продолжение политического курса на развитие отношений с ведущими азиатскими державами, инициированного отцом принца Мухаммеда. Важным этапом на пути реализации данного курса явилось турне по ряду стран Азии, которое король Салман ибн Абдул-Азиз совершил в марте 2017 г. Тогда основными пунктами посещения были Япония и Китай.
Принц Мухаммед побывал в Токио в сентябре 2018 г. и его нынешний визит в Пекин был призван подтвердить равно уважительное отношение КСА к обеим ведущим (и конкурирующим друг с другом) странам Восточной Азии.
В целом же заграничное турне наследника престола Королевства Саудовская Аравия стало важным элементом того политического пазла, который формируется в регионе Индийского и Тихого океанов.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».